Глава 9

Глава 9

Суббота. 25 апреля 1998 года

Перед началом этой главы мне бы хотелось вкратце рассказать о событиях вчерашнего дня.

Вечером Эдварду совершенно неожиданно решил позвонить отец.

- Салям аллейкум, – сказал папаша, изображая из себя правоверного мусульманина. – Эдгар, сын мой, доброго тебе вечера.

- И тебе не хворать, любимый папа. Зачем ты звонишь мне? – Эдвард вполне заслуженно недолюбливал отца за то, что тот его бросил. К папе он относился настолько прохладно, что ему даже не нравилось его старое мусульманское имя – «Эдгар Абдулла оглы». Как вы уже наверняка заметили, ему было предпочтительнее, чтобы к нему обращались на русский манер – «Эдвард Анатольевич». Он переименовался еще в восемнадцать лет, несмотря на отговоры бабушки. Она сказала, что хоть его отец и нехороший человек, но родителей и Родину не выбирают. Он подарил ему жизнь, поэтому неправильно таким образом выражать свое неуважение к родителю. Эдвард ее не послушался.

- Тебя показали по телевизору. Я так горжусь тобой, сын. – В словах Абдуллы чувствовалась неискренность. – Успехов тебе в поисках этой картины. Репортаж с тобой показали даже в наших краях.

- Лучше бы ты мной гордился первого сентября, когда я в первый раз в школу пошел. Или когда я в институт поступил. Тебе всегда было на меня наплевать! – Эдвард не был мальчиком. С годами люди все лучше и лучше учатся отличать правду от лжи.

- Ты же понимаешь, у меня была новая семья. Мне было сложно из моей республики приехать в Москву, – тщетно оправдывался папа.

- Это не аргумент. Между твоим аулом и Москвой не такое уж и большое расстояние. И страна тогда еще была одна. – Эдвард сделал паузу, чтобы придумать, как можно закончить этот странный диалог. – Я знаю, что тебе дорого звонить из-за рубежа, так что давай закончим разговор. – Эдвард бросил трубку. «Не звони мне больше» - захотелось дополнить главному герою. Но потом он подумал о том, что папашка и так это понял.

После этого Эдварда колбасило минут пятнадцать. Ему и мать вспомнилась. Первые несколько лет после ухода отца он жил с матерью, но как только она нашла нового русского мужа, которому сразу не понравился маленький мальчик исключительно из-за того, что он внешне не походил на него, Эдвард был отдан на воспитание бабушке и дедушке. Видеться со своей ошибкой прошлого мама не горела желанием. Эдвард сначала был на нее в обиде, а потом подумал так: если человеку нет до тебя дела, если он забыл про тебя, то не много ли чести вспоминать об этой особе? Словом, после смерти бабушки и дедушки бедный Эдвард фактически осиротел. Осиротел при живых и относительно молодых родителях. Своих сводных братьев и сестер он не считал родственниками и из принципа не поддерживал с ними никакого контакта.

Спустя некоторое время ему захотелось посидеть на крыше своего дома и полюбоваться звездным небом. Но потом Эдвард передумал. Он и так уже сильно потрепал нервы своим унылым отношением к жизни как себе, так и читателям. Собрав остатки воли в кулак, Эдвард отжался от пола столько раз, сколько смог. До сотни не хватило всего нескольких повторений. После этого он еще больше преисполнился решительностью. Он выбросил все журналы с проститутками и удалил все номера «давалок» из своего телефонного справочника. Эдвард поставил перед собой цель любой ценой начать нормальные отношения. Не важно, с Дашей или с кем-то еще. До него постепенно начали доходить слова Жени о том, что Даша – это всего лишь красивый образ, который он наложил на достаточно странную и закрытую женщину.

Неожиданно прозвучал звонок. Эдвард был на взводе. Он был уверен, что это опять звонит отец.

- Ало! – резко сказал Эдвард.

- Привет, это Женя Воронцов, – представились на другом конце провода.

- Женя? Добрый вечер, – мигом изменив настрой, ответил Эдвард.

- Не передумал ли ты с Первезом встречаться? Между прочим, он специально ради тебя из Пакистана приехал, – бодренько сказал Женя.

- Ой, как же я польщен. Где встреча? И во сколько? Мне очень интересно посмотреть на этого говнюка, – саркастично ответил Эдвард.

- Все как обычно. Клуб «Третий путь», завтра в 14:30. Я забронировал столик. – Евгений был пунктуален, когда дело пахло деньгами. – У тебя есть костюм?

- Есть один. А что? – спросил Эдвард.

- В обязательном порядке надень его. Мистер Первез – солидный человек. – Жене было очень важно произвести правильное впечатление.

