Глава 5. Тот, которого никогда не было

Рикс чувствовала, что находится на грани жизни и смерти.

Она не знала сколько времени прошло.

Сознание посещало её крайне редко и ненадолго. Словно для того, чтобы дать почувствовать дикую боль от нанесённых ран и понять, что она ещё жива.

В памяти всплывали картинки малоприятного прошлого, словно карусель повторяясь по кругу и изводя чувством стыда, или, скорее, позора, унижения и чувства вины и собственной ничтожности.

Столько раз она отдавала своё тело лишь потому, что не находила в себе сил сказать «нет». Убеждая, что ей всё равно, с неё не убудет, а на самом деле от страха конфликта или опасения быть ненужной, или какой-то не такой. Не сексуальной, не чувственной, холодной, как рыба, а не такой, как пишут в романах об интересных, горячих, смелых, отважных девушках, которые млеют от одного прикосновения мужчины, а он сходит с ума по ней, и потом у них возникает любовь на веки и прочее.

Порой же она настолько привыкла отдавать себя, что уже даже не задумывалась. Ничего не думая и не чувствуя, мгновенно забывая, чтобы не позволить себе почувствовать себя просто куском мяса, раздвигающим ноги по первому требованию, ничего даже не прося взамен. Настолько себя не уважая. Ни во что не ставя. Не видя в себе иной ценности.

Рикс даже в бреду понимала, к чему эта карусель воспоминаний в её голове: тело помнило Боль, психика помнила, Душа помнила и все вместе они вопили от ужаса и пытались ей напомнить, как им было Больно, и что они не хотят опять!

Рика тоже не хотела опять.

«Но на кону жизни детей, дорогие, – пыталась она уговорить саму себя. – Я приложу усилия, чтобы изменить ситуацию, обещаю».

У тела есть предел.

В материальном мире тело – это наш сосуд, который вмещает в себя энергию (Душу). Очень крепкий, способный к регенерации сосуд, удивительный, НО! У него тоже есть предел. Лимит. Как и у всего. Когда Боли в теле слишком много, оно не выдерживает, даёт сбой, полнеет, отекает, распухает, гниёт, колет, тянет, ноет, болеет. И умирает, когда уже совсем всё плохо.

Так что Рикс прекрасно понимала, на что шла, пренебрегая тем, что хочет или не хочет тело – её аватар в материальном мире.

Привычная бессознательная тьма пошла рябью и перед внутренним взором Рикс появилась злополучная скала, на которой обитали мантикоры. Вот только на одном из отвесов, вместо безобразных опасных зверюг, сидело странное существо тёмно-серого, почти чёрного цвета с телом мужчины и головой непонятного кошачьего, глаза которого горели оранжевым светом.

- Ты кто? – сорвалось с уст иномирянки.

- Исполнитель, - ответил дух и слуга магии.

- Зачем пришёл?

- Исполнить, – «оригинально» выдал тот.

- Конкретнее нельзя? – разозлилась Рикс. – Я тут на смертном одре, у меня времени в обрез.

Дух тихо рассмеялся.

– Времени у тебя предостаточно, – выдал он, улыбаясь. – Я искал тебя более двухсот лет. «Та, что достойна его, раз он отказался служить королеве, – явно цитировал кого-то дух. – Пусть хозяйкой его станет смертная рабыня, выгребавшая чужое дерьмо, и разделит он с ней её участь».

- Что? – ничего не поняла Рикс.

– Теперь он твой, – продолжал муже-кис и внутреннюю часть кисти девушки обожгло болью (словно ей и без того мало было).

Иномирянка опустила взгляд и залюбовалась поблескивающей, словно живой, бело-золотой лилией, пока её снова не поглотила тьма, будто кто-то просто выключил свет.

***

Он работал в каменоломнях гномов, когда плечо, словно прожгло калёным железом.

«Вот оно», – подумал он обречённо и одновременно с надеждой. Человеческий век недолог, и его бессмысленное жалкое существование в рабстве без прошлого и будущего скоро закончится.

Он бросил секиру и распрямился, направляясь к выходу. Последние двести лет он был рабом у гномов, но так должно было быть лишь до тех пор, пока дух не найдёт ту, которая была упомянута в проклятье королевы Светлого двора.

«Смертная рабыня, выгребавшая чужое дерьмо», – прекрасно помнил Тот, кого никогда не существовало.

