Глава 8

Глава 8

Среда. 22 апреля 1998 года

Как это часто случается, сон Эдварда прерывает звонок.

- Эдик, привет, это Женя. Быстрее включай телевизор! – Голос Евгения звучал очень задорно.

- Что произошло? – спросил Эдвард, потирая глаза.

- Нет времени объяснять. Просто включи телевизор. – Женя Воронцов бросил трубку.

Эдварду ничего не оставалось, кроме как включить зомбоящик. И каково же было его изумление, когда по всем каналам крутили одно и то же видео с человеком, похожим на генерального прокурора, и двумя девушками легкого поведения. Эдварду стало очевидно, что это дело жениных маленьких, но очень ловких, ручек.

- Юлий Скуратов замечен в компании двух проституток. Оно и не удивительно. Только такие люди и носят погоны, – говорили на тогда еще свободном НТВ.

- Видео с человеком, похожим на генерального прокурора Российской Федерации, было распространено анонимом. Администрация президента даст комментарии в скором времени, – дипломатично сказал диктор РТР.

- Борис Николаевич Ельцин поручил провести проверку данных материалов. Если будет установлено, что на видеозаписи действительно Юлий Дмитриевич Скуратов, то ему придется подать в отставку с поста генерального прокурора. Такой поступок порочит честь и репутацию прокурорского работника и государственного служащего, – заявил пресс-секретарь президента в интервью каналу ОРТ.

Эдвард сразу понял, что Генеральную прокуратуру ждет рокировка. Скуратов в лучшем случае остаток жизни проведет на задворках, а в худшем случае сначала в СИЗО «Лефортово», а потом в колонии строгого режима. Старшего следователя Земцову либо уволят, либо переведут в другой отдел. Хоть ее карьера и разрушена, но зато сохранена ее жизнь. Женя сдержал свое слово.

Майор Алимурадов решил отблагодарить Евгения за оказанную помощь. Он попытался позвонить ему, но никто не взял трубку. На секунду Эдвард подумал, что с Женей что-то случилось, но потом он вспомнил, что этот человечек слишком хитер и везуч, чтобы с ним что-то могло случиться.

Приняв душ и позавтракав, Эдвард отправился на работу. В принципе, все как обычно. Майор милиции снова в кабинете Кравчука.

- Привет. Видал, что Юлий Дмитриевич вытворяет? Ох, какой же он у нас, оказывается, бесстыдник! – начал балагурить Кравчук.

- Да уж, верно сказано, что бесстыдник. Я жду ваших распоряжений, – сказал Эдвард.

- Как продвигаются поиски картины? – поинтересовался Кравчук.

- Пока никак. Преступники не оставили зацепок. – Все розыскные мероприятия были номинальными. Милицейской верхушке уже было известно, где спрятано «сокровище»: она просто не хотела раскапывать его раньше времени.

- Я так и думал. Поговори с Радищевым. Может быть, у него есть хоть какая-то информация. После беседы с ним поезжай в ОВД «Сокол». В этом районе много частных домов, которые принадлежат различным влиятельным людям. Опера должны были провести обыски согласно моему приказу. Выясни все у начальника ОВД. Когда закончишь и вернешься – подготовь отчет. – Кравчук сделал паузу. – Вопросы есть?

- У матросов нет вопросов! – сострил Эдвард, вспомнив свои старые флотские годы.

- Бон вояж, мой шкипер! – ответил Кравчук.

Эдвард догадывался о том, что это «расследование» – не более чем фиктивная формальность. Свое он уже отгоревал. Оставалось только расслабиться и продолжать разочаровываться жизнью.

Дверь кабинета Володи обратила на себя внимание Эдварда тем, что на ней было написано «Начальник отдела по борьбе с экономическими преступлениями и коррупцией по г. Москве … Радищев Владимир Вячеславович».

- Где «полковник»? – подумал Эдвард. – Что бы это могло значить?

- Войдите! – послышался властный голос после нескольких стуков.

- Товарищ генерал? – вопросил Эдвард, увидев Володю в новом одеянии.

- Генерал-майор. Пока что только генерал-майор, – гордо сказал Володя.

- Я бы поздравил тебя с новым званием, но зная, за какие заслуги тебе его присвоили, я промолчу, – съязвил Эдвард.

Если форма полковника милиции, как я уже писал ранее, не шла Володе, то в мундире генерала он выглядел ну просто смешно. Свою роль играли даже не столько червячная внешность и слишком молодой для такого высокого чина возраст, сколько его чрезмерная худоба. Не должен генерал носить сорок шестой размер одежды. Минимум пятидесятый. А по-хорошему вообще пятьдесят четвертый. Лампасы занимали половину тонких штанов, а двубортный китель как будто бы подчеркивал болезненную худобу его владельца.

- Не зазнавайтесь, майор. Я теперь силен, как никогда, – начал пафосный монолог Володя.

- Ты как не мог поднять ничего тяжелее бутылки пива, так и не можешь. Попробуй подтянуться больше одного раза, военачальник хренов, – обломал его Эдвард.