- Ладно, без проблем, – спокойно ответил Эдвард.

Итак, вернемся к сегодняшнему дню. Главный герой проснулся и понял, что не пойдет на встречу с Первезом в костюме. Этот негодяй и мерзавец не заслуживает таких высоких почестей. Одевшись максимально просто – свитер, джинсы и старенький плащик, он отправился в клуб. Город промок до ниточки от проливного дождя, а Останкинская телебашня уже получила несколько ударов молнией. Но это только придавало Эдварду еще больше решительности перед предстоящей беседой. В этот раз его не смущал вид дорогих иномарок. Он понял, что количество лошадиных сил у того или иного гроба на колесах не делает чести его владельцу.

Даже охранник перестал вызывать у Эдварда эмоции. Он знал, куда идет. И его не волновало, что ему скажет человек, способный только оценивать стоимость чужой одежды.

- Здравствуйте! Меня пригласил Евгений Воронцов. Он забронировал столик. – Эдвард снял верхнюю одежду и протянул ее охраннику. – Вот, отнесите, пожалуйста, в гардероб.

- Да, конечно, я отнесу. – Охранник взял плащик. - Эдвард Анатольевич, я помню вас, проходите. Евгений Васильевич предупредил меня, что вы придете. – Уверенная интонация – это половина успеха. В прошлый раз господин Воронцов тоже предупредил администрацию о визите небогато одетого мужчины неславянской внешности, но этот небогато одетый мужчина неславянской внешности в прошлый раз вел себя тогда настолько растерянно и неуверенно, что охраннику захотелось самоутвердиться. Сегодня все было иначе.

Евгений и мистер Первез сидели и пили безалкогольные коктейли. Негоже мусульманину до мозга костей и человеку, который пытается ему угодить, распивать спиртные напитки. Первез был одет в стиле кэжуал, рубашка-поло зеленого цвета и брюки-чинос бежевых оттенков, а его прическа больше подошла бы какому-нибудь вольному художнику или певцу, нежели солидному бизнесмену, но один его взгляд компенсировал все вышеперечисленное, внушая строгость и бескомпромиссность.

- Эдгар, мой дорогой друг, – величаво начал свою речь Первез. Я знаю, что девяносто девять и девять десятых процентов пакистанцев не знают русского языка. Но ради простоты восприятия сюжета я не стал вводить в эту сцену переводчика и наградил мистера Первеза знанием великого и могучего.

- Извините, называйте меня Эдвардом, – прервал его главный герой.

- Евгений предупредил меня, что тебе предпочтительнее, чтобы к тебе обращались по-другому. Но ты должен изменить свое мнение. Эдгар в переводе с арабского – «удачный воин». Это имя идеально характеризует тебя. – Мистеру Первезу была известна биография Эдварда.

- А вот Эдвард в переводе со староанглийского – это «страж достатка и счастья». Как по мне, вот это имя как раз-таки максимально точно меня описывает. Я страж, а не воин.

- Эдик, что ты себе позволяешь? – В обществе мистера Первеза Женя чувствовал сильное напряжение. – И где твой костюм?!

- Евгений, пожалуйста, будь любезен, помолчи, – спокойно сказал Первез. – Мне нравится смелость твоего друга.

Благодаря спорту (мистер Первез несколько лет подряд был чемпионом Пакистана по крикету) и дорогим пластическим хирургам пакистанец великолепно выглядел, хотя у него уже несколько лет как шел шестой десяток. Он хорошо разбирался в людях, был холоден и расчетлив.

- Что вам от меня нужно? Зачем вам меня видеть? – спросил Эдвард и сел за столик.

- Что мне от тебя нужно? Разве Евгений не ввел тебя в курс дела? – Первез с грозной ухмылкой посмотрел на Женю. – Зачем мне тебя видеть? Мне бы хотелось знать в лицо всех тех, кто выполняет мои задания. Вы же с Евгением кафиры, неверные. Но при этом у вас все-таки прослеживаются зачатки морали. Впервые вижу такое. Ты, Эдвард, очень странный человек. Для тебя жизнь Земцовой оказалась дороже денег. – Первеза действительно заинтересовала персона Эдварда после рассказов Жени. – Евгению Васильевичу тоже отдельный поклон. Он отправил генпрокурора в отставку ради душевного спокойствия друга. Вы хорошо дополняете друг друга.

- А что еще вы ожидали? Советское воспитание. – Период созревания личности Эдварда и Евгения пришелся на советскую эпоху, когда религия была под негласным запретом, а понятие Бога заменила банальная совесть.

