6

Я приступаю к работе. Но все будто… заторможено.

Компьютер включается дольше обычного. Коллеги кажутся блеклыми тенями, говорящими о выставках, грантах и сроках. В офисе галереи свет все так же режет глаза с утра, кофе все такой же кислый и даже привычный звон телефонной трубки звучит глуше. Это не галлюцинация. Это — сдвиг. Почти по фазе. Будто после той ночи мир чуть сдвинулся с оси. Как будто я теперь смотрю на все изнутри себя, но сквозь какую-то маску. Как через линзы, изменяющие цвета.

Я сижу за рабочим столом, перебираю бумажные распечатки из последних заявок молодых художников, но взгляд все время скользит к телефону.

Я хочу найти его. Не как Инга, не как участница это странного мероприятия. Как человек, внезапно выброшенный в океан и увидевший в глубине светящийся силуэт. Я открываю поисковик.

Ли Ян.

Запросов — сотни. Статей почти нет. Интервью — ноль. Фото: пара снимков с арт-форумов, где он якобы присутствовал, но даже там он либо в тени, либо отвернулся. На одном кадре — силуэт, будто специально замыленный. На другом его имя в подписи, но человек, стоящий на заднем фоне, мог быть кем угодно.

Я нахожу короткую запись на закрытом форуме кураторов:

«L.Y. again declined public appearance. Working strictly through proxy. But his last concept, The Museum of Absence, was terrifyingly brilliant».

Музей Отсутствия. Даже название его проекта звучит как вызов.

Другой пост:

«Псевдоним? Тень инвестора? Реконструкция образа? Никто точно не знает. Только одно ясно: он покупает, собирает и связывает. Оставляет за собой запах магнолий и бархата».

Я застываю. Магнолии. Именно этот аромат был в комнате в ту ночь.

Ощущение нереальности накрывает с головой. Я закрываю ноутбук, прижимаю пальцы к вискам. Хочется вырваться, встряхнуться, но вместе с этим — еще глубже зарыться в его мир.

И тут приходит письмо.

Отправитель: curator@99nights.art

Тема: Ваша следующая экспозиция.

Интуиция замирает. Я знаю — это оно. Открываю. Текст лаконичен.

Проект №2: «Иллюзия контроля»

Инга, подготовьте концепт-экспозицию. Подбор работ — на ваше усмотрение.

Ключевые темы:

— порядок, как форма самообмана;

— красота структуры и страх перед хаосом;

— маска как способ управления реальностью.

Желаемый медиум: смешанная техника (инсталляции, текст, свет, интерактив). Дедлайн: семь дней.

Подумайте о том, кто держит поводья, когда оба коня в панике.

А под письмом только подпись: L.Y.

Я перечитываю трижды. И, как всегда, цепляюсь за детали. Особенно за последнюю строчку. Кто держит поводья, когда оба коня в панике?

Метафора прозрачна. Кто управляет, когда контроль невозможен? Кто кукловод, когда сама сцена горит?

Я открываю скетчбук. Пишу на обложке карандашом: «Иллюзия контроля».

Слово «иллюзия» пульсирует как заноза в пальце. Я вижу перед собой комнату, где все идеально симметрично. Потолок, затянутый тканью. Маски на стенах. Механизмы, которые не работают, если на них смотрят. Фигуры, которые рассыпаются при попытке к ним прикоснуться.

Я погружаюсь в работу. Но все равно… все время думаю о нем.

И о себе — той новой Инге, которая уже не может вернуться в точку до.

Вечером я задерживаюсь и остаюсь в галерее одна. Хожу между залами, смотрю на картины. Подходы к свету, работа с зеркалами, пустое полотно с вырезанным центром. Все эти художники что-то знали о масках. Или мне только кажется?

И вдруг я понимаю: вся моя прежняя жизнь была тоже иллюзией контроля.

Я выстраивала карьеру. Строила стену из иронии. Прятала одиночество за статьями, проектами, поэтическими референсами. Но с момента подписания контракта все стены треснули.

Перед сном я снова листаю книгу с закладкой. Ту самую Ex Umbra Lux.

Мне кажется, я понимаю: он не просто соблазняет. Он раздевает меня до сути. Может быть, вся эта игра — не про Ли Яна? А про… меня. Про ту, кто я есть, когда маска спадает.

Я записываю кое-что в блокнот. Контроль — это ласковая тюрьма. Иллюзия — ее охранник. А искусство — побег.

В этой игре я хочу быть беглянкой. И я… готова.

Я работаю над выставкой до полуночи. Концепция выстраивается не на холсте и не на компьютере, а она вырастает изнутри, как орган. Я ее не сочиняю. Я просто ее проживаю.

«Иллюзия контроля».