- Эх, нам пора завязывать с этой славной традицией дерзить друг другу, – попытался перевести тему Володя. – Зачем ты пришел?

- Нашли ли твои люди кого-нибудь, кто причастен к краже, среди правоохранителей? – спросил Эдвард, до последнего делая вид, что он не знает правду.

- Ой, опять ты в хорошего мента играешь. Мистер Первез сказал никого не трогать. Если тебе так хочется кого-нибудь потрогать – потрогай себя. Воронцов все обсудил сначала со мной, а потом уже с тобой, – нагрубил Радищев.

- Промолчу. – Эдвард понял, что игра на публику излишня. – Что мне сказать Кравчуку?

- Скажи ему, что поиски идут, но пока безрезультатно. Все сотрудники московской милиции, от рядового до генерала, твердо и решительно настроены найти украденное произведение искусства. Следов сотрудничества милиционеров и похитителей не обнаружено. – Володя предложил правдолюбивому милиционеру ответить своему начальнику именно таким образом.

- Придется вот так и написать, – печально сказал Эдвард.

- Мне тоже не нравится плясать под дудку мистера Первеза. Не должен русский генерал пресмыкаться перед каким-то пакистанцем. Но у русского генерала есть ребенок-инвалид. У русского генерала строится дача в Барвихе. Русскому генералу нужны деньги. И русскому генералу по большому счету наплевать на английскую картину. – Володя с детства мечтал стать кем-то значительным. Мечта сбылась. Он смаковал, произнося словосочетание «русский генерал».

- Кстати, видел, какой у нас веселый генпрокурор? – поинтересовался Эдвард.

- Хех, конечно же, видел. Аккуратнее надо было быть. Юлий Дмитриевич должен был понимать, что нельзя с такими большими звездами на плечах ходить по таким злачным местам. – Сам Володя тщательно следил за своим алиби. – Доигрался этот толстый борец со злом. Будь я на его месте, я бы сначала тщательно осмотрел комнату на наличие камер.

- Ясно все с вами, ваше превосходительство, – сказал с нескрываемой иронией Эдвард, сделав отсылку на Табель о рангах. – Повесь на дверь своего кабинета табличку «граф» вместо таблички «генерал-майор».

- С чего бы вдруг? - Володя посредственно разбирался в истории России.

- В царские времена майорам давали личное дворянство, а генералам, соответственно, потомственное, – решил блеснуть своими знаниями Эдвард.

- Я подумаю насчет твоего предложения, – улыбнулся Володя.

После этой насыщенной и толковой беседы майор милиции решил наведаться в ОВД «Сокол». Опять же, все как обычно. Типичное отделение милиции, нагоняющее одним своим видом тоску и депрессию. Сначала никто не обратил внимания на непримечательного мужчину, но после того, как они увидели, что у этого мужчины есть удостоверение инспектора ГУВД, все начали покорно стелиться перед майором из главка.

Внимательно рассмотрев корочку Эдварда, дежурный нервно набрал номер.

- Тимофей Олегович, он здесь! – тревожно сказал молодой и неопытный дежурный, недавно вернувшийся из армии.

Тимофея Олеговича Ильина, начальника ОВД «Сокол», должны были отправить на пенсию в ближайшие несколько месяцев. Он очень хотел уйти на покой на тихой и мирной ноте, как вдруг абсолютно неожиданный удар – пропала эта злополучная картина.

Спустя несколько минут Эдвард увидел, как по лестнице спускается тучный мужчина в полковничьей форме, возраст которого давно перевалил за полтинник. Он был весь покрасневшим и стирал салфеткой пот со своей лысины. Скорее всего, у престарелого милиционера были серьезные проблемы с сердцем.

- Здравствуйте, Эдвард Анатольевич! – сказал Ильин своим прокуренным голосом. – Пройдемте ко мне в кабинет.

- Добрый день. Конечно. – Ильин привел Эдварда в свой кабинет, по которому чувствовалось, что у него один и тот же владелец уже около десяти лет. Все стены были завешаны грамотами с благодарностями и фотографиями со службы, а рабочий стол был заставлен всевозможными сувенирами с символикой МВД.

- Вы не против, если я закурю? – спросил Тимофей Олегович. Из-за постоянного стресса он выкуривал по две пачки сигарет в день.

- Против. Мне жалко ваше сердце. Вам необходимо бросить курение. – Эдвард был сторонником здорового образа жизни.

- Вам легко раздавать такие советы из своего главка. Вы «на земле» не работали. Тут пока не покуришь, не успокоишься. То какой-то псих, сбежавший из дурки, нападет на школьников, то местная гопота опять чью-то квартиру обчистит, – грубо сказал Ильин. Служба в ОВД – это действительно титанический труд. Мало кто готов жить в таком ритме. Этим объясняется и кадровый дефицит в милиции, и частые проблемы со здоровьем у пенсионеров МВД.