- Это все не работает. Россия – это страна похоти и разврата, не то, что моя Родина. – Первез любил родной Пакистан за его консервативность. – Там бы вас, конечно, обезглавили за ваши высказывания о Боге и религии. Но я у вас дома, а не вы у меня. Я уважаю ваш подход к делу. Если бы таких, как вы, было больше, то я бы не считал Россию потерянной страной.

- Спасибо за откровенность. Сейчас это редко от кого можно услышать. – Эдвард абсолютно по-другому представлял себе мистера Первеза. – Я все про вас знаю. Можно ли честно спросить у вас, зачем вы хотели убить принца Роберта?

- Конечно, можно. Но сначала небольшое лирическое отступление. Знаком ли ты с планом Маунтбеттена? – поинтересовался Первез.

- Нет, не знаком. – Эдвард хорошо знал историю России и неплохо разбирался в истории зарубежных стран. Но о разделе Британской Индии у него были смутные представления.

- А про восстание сипаев хотя бы слышал? – спросил Первез.

- Мы проходили эту тему в институте. В середине девятнадцатого венка англичане довели несчастный народ Индии до отчаяния. А пропитанные свиным или коровьим жиром упаковки с патронами для индийских военных-сипаев стали отправной точкой к бунту. Восстали местные солдаты, – ответил Эдвард.

Если кто не знает, в Индии около восьмидесяти пяти процентов индуистов. Им запрещено есть говядину. Также в этой сказочной стране живет около пятнадцати процентов мусульман. Как это, наверное, многие знают, им запрещено даже прикасаться ртом к свинине.

- Все верно. Теперь, если ты не возражаешь, я расскажу тебе об этом плане. Англичане знали, что в Индии живут и мусульмане, и индуисты. Они не понимали, что мусульмане правили этой страной задолго до их прихода. И правили бы дальше. Но нет. После Второй мировой войны и начавшейся вслед на ней деколонизацией британский генерал-губернатор Маунтбеттен разделил некогда единую страну на государство индуистов и мусульман. Моя семья веками жила на юге Индии, но из-за того, что мы были мусульманами, нам пришлось перебраться на северо-запад, в Пакистан. Наш род был знатным. У нас было много денег. Но большую часть наших богатств из-за переезда мы потеряли. Я понимаю, что мне удалось приумножить семейное состояние. Теперь наш клан процветает как никогда. Но я никогда не прощу англичанам то, что моему отцу пришлось навсегда покинуть фамильную резиденцию. – Неприязнь Первеза к Британской монархии стала более понятной для Эдварда.

- Чего еще хотеть от империалистов? – Эдвард задал риторический вопрос. – Но какое отношение ко всему этому имеет принц Роберт? Англия же больше не правит Индией.

- Прямое. Из-за раздела моей некогда единой страны погибло пять миллионов человек. И англичане не высказали сожаления об этом. Им наплевать. Мы для них не люди. Мы для них всего лишь мясо и обслуга. Корона Англии должна ответить за свои поступки. Мой друг Ибрагим ад-Дури встречался с принцессой Камиллой по глупости. Но в этой глупости было зерно истины. Если бы Роберта не было в живых, то Камилла вместе со своим сыном Льюисом, будущим наследником английского престола, перебралась бы в семью ад-Дури. И она, и ее сын перешли бы в Ислам. Но ведь мусульманин не смог бы возглавить христианское королевство, и после кончины правящей королевы трон остался бы пустым. Британская королева ничего не смогла бы с этим поделать, потому что Камилла была слишком популярна в народе, который был готов ей все простить. Монархию упразднили бы, а Соединенное Королевство распалось бы на кусочки.

- Вы же понимаете, что все не совсем так? – спросил Эдвард. План Первеза был странным и основывался скорее на ненависти, чем на здравом смысле.

- Возможно. В любом случае, каждый из нас остается при своем мнении. Наемные убийцы не сдержали слова. Они забрали деньги, при этом оставив Роберта в живых. Теперь они шантажируют меня аудиозаписью, где я заказал прикончить этого лопоухого идиота. Не надо было самолично с ними разговаривать! – возмутился Первез.

- Не одобряю я ваши намерения. Если бы каждый следовал правилу «око за око», то весь мир давно бы уже ослеп. Да, англичане причинили вашему народу много страданий. Но вы должны отпустить былую обиду. Местью вы только уподобляетесь им, – высказался Эдвард. – Я выполню ваше поручение. Я арестую похитителей «Вчерашнего героя», когда мне будет дана команда на это. Мне неприятно это задание. Но я его выполню как минимум потому, что за спиной этих гадов не один десяток других более серьезных преступлений. – Эдвард сказал все, как есть. Он понял, что перед ним человек, который ценит правду.

