Глава 4. Настойчивость. Качество Духа

И снова потянулись дни ожидания.

Один.

Два.

Три.

Пять.

Неделя.

Её за это время даже разок сожрать пытались, но Рикс была настолько зла и обессилена от досады и безысходности, что обрадовалась подвернувшемуся шансу выпустить ярость. Она бросилась на хищника с лопатой, которой чистила их же дерьмо и, активно размахивая, смачно врезала по крепкому страшному черепу уродины. Даже погналась следом, оря как безумное, загнанное, раненое животное, которому уже нечего было терять.

Мантикора обалдела и попятилась, а потом и вовсе дала дёру.

Больше они её не трогали.

Только косились каждый раз настороженно.

И даже пытались держаться подальше.

Правильно делали!

С каждым потерянным днём Рика становилась всё отчаянней и яростнее.

На пятнадцатый день он всё же появился.

Пятнадцатый!

Рикс бросилась с места по отвесным камням, сдирая руки в кровь и рискуя сорваться вниз, но больше она ждать не могла!

И упустить счастливый случай тоже!

На бегу она бросила лопату и припустила, пока тени не очухались.

Моля Богиню, чтобы успеть добежать.

Иметь возможность поговорить с ним.

– Нет! – зло крикнула она теням, шелохнувшимся в её сторону и ткнув в них пальцем. – Никто ему угрожать не собирается! Он сам кого хочешь угробит!

Тени застыли.

Обалдели, наверное, не меньше мантикор.

И тех самых высокопоставленных эльфов, на которых она охотилась столько времени.

Владыка с советником потрясённо изучали вонючий скелет человечки, преградившей им дорогу и не могли понять, что происходит.

Больше восьми тысяч лет. И никто из них. Никогда. Не видел ничего подобного.

– Просто выслушайте, – взмолилась она, глядя в сплошные тёмные глаза короля, в которых плескалась сама тьма. – Я могу помочь, – спешила она выговориться, чтобы её не успели остановить. – Я могу взять на себя часть той тьмы, что вас поглощает. Не нужно будет больше убивать детей.

Оба существа молчали.

Ни их глаза, ни лица совершенно ничего не выражали.

Наверное, за столь долгую жизнь учишься контролировать эмоции.

«А может, и вовсе их теряешь», – думала Рикс.

– Как? – задал вопрос Советник, раздув в её Душе искорку надежды.

Девушка подбирала слова.

Господи, она тысячи раз продумывала этот разговор, но стоять перед ними в своём воображении и вот так… проживая всё происходящее телом, в реале – это было совершенно разные вещи.

Она вдруг почувствовала себя такой глупой. Начала сомневаться, что сможет…

«Нет!», – заставила она заткнуться свою субличность собственной ничтожности и смело взглянула в глаза короля.

– Женщина, – заговорила она. – это нечто большее, нежели кусок мяса с дыркой. Я – Жизнь. Я – Надежда. Я – Любовь. Я – Океан, Источник, Солнце, Надежда, Вдохновение, Вера, Сила, Огонь. Как для окружающих меня, так и особенно для своего мужчины.

Брезгливый взгляд владыки пробежался по фигуре Рикс.

– Бел, мне сейчас не послышалось? – уточнил он. – Эта воняющая дерьмом обезьяна сейчас предложила мне стать её мужчиной?

Видимо, это был риторический вопрос.

Король вновь двинул двумя пальцами, и Рикс отшвырнуло в сторону, протянув по земле.

Она подскочила на ноги и рванула следом за продолжившим путь королём.

– Да послушай ты меня, высокомерный ублюдок! Я могу спасти вас всех! Или тебе проще убивать детей, нежели зажмуриться и трахнуть меня?

Тени скрутили Рикс, не дав более произнести ни слова. Её куда-то потащили, а потом едва не забили до смерти плетями.

От боли она уже давно потеряла сознание, но всё равно словно через какую-то пелену снова и снова слышала свист хлыста. Чувствовала, как содрогалось её тело. Всё превратилось в сплошную боль и размытые силуэты, периодически сливающиеся в один.

И везде были трупы.

Детей.

Она не смогла их спасти…

– Достаточно, – различил слух знакомый спокойный голос.

– Но владыка приказал…

– Я знаю, что он приказал, – оборвал ката советник. – И говорю – довольно, – с нажимом и властностью в голосе произнёс он.

Палач не ответил.

Друг короля подошёл к стене, к которой была прикована девушка и присел на корточки, всматриваясь в весьма посредственное, не юное лицо.

И всё же он здесь.

Её спасла случайно обронённая фраза одного из воинов и случай, позволивший Белегу Услышать. И Осознать.

А потом он опросил ещё пару человек и эльфов.

Может быть, он, конечно, ошибается.

Ну а если нет?

– Всё ещё хочешь помочь? – спросил он едва живую упрямую, настойчивую, находчивую, смелую и отчаянную иномирянку.

Она слабо кивнула.

Потрескавшиеся губы не смогли произнести ни звука от изнеможения и боли.

– Оставь нас! – приказал он палачу.

Рикс различила удаляющиеся шаги. Звуки открывающейся и закрывающейся тяжёлой двери.

Третья в мире персона по значимости, сидя перед ней на корточках, вновь заговорила, обратив на неё взор.

– Добровольно он ни за что не согласиться, – произнёс он. – Придётся всё подстроить. Но тебе будет несладко, когда он придёт, чтобы взять то, что ты ему предложила. И впоследствии будет несладко. И это никогда не изменится. Никогда. У тебя не будет какого-то особого статуса, если ты на это рассчитываешь. Или поблажек. Особого отношения. Ты будешь для него лишь инструментом. Снова и снова. Каждую ночь. Грубо и жёстко. Без тени даже благодарности. Ты согласна?

Она собиралась с силами, чтобы ответить. Он это видел. И ждал.

Снова и снова облизывала потрескавшиеся губы опухшим от жажды языком. Силилась. Напрягалась. Старалась.

– А вот это, – наконец прохрипела она, едва различимо, отдавая последние силы, – мы ещё посмотрим.

И окончательно потеряла сознание.

Белег потрясённо смотрел на буквально свалившуюся на их головы иномирянку и испытывал нечто схожее с восхищением.

К человечке.

– Стража! – крикнул он, поднимаясь. – Освободить и к лекарю. Срочно! Передайте ему, что он головой отвечает за её выживание. Докладывать лично мне о том, как будет идти на поправку.