Часть 1. Глава 5. Плата за деяния

Прочные путы обволакивали тело, каждая мышца была так расслаблена, что, казалось, перестала существовать. Возможно, оболочка и правда ушла в небытие. Эта мысль кольнула разум, заставив встрепенуться — но сети не сжались, как обычно, и позволили вырваться из своих липких невидимых нитей. Выскользнуть, просочиться и вырваться на свободу бестелесной тенью, сквозь мглу, сквозь неосязаемые стены.

Чрево огромного корабля выпустило его в открытый космос, и можно было наблюдать мириады таких же монстров — связанных между собой плетями серо-голубой паутины, кажущейся чистой органикой. В пульсирующем скоплении, или скорее гнезде, ячеек было настолько много — сотни, тысячи, миллионы? — что стало до дрожи жутко, Исан попробовал вдохнуть и проснулся, резко сев на больничной кровати. Ещё не отойдя от кошмара, начал ощупывать себя.

— Что-то приснилось? — Лэнси сидел в кресле рядом и смотрел на него испуганными, подёрнутыми сном глазами.

— Как обычно, — Исан, убедившись, что вокруг привычная реальность, опустился на подушку, живот от неосторожных движений начало потягивать.

— Обычно ты не просыпаешься, — Лэнси перебрался на край кровати и взял ладонь Исана в свои руки. — Точно всё в порядке?

— Да, Лэнси, всё нормально. — Исан тяжело вздохнул, и вновь стало немного больно. — Если ты про операцию, то вообще ничего страшного. Потом только придётся наблюдаться.

— Я не про операцию, — нахмурился Лэнси.

— А что тебя смущает? — Исан приподнял голову и посмотрел на него.

— Как ты можешь говорить, что всё нормально, если Нойда чуть не убили вчера, а завтра, может, и правительство разнесут?

— Ты прав, — вымученно улыбнулся Исан. — Надо усилить охрану палаты Ноэма.

— Империя не отступит? — спросил Лэнси.

— Нет, — покачал головой Исан. — Если не против, я попробую немного поспать. Завтра мне нужно быть в строю.

Он слегка потянул руку к себе, и Лэнси подался за ним, уловив намёк: ширина кровати позволяла разместиться на ней вдвоём. А Исану с Лэнси под боком спалось лучше. Правда, сон этой ночью повторился, но уже не испугал, лишь разбудил, после чего Исан долго лежал, прижимая спящего Лэнси к себе, и наблюдал за редеющими сумерками, а затем и за занимающимся рассветом через огромное бронированное окно. Мысли путались, рвались и перескакивали с неприятных сновидений на не менее неприятную действительность, в которой лишь одно обстоятельство радовало: Ноэм скоро отправится на Керию.

Имя будущему сыну выбрали задолго до его рождения — в честь одного из императоров. Это единственное, о чём нынешние экс-супруги смогли спокойно договориться, все остальные темы провоцировали ссоры, и Исан до сих пор не понимал метаморфозу Верна — такой неконтролируемой бури эмоций и поступков не было никогда. Сейчас, когда их с Верном связывали только Семья и двое детей, стало проще. Тем более что император ощутил свою власть в полной мере и научился отдавать приказы. Не просить, как раньше, а распоряжаться — Исан видел разумность в действиях Верна и подчинялся. Отсутствие права на принятие решений его не тревожило, на первом месте всегда была воля Империи — долг всех Рэеллинов с самого рождения.

И сейчас Исану предстояло решать проблемы Авара, а не беспокоиться о сыне, который очень скоро будет в абсолютной безопасности рядом с Верном. Физически Исану будет проще. И психологически. Хотя он постоянно забывал, что ждёт ребёнка, отмахивался от этой мысли — и поплатился. А может, сам подсознательно довёл ситуацию до такого результата, теперь уже не разобрать. Свою династическую повинность он выполнил, и о детях думать больше не хотелось. Точно не до возвращения на Керию. Исан был уверен, что Лэнси его в этом поддержит.