- Еще раз благодарю тебя за твою честность и откровенность. Как ты сам недавно сказал, сегодня это редко от кого можно услышать. – Мистер Первез начал собираться. – Я вынужден вас покинуть. У меня сегодня очень много дел. Если у тебя что-то случится – обращайся, я помогу. – Первез встал и протянул руку Эдварду.

- Врать не буду, я все утро думал о том, как тщательно буду мыться после одного лишь разговора с вами. Но сейчас я понимаю, что мои мысли были неправильными. – Эдвард встал и крепко пожал мистеру Первезу руку. – И еще. Извините, что я сегодня без костюма.

- Ничего страшного. Как ты сам заметил, я не любитель классики, – посмеялся Первез. – Нечего мне, англофобу, носить одежду на их манер. Но вот крикет – это, конечно, моя страсть. Единственное хорошее, что англичане оставили на нашей земле.

После ухода Первеза обстановка изменилась. Резко начала громче играть музыка. Артериальное давление пришло в норму, а руки перестали потеть.

- Я думал, он убьет тебя за такие слова, – изумленно сказал Женя. – Я бы не осмелился с ним так разговаривать.

- А что такого? С такими, как он, только так и надо. Он ценит прямоту. Он получил прямоту, – заявил Эдвард.

Неожиданно к столику, где сидели Эдвард и Евгений, подошла очень высокая блондинка. С учетом каблуков ее рост достигал отметки двух метров. Ее внутренним животным была лошадь. Дело даже не в кобыльих чертах лица и огромной физической силе, – один ее смех напоминал лошадиное ржание.

- Жень, этот пакистанец ушел? – спросила Роза. Так звали эту девицу.

- Да. – Стоило только это сказать Жене, как вдруг эта громадина взяла его на руки и чмокнула.

- Жень, хочешь перестать комплексовать из-за роста – кончай тусоваться с бабами, которые выше тебя. – Главный герой увидел у Жени ботинки на очень высокой платформе.

По всему клубу раздалось лошадиное ржание, услышать которое не смог бы только глухой. Но ощутить бы он это точно смог: децибелов было так много, что задрожал пол.

- Ай! – крикнул Женя. Роза так сильно засмеялась, что случайно уронила его. – Эдик, веселый же ты человек, – сказал Евгений сквозь зубы от боли, приземлившись прямо на пятую точку.

- Жень, ты там цел? – спросила Роза. На нее смотрел весь клуб.

- Цел. Пострадала только моя гордость, – отшутился Женя. – Дружище, не оставишь ли ты меня наедине с дамой? – Жене было неудобно, что его падение видели все присутствовавшие в зале.

- Да без проблем, – начал собираться Эдвард. – Кстати, когда ты скажешь мне адрес похитителей?

- Наверное, на этой неделе. Меня уже самого подзадолбало то, что вся милиция города на ушах. – Чрезмерное внимание стражей порядка к всевозможным антикварным лавкам мешало Жене работать.

- Жень, у тебя такой классный друг. – Роза обратила внимание на Эдварда. – Как тебя зовут?

- Эдвард, – ответил он, немного покраснев.

- А меня Роза. – Красотка поцеловала Эдварда в щечку.

- Эдик, не вздумай уводить у меня Розу. У нее же самые длинные ножки в Москве, – посмеялся Евгений.

- Да ты чего, Жень? – вопросила Роза. – У такого мужика стопудово есть баба.

- Да, избранница у меня есть. Она просто еще не знает об этом, – ответил Эдвард. Пока не посмеешься над жизненной трудностью, желание жить не вернется.

- Ой, ну, конечно, – саркастично воскликнул Евгений. Он знал бэкграунд своего друга.

- Ладно, сладкая парочка, я вас покину. Приятного вам вечера! – сказал Эдвард.

- Тебе тоже! – хором сказали с улыбкой Женя и Роза.

В этот раз Эдварду было не так грустно ходить по клубу, который кишел всевозможными топ-менеджерами и успешными предпринимателями. Эдвард понял, что рано или поздно придет и его звездный час.

На улице продолжался ливень. Буря была настолько сильной, что порывы ветра снесли ветхие деревья. Пока Эдвард пытался добраться до машины, его зонт сломался, не выдержав мощнейшего потока воды с неба. Он ехал домой промокшим до нитки.

Оказавшись у себя в квартире, Эдвард сушил свою одежду и размышлял о том, что хорошего и плохого не существует. Все относительно. У каждого своя истина. Мистера Первеза он представлял самым настоящим исчадием ада, а оказался он человеком во многом благороднее многих российских воров в законе.

У Эдварда был еще один день впереди, чтобы отдохнуть и собраться с силами. Уже на следующей неделе ему предстоял один из самых ярких эпизодов в его карьере в органах внутренних дел – поимка похитителей шедевра мировой культуры – «Вчерашнего героя».