Это было практически единственным, что он о себе помнил и знал.

Помимо того, что чем-то разозлил королеву настолько, что она прокляла его забвением, лишив всего.

Он даже подозревал, чем именно.

Она приходила к нему однажды.

Обещала пощаду.

Если он подчиниться.

Тот, кого никогда не существовало, понятия не имел, о чём речь, но даже находясь в столь плачевном состоянии не смог заставить себя опуститься на колени перед холодной тщеславной сукой.

Да, он ничего не помнил, но глаза у него всё ещё были на месте.

И что-то ему подсказывало, что это она его изуродовала, когда наверняка получила отказ определённого характера.

Мужчина пробежал пренебрежительным взглядом по пышным прелестям королевы. Идеальным. Сияющим. Совершенным. Практически не прикрытым.

Но не испытал ничего, кроме отвращения и презрения.

Она увидела всё это в его взгляде, и он едва выжил после того, как с ним «поработали» её фавориты-жополизы, хотя в её случае лизали они явно кое-что другое. Или не только её.

Страшно было представить, куда его приведёт связующая нить, но задержать его никто не посмеет.

Как и противиться Призыву он не сможет.

*

Белег с владыкой отдыхали на озере в кругу прекрасных фавориток и нимф, наблюдая за тем, как те резвятся в воде и на берегу. Исключительные, безупречные женщины были в их распоряжении всегда.

Друг короля прекрасно понимал повелителя даже с чисто мужской точки зрения, но речь шла не о чувстве собственного достоинства и удовольствии.

Вопрос стоял более серьёзный и острый: выживание. Мира. И возможно не только их, судя по последним событиям.

Советник деловито почесал бровь.

Это не укрылось от зоркого ока короля Тёмного двора. Он знал друга, как свои пять пальцев. Так же, как и тот его.

- Ну? – раздражённо подтолкнул советника Аргон.

- Тебе не показалось странным, что тени подчинились ей, когда она приказала им не шевелиться? – начал Белег издалека и владыка нахмурился, сразу поняв о ком речь, хотя имени упомянуто не было, а прошло уже восемь дней, за которые иномирянка почти оправилась и советник мог действовать.

Поведение Аргона говорило лишь об одном – он думал о ней.

«О том, что она могла ему дать, конечно», – уточнил мысленно Белег.

Всё-таки, если она действительно сможет поглощать тьму повелителя, это будет невероятным чудом.

– Это просто случайность, – раздражённо отозвался Аргон. – И к чему этот разговор? – Она уже мертва.

Советник отвернулся, пряча взгляд.

– Бе-лег? – протянул король, всё поняв. – Она ведь мертва?

– Нет, – поджав губы, коротко выдал постоянный подрыватель его власти.

– Какого света, Белег! – разозлился владыка. – Клянусь, когда-нибудь я точно тебя казню за постоянное нарушение моих приказов!

– Нет, – опять так же коротко отрезал друг, серьёзно глядя в глаза короля. – Ты ведь уже думал о том, что, возможно, совершил ошибку, – привёл он аргумент. – И о-о-очень много думал, Ар.

Теперь отвернулся от проницательного взгляда друга владыка.

– Ар…

– Так может, мне теперь попробовать и свиней трахать?! – разозлился тот единственный, что удерживал их реальность от краха. – Вдруг поможет!

– Ну это не совсем одно и тоже…

Король взревел и порывисто поднялся, направляясь к фавориткам.

Белег провожал владыку серьёзным взором и думал о том, что всё должно произойти «сегодня».

Больше тянуть нельзя.

Минуты через три владыка вернулся. Всё ещё разъярённый, но всё же.

- Ты должен организовать всё так, чтобы я ничего даже не понял! – рявкнул он. – И мне плевать, как ты это сделаешь! Ибо я надеюсь, ты понимаешь, что у меня банально не стоит на неё? – добавил он тише. - И не встанет! Ты видел её вообще? Похожа она хоть на одну из моих фавориток?! Хоть приблизительно?!

Друг сдержанно отрицательно мотнул головой.

– То-то же! – рявкнул король. – Я – Владыка, свет вас возьми, Тёмного двора! А не тупой свинопас, бабу не видевший… – он скрипнул зубами. – Ты меня понял? – угрожающе прорычал повелитель тьмы, удерживающий мир от гибели.

Бел кивнул.