- Я уважаю ваш вклад. Я не из тех, кто задирает нос, попав наверх. Я действительно беспокоюсь о здоровье окружающих. – Эдварду было небезразлично моральное и физическое состояние других людей.

- Да понимаю я все. Я считаю дни до своей почетной отставки. – Ильин указал на календарь с зачеркнутыми числами. – У меня сейчас младшая дочь в десятом классе. В высшую школу милиции поступать собирается. Я отговариваю ее. Она как будто бы в упор не видит, во что меня превратили тридцать пять лет работы в органах.

- Да уж. У меня за эти семь лет службы тоже все в голове перевернулось. – Эдвард понял, что у некоторых людей работа в милиции сыграла еще более значимую роль в жизни.

- Ладно, у меня еще очень много работы сегодня. Вы же пришли за отчетами, да? Я их как раз к вашему приезду подготовил. – Ильин вспомнил, что у него лежит целая кипа документов на подпись, и отвлекся на работу с ними.

- Спасибо. Можно мне ознакомиться с отчетами у вас в кабинете? – спросил Эдвард.

Тимофей Олегович молча кивнул, и Эдвард внимательно изучил предоставленные ему документы. Во всех домах были проведены обыски, которые ни к чему не привели. «Вчерашний герой» находился где-то в другом месте. Зато это «важное и ответственное» задание усложнило и без того несладкую жизнь Ильина и его людей. Десятки судебных ордеров на проникновение в частное жилище и недовольные возгласы владельцев этих частных жилищ – типичные будни московских стражей порядка.

- До свидания, Тимофей Олегович! – сказал Эдвард и вышел из кабинета.

- Всего вам доброго! – ответил Ильин и начал закуривать сигарету.

По дороге до Петровки Эдвард остановился на заправке, чтобы подлить в свою машину бензина и пообедать. Взяв самое дешевое, что было в меню, Эдвард сел за стол, как вдруг совершенно внезапно к нему подсел Женя.

- Какое прекрасное совпадение! – воскликнул Евгений. – У меня счастливая судьба: я все время встречаю нужных людей в нужное время.

- Тут не поспоришь. Извини, я очень тороплюсь. Много говорить не буду. Спасибо тебе за Земцову! – В голосе Эдварда чувствовалась искренняя благодарность. Ради него никто никогда не шел на такое.

- Да не за что. Ты же мой друг. Для настоящего друга и целого мира не жалко. Я собирался его шантажировать. Может, пару десятков штук «вечнозеленых» бы себе выручил. – Евгений понял, что для Эдварда жизнь другого человека дороже, чем деньги. Это его удивило. Таких людей в его окружении не было.

- Спасибо тебе, – еще раз повторил Эдвард. Слова Жени очень сильно его растрогали.

- Это тебе спасибо, что ты взялся за это дело. Я же вижу, как тебе мерзко. Я не слепой. – Евгений посмотрел на часы и понял, что он опять опаздывает. – Ой, прости, мне бежать пора. Свободен в эту субботу?

- Что случилось? – удивленно спросил Эдвард.

- Мистеру Первезу хочется повидаться с тобой, – сказал Женя.

- А мне с ним нет. Я не веду переговоров с мразями и подонками! – Эдвард считал, что если человек так или иначе связан с криминалом, то он априори заслуживает исключительно ненависть и презрение.

- Спокойнее. Он наш работодатель. Он хочет сказать тебе что-то важное. Не бойся. Если бы ему была нужна твоя голова, он бы ее уже давно получил, – сказал Евгений. Первезу действительно захотелось поговорить с Эдвардом. Уж слишком сильно заинтриговала его биография майора Алимурадова.

- Эх, хорошо, убедил, – нехотя согласился Эдвард.

- Все, мне пора идти. Какой-то богатый грузин ждет статуэтку из Испании. Она сама себя к нему не привезет. – Женя, как уже говорилось ранее, промышлял не всегда законной торговлей антиквариатом. – Приятного аппетита. Я тебе в пятницу наберу и скажу время и место, где нас будет ждать мистер Первез.

У себя в кабинете на Петровке Эдвард подготовил ежедневный отчет. Отчет этот был настолько номинален, что правдолюбивого майора просто переполняло чувство злости. С трудом справившись со своими эмоциями, Эдвард оставил подготовленные документы в кабинете Кравчука и отправился домой. Погода наглядно отражала настроение принципиального служителя закона. Небо было пасмурным, и с него шел мелкий моросящий дождь.

Примерно так проходили «поиски» потерянного произведения искусства. Эдварду не раз приходилось переходить черту закона по наводке вышестоящего начальства. Но этот случай стал апогеем. Эдвард не мог представить себя нигде, кроме научного института и органов внутренних дел. Но именно в этот день он понял, что нужно попытаться что-то изменить. Так жить нельзя. Терпение Эдварда лопнуло. Во всем этом токсическом мраке, в который превратилась его жизнь, Женя Воронцов казался светом в конце туннеля. Окажется ли этот свет едущим на встречу поездом – никто не узнает, если не прочитает следующую главу.