Утром Исан получил дозу болеутоляющего и отправился к Нойду — тому тоже пришлось в спешном порядке покинуть госпиталь, временно отказавшись от операции по протезированию: так и ходил с повязкой на пострадавшем глазу, шокируя окружающих ожогом наполовину лица, кожа которого не успела регенерировать. Исану с едва заметным косметическим швом на животе повезло больше.

Времени приходить в себя у них не было — пособников киллера задержали, но на допросах добиться от них каких-либо сведений не удалось, успели лишь изъять яд, припасённый на случай ареста, и тем самым смогли обеспечить сохранность их жизней. Местные псионики тоже оказались бессильны — блоки были поставлены телепатами высокого уровня, а среди работавших на новое правительство такие отсутствовали, как и среди стражников Исана. Нойд отказался приказывать своим подданным принимать синтетик — крайне рискованно да и дело добровольное. В итоге Исан попросил Рея привезти штатных псиоников с собой, хотя и не был уверен, что те справятся.

Ощущение связанности по рукам и ногам не оставляло, Исана раздражала собственная беспомощность, казалось, пора уже предпринять решительные действия, но они с Верном и Реем договорились подождать до праздника — скоро исполнится год с момента избрания нового правительства Авара, а любые подозрения могли нарушить установившееся хрупкое равновесие, как и громкие обвинения в адрес находившейся в тюрьме Инно. Всё-таки большинство граждан истерзанного революцией государства проголосовали за стабильность и упразднение каст, которые предложил Нойд. Или, может, они просто поверили, что тот олицетворяет собой волю создателей наравне с имперцами.

Здание, где сейчас располагалось правительство, имело форму полушария — понятия «триединство» и связанную с ним пирамиду теперь намеренно избегали. Это казалось Исану нерациональным, но аварцы действительно очень много внимания уделяли внешней эстетике. И раз здание в форме тетраэдра, по их мнению, могло помешать слаженной работе нового госаппарата, то спорить с ними было бесполезно.

Исан присутствовал на очередном экстренном совещании, и мысли вновь стремились улететь куда-то вдаль — время шло к обеду, а видения из ночного сна повторились наяву уже дважды, из-за них голова раскалывалась. Ни один анальгетик от этой боли не помогал — только ментальное воздействие Рея, обращаться к посторонним псионикам Исан считал недопустимым.

Лица аварцев казались исполненными беспокойства, обсуждали недавнее покушение на Нойда и новое столкновение на удалённой от головной планеты станции. Несмотря на состояние здоровья, Нойд держался стойко, но его внешний вид смущал не только Исана — все отводили глаза, словно стесняясь его пугающего ожога и скрытого под повязкой глаза, который уже было не спасти.

Всё было как всегда, ничего не менялось — взгляд Исана скользнул с матовой поверхности овального стола на окна во всю стену: столица Авара жила, двигалась, цвела островками скверов, искрилась водой строгих линий каналов и блестела стёклами монументальных строений геометрических форм. Ей было плевать на борьбу за власть, интриги и волнения — или же она создавала иллюзию своего безразличия.

В попытке вернуться к теме совещания Исан прикрыл глаза ладонью, помассировал виски, убрал руку — и увидел, как здания опутывает липкая даже с виду серая пузырящаяся паутина. Как в его сне. Она шевелилась, пытаясь отвоевать себе как можно больше пространства, словно была живой. Зрелище заставило невольно задержать дыхание — стало одновременно противно и страшно. А ещё Исан начал чувствовать эмоции этой сети, они пробирались в его разум, облегчая головную боль, освобождая сознание.

— Что вы думаете по этому поводу, акари? — Нойд вырвал из оцепенения, заставил вздрогнуть и повернуться в его сторону.

— Я вас поддерживаю, господин Нойд, — машинально ответил Исан и тут же вернулся взглядом к окну: паутина исчезла.

