99 ночей с миллионером

Маска закрывает половину моего лица, но я все равно чувствую себя раздетой. Шелк платья обтягивает фигуру так плотно, будто ткань тоже решила играть в соблазн. Каждый мой шаг отзывается эхом по мраморному полу, потому что каблуки стучат уверенно, как будто я вовсе не Инга Смирнова, простой гид и скромница, а настоящая пантера, от которой теряют разум все мужчины. Кто-то, кто умеет быть дерзкой, желанной, смелой. Весь этот вечер — свет свечей, бархатные тени и приглушенная музыка. Он будто создан для того, чтобы превратить меня в женщину, готовую на все.

— Ваше приглашение? — спрашивает дама у входа, настоящая героиня старинной гравюры: корсет, веер, перо в волосах и белая маска.

Я протягиваю черную карточку с золотым тиснением. Дама бросает на меня долгий взгляд, кивает и отступает в сторону.

Я вхожу. Бархатные стены цвета бордо, хрустальная люстра, под ней — сотни людей в масках. Золотых, черных, красных — все не перечислишь. Все как один элегантные и таинственные. Возбужденные. Кажется, это не просто бал. Это игра на выживание: кто сумеет скрыть свое лицо, когда под маской рвется наружу желание?

Я касаюсь своей маски: павлиний глаз, перья, блеск. И сразу чувствую, что на мне сосредоточено чье-то внимание. Один взгляд. Один, но настолько пристальный, что по коже бегут мурашки.

Мужчина стоит у лестницы. Высокий. Во фраке. В перчатках. Черная маска. И в нем есть что-то непоколебимое. Что-то, от чего внутри все сжимается.

Он подходит ко мне:

— Первый раз на балу? — спрашивает хрипловатым и глубоким голосом.

— Угадали, — стараюсь улыбнуться я. — А вы?

— Я бы сказал: каждый раз как первый. Можно вас угостить?

Он берет два бокала с подноса, один протягивает мне. Я делаю глоток. Шампанское терпкое, как поцелуй с намеком на опасность.

— Танцуете?

Я киваю. Он кладет ладонь мне на талию. Мягко, но так, что дыхание перехватывает. Мы выходим на паркет. Я не умею вальсировать, но в его руках чувствую себя так, будто рождена для этого. Для вуалей, света свечей и шагов в ритме сердца.

— Вам нравится быть в маске? — Его губы почти касаются моего уха.

— Да. Здесь я чувствую себя… свободной.

— А если я скажу, что под маской вы гораздо соблазнительнее?

Я улыбаюсь, не отрывая взгляда.

Музыка меняется, становится медленной и тягучей. Он склоняется ближе и шепчет:

— Пойдем отсюда.

Я не спрашиваю, куда. Просто иду. Сердце стучит как ненормальное.

Мы поднимаемся на второй этаж. Длинный коридор, старинные портреты на стенах. Дверь. Комната. Полуоткрытый балкон. Холодный воздух касается плеч, и почти сразу же чувствую его руки. Теплые, решительные, они ложатся мне на талию. Он прижимается сзади.

— Скажи нет, если хочешь, чтобы я остановился, — шепчет он так, что голова идет кругом.

Я не говорю.

Он целует мою шею. Сначала осторожно, потом — еще и еще. Я закрываю глаза, спиной прижимаюсь к его груди. Сердце гремит, как та музыка внизу. Мужчина поворачивает меня лицом к себе.

Маски все еще на нас. От этого становится еще жарче.

Его пальцы находят молнию на спине. Я слышу, как она скользит вниз. Платье медленно спадает с плеч, обнажая меня. Я ловлю его взгляд. Сквозь маску вижу: он хочет меня. Так же сильно, как я его. Это сумасшествие? Да.

Он поднимает меня на руки. Несет к дивану у окна. Лунный свет лишь частично освещает происходящее. Его губы обжигают мои ключицы, грудь, живот. Я прикусываю губу, чтобы не закричать. Слишком откровенно.

Мои руки дрожат, когда я расстегиваю пуговицы его рубашки. Кожа под пальцами — горячая, а мышцы — напряженные. Он больше не джентльмен. Он — огонь.

Он целует мой живот, опускается ниже. Его дыхание обжигает. Его пальцы находят те самые места, которые заставляют кричать, но я сдерживаюсь. Я выгибаюсь, прижимаюсь к нему, кусаю губы, иначе просто сорвусь.

Он смотрит на меня, будто я — запретный плод. Но это для остальных. А он может меня взять. И я его. Только его.

Я тянусь к нему. Касаюсь маски, хочу снять. Он коротко и резко выдыхает:

— Не здесь, — хрипло выдыхает.

А потом снова поднимает меня. Несет в другую комнату — туда, где горит камин. И, кажется, он прекрасно тут ориентируется.

На шкуре перед огнем мы уже не играем. Он входит в меня медленно, сжимая мои бедра. Маски по-прежнему на нас. Мы — никто, и в то же время — все.

С моих губ срываются стоны. Он шепчет мне, что не отпустит. Я забываю, кто я и где я. Есть только наши тела. Пламя. И он.

Он замирает. Мое дыхание сбивается, волосы прилипают к вискам. Маска вот-вот собьется набок. По телу словно проносится молния. Не сразу получается восстановить дыхание.

Он убирает прядь с моего лица. Смотрит и не говорит ни слова.

— Как тебя зовут? — еле слышно шепчу я.

Он молчит. Потом встает. Поправляет одежду. До меня доходит, что если кто и был обнаженным из нас двоих, то это я. Он внезапно нежно целует меня в лоб.

И… уходит.

Некоторое время я лежу, не в силах шевельнуться и пытаюсь понять, что это вообще было. Никогда же с мужчинами так не…

Перевожу взгляд на столик и неожиданно вижу визитку. Черную. Бархатистую на ощупь. Без имени. Только символ — змея, свернувшаяся в кольцо.

Я шумно выдыхаю. Тело все еще пульсирует, будто оно отказывается поверить, что все кончено. Только что я была кем-то другим. А теперь — снова я. Или уже нет?

Я поднимаюсь, беру визитку. Пальцы дрожат. На обороте ничего нет. Ни номера. Ни имени.

— Кто ты? — шепчу я хрипло.

В ванной смотрю на себя в зеркало. Припухшие губы, глаза сияют, как не сияли никогда. Маска… теперь кажется почти интимной. Я снимаю ее медленно, будто прощаюсь с чужим телом, в котором была другой.

В коридоре слышны музыка и смех. Покинув комнату, я почти врезаюсь в какого-то мужчину. Бормочу свои извинения, чувствую, как он проводит меня задумчивым взглядом. Ничего не говорит. И неважно.

Мне становится жарко. Ведь незнакомец явно понял, чем я там занималась. Такие комнаты, скорее всего, для подобного и предназначены. В момент близости с незнакомцем мне было хорошо, а сейчас не по себе. Но разве это проблема?

Я возвращаюсь в зал. Здесь нужно найти Риту, благодаря которой я смогла оказаться на этом маскараде. Но подруга опаздывает.

Ко мне подходит официант и предлагает еще шампанского. Я и так пьяна от произошедшего, но беру бокал и благодарно улыбаюсь.

Через некоторое время подходит ко мне другой официант и вручает букет из красных роз.

— Это вам. От таинственного поклонника.

Мое сердце пропускает удар.