Сначала мне казалось, что я делаю обычную кураторскую подборку. Что это профессиональная задача, хоть и провоцирующая. Но чем глубже я погружаюсь в подбор материалов, тем яснее чувствую: эта экспозиция — обо мне.

Комната в моей голове делится на две части. В одной маски, правила и сдержанность. В другой — желание разрушить все это.

Я открываю письма от художников, чьи работы планирую включить. Один предлагает зеркальный куб, внутри которого посетитель видит себя со всех сторон одновременно. Другой — скульптуру, где женское тело постепенно заменяется шестеренками, вырастающими из кожи.

Я вдруг вспоминаю, как в детстве пыталась управлять своей реальностью: вырезала из бумаги крошечные фигурки и строила театры теней. Теперь я снова строю театр. Только зритель — Ли Ян. А актриса — я.

На второй вечер он снова приходит без стука. Я в другой гостинице, в другом номере, но он появляется так же беззвучно, как лунный свет. И я снова знаю: он здесь. Все внутри замирает.

На мне легкое зеленое платье. Без украшений и без защиты я встречаю его у окна.

Он в маске. Всегда. Сегодня с металлическими вкраплениями по краям, как будто лицо закрыто частью механизма. Я хочу понять, что это за металл. Но Ли Ян произносит:

— Сегодня ты не тронешь меня. Ни разу.

Я замираю, а потом киваю.

— Сегодня ты — объект. Я — наблюдатель.

Я киваю снова, хотя внутри все горит.

— Ты хочешь быть понятой. Тогда позволь тебя понять.

Он отходит в сторону. Садится на кресло и смотрит-смотрит-смотрит.

Не касается меня. Только не отводит своих карих глаз.

— Закрой глаза.

Закрываю, подчиняюсь.

— Расскажи мне, когда ты в последний раз чувствовала, что управляешь своей жизнью?

Пауза. Я не знаю, что сказать. Он не спешит. Просто ждет.

— Никогда. — Мой голос звучит глухо.

— А когда ты впервые поняла, что хочешь, чтобы кто-то управлял тобой?

Этот вопрос ударяет в солнечное сплетение. Я замираю, потом шепчу:

— Когда ушел отец.

— Сколько тебе было лет?

— Десять.

Тишина. Сладкая, как мед и горькая, как полынь.

— Тогда мы начнем с этого.

Ли Ян встает. Приближается. Обходит вокруг, не прикасаясь, но все тело откликается на его близость.

Он просит:

— Ляг на кровать, Инга.

Я ложусь.

— Дыши. Глубже. Медленнее.

Я подчиняюсь. Я здесь для этого.

Свет в комнате тускнеет. Он включает проектор. На стене появляются изображения: лица в масках. Затем — шахматная доска, где все фигуры одинаковые. Потом — водоворот, затягивающий тонкую нить.

— Это ты, — произносит он.

— Я?

— Все, что пытаешься удержать, давно тебя держит.

Ли Ян говорит это и медленно касается моего запястья. Одним пальцем. Как будто включает что-то во мне.

— Сегодня ты молчишь, Инга. Твоя задача — чувствовать.

Я чувствую. Все. И от этого делается немного страшно.

Он командует, а я все выполняю.

— Встань.

— Повернись.

— Смотри в зеркало.

— Скажи себе: «Я отдаю контроль».

Я смотрю в зеркало, вижу себя: лицо румяное, глаза блестят, дыхание срывается с губ.

— Я отдаю контроль, — шепчу сухими губами.

Ли Ян улыбается. Я чувствую это, хотя не вижу его лица.

— Хорошо. Теперь ты принадлежишь себе. По-настоящему.

Он оказывается ближе. Снимает с меня платье. Очень аккуратно. А может, оно и есть.

Ли Ян не спешит. Все, что он делает, — это не ласка, это изучение. Чтение по коже. Он читает меня, как картину: слой за слоем, мазок за мазком.

И я открываюсь. С каждой минутой. Не потому, что должна, а потому что не могу иначе.

Сама не понимаю, что слышу собственные стоны, и от каждого его касания по телу проносится жар.

Ли Ян говорит:

— У тебя в сердце стремление быть увиденной, Инга. Настоящей и без рамок.

— Да… — Мой голос срывается.

Он касается губами моего плеча.

— Тогда покажи мне это.

И я показываю, сама не зная, как. Я плачу. Я смеюсь. Я прикасаюсь к полу, к себе, к пустоте вокруг. Я дышу так, как никогда раньше.

Ли Ян наблюдает. Направляет. Касается лишь тогда, когда это нужно — не для тела, а для души.

Он снова держит меня, когда все заканчивается. Заворачивает в простыню. Не как любовник, а как тот, кто помог открыться.

— Ты продвинулась дальше, чем думала.

Я не в состоянии говорить, нужно прийти в себя.

— Спасибо.

— Не мне. Скажи себе спасибо, Инга.