С момента, как он оказался на Нанхи, и до сегодняшнего дня видения продолжали прогрессировать — сначала Исан связывал их с артефактом и возможным возвращением рэнделов, а потом решил, что не стоит исключать и заболевание: далеко не все Рэеллины имели здоровую психику, и галлюцинации, мании и прочие симптомы передавались по наследству. Одни суицидальные наклонности членов Семьи чего стоили. Признавать свою ненормальность, а также обращаться за психиатрической помощью было не сказать чтобы приятно, но и игнорировать проблемы казалось недопустимым. Как с беременностью, когда запущенный случай может привести к крайне неутешительному итогу. А ведь на его плечах лежала огромная ответственность, Исан решил не откладывать этот вопрос в долгий ящик и обсудить его с Реем, как только тот прибудет на Авар.

— Акари, это правда, что ваш отец прилетит на празднование в столицу? — в коридоре его остановила Ивраш. Экс-жрица приветливо улыбалась и смотрела снизу вверх, но Исан всегда общался с ней сдержанно:

— Да, госпожа Ивраш.

— Не могу поверить, что уже полтора года прошло с тех легендарных событий, — жизнерадостно продолжила она, по привычке взяв его за руку, и Исан невольно начал разглядывать её замысловатую причёску с искусно вплетёнными бусинами.

— Да, никто не предполагал, что те переговоры станут для Совета каст последними, — согласился Исан, терпеливо снося противоречащее керийскому этикету прикосновение, но для аварцев это было нормой.

— Акари, вы даже не представляете, как я восхищаюсь решимостью вашего отца: Империя не только предложила Авару помощь, но и выполнила своё обещание. — Понять, почему молодая аварка раздражала, Исан не мог. Пожалуй, в последнее время его нервировали почти все аварцы. Мерзкую галлюцинацию — по ноге Ивраш вдруг поползла серая вязкая гадость — получилось отбросить, только тряхнув головой.

— Мой отец действовал исключительно в интересах вашего народа, госпожа Ивраш, — сказал Исан, понизив голос, и почтительно поклонился. — Прошу меня извинить.

Смысла ехать в госпиталь не было — Ноэм слишком мал и не сможет запомнить отца, пока находится в инкубаторе. Исан всей душой любил первенца, можно даже сказать, только через Арена смог вернуть нормальное отношение к Верну, но сейчас не имел права привязываться. Чтобы не тосковать. Ему хватало Арена, но тот уже мог общаться по видеосвязи, а Ноэм будет способен отвечать только через несколько лет — когда Исан, скорее всего, уже вернётся домой.

Сейчас главное — доставить сына на Керию, возможно, даже прыжком навигатора, они обсуждали это с Реем, и Исан попросил подготовить для Ноэма мобильный вариант инкубатора.

Ощущение глухой тревоги не отпускало, казалось, что надвигается что-то грандиозное в своей бессмысленной жестокости. Как и всё, с чем он сталкивался на Аваре. Нойд распорядился обеспечить беспрецедентные меры безопасности, а Исан нигде не появлялся без стражников. Через пару дней он решил, что Лэнси тоже не стоит ездить на службу, и тот остался в номере, непонимающе хмурясь. Исан не хотел беспокоить его своими подозрениями, просто обнял, поцеловал в лоб и сказал: «Так надо».

Празднование планировалось крайне скромным: особо пока радоваться, правда, было нечему, к тому же огромные средства требовались для ликвидации экономических последствий революции. Исан наложил вето на решение о сносе старых храмов и строительство на их месте новых зданий — пирамидальная форма никак не мешала ими пользоваться. Нойд пытался было увещевать, заявив, что символизм всегда имел огромное значение для аварской культуры, но о состоянии бюджета созданного на руинах государства был осведомлён не хуже.

Рей с Джейсом в сопровождении огромного кортежа прибыли на несколько дней раньше годовщины, и Исан вздохнул свободнее — отец сможет снять мешавшие нормальной жизни галлюцинации. Правда, увидев их новый вариант, Рей долго сосредоточенно молчал, а потом, когда они остались наедине, начал разговор.

— Как думаешь, что это? — спросил он, когда Исан вновь нарисовал в сознании картины, чтобы Рею не нужно было блуждать по закоулкам памяти сына.

— На корабле ты такого не видел? — безразлично пожал плечами Исан.

— Вообще нет. — Рей сел в кресло возле окна и повернулся к кроваво-красному аварскому закату, плавно перетекающему в насыщенную синеву неба. — Ни к чему хорошему это не приведёт.

— Думаешь, они всё-таки вернутся? — Исан подошёл к нему; сейчас его мозг был свободен от галлюцинаций и воспринимал только то, что видели глаза: вспыхнули огни традиционной для этого времени суток Гармонии.

— Я не знаю. — Рей редко казался неуверенным, но сейчас не старался скрывать своего замешательства.

Пауза длилась несколько минут: оба наблюдали иллюзорный танец колоссов, исполненный ритма огней, создающий иллюзию движения зданий, которые то приближались, то отдалялись, изменяясь в размерах. В комнате было тихо — с такого расстояния пробиться через бронированный стеклопласт музыка не могла.

— Исан, — вдруг произнёс Рей, — ты можешь вернуться на Керию с Ноэмом. — Тот, округлив глаза от удивления, повернулся к отцу.

— Всё нормально, Рей, — сказал Исан, хотя и сам своему тону не верил.

— Ты должен знать, что я не считаю это слабостью, — в голосе Рея звучали совершенно чуждые ему нотки. — Я вижу, что здесь ты сходишь с ума. — Исан не ответил, отвернувшись к окну: финальные аккорды Гармонии были самыми яркими и наполненными жизнью. Рей, подождав немного, продолжил: — Мы с Джейсом останемся здесь. Так будет даже лучше.

— Вернёмся к этому вопросу после празднования. Ладно?

Конечно, предложение Рея ошарашило, но Исан не мог его принять. И дело было даже не в чести или упрямстве, просто нужно было довести дело до логического конца, чувствовал, что справится. Хотя если даже отец сказал, что Исан теряет рассудок… Может, и правда стоило отправиться на Керию и заняться своим психическим здоровьем? С физическим после операции всё было более или менее понятно.

На следующий день аварская столица баловала погодой: яркое небо с редкими и пушистыми, как нежный десерт, облаками накрывало город светом, делая его серокаменные здания радующими глаз и без иллюминации; оно отражалось на поверхностях многочисленных зеркальных стен и глянцевой глади каналов. За почти полтора стандартных года жизни здесь Исан отлично изучил центр: каждый дом, каждую улочку, каждый мостик и каждый канал. А стражники знали его ещё лучше — в обязанности входило обеспечение дополнительной безопасности представителей Империи.

Сейчас, когда видения отступили, можно было просто наслаждаться пейзажем, хотя Исан уже давно не мог воспринимать аварскую архитектуру в отрыве от её народа. Зафиксировать баланс они могли только в камне, металле и стеклопласте — сами же бросались из крайности в крайность, с лёгкостью уничтожая созданное соотечественниками.

Прогулка была необязательной частью программы, но Джейс во время каждого визита вытаскивал их в центр, по обыкновению, увлекая Лэнси беседой. А вот Рей с Исаном молча шли позади, каждый обуреваемый собственными мыслями. Исан нехотя ловил на себе взгляды — полные напряжения стражников и осторожной неприязни местных.

— Как думаешь, они долго будут нас ненавидеть? — спросил он, остановившись в самом начале моста через узкий канал, и посмотрел вдаль, где виднелась полусфера здания правительства.

— Поколения три как минимум, — мрачно ответил Рей. — На наш век хватит, увидим. Возблагодарим мудрых рэнделов, даровавших нам долгую жизнь, — вяло усмехнулся он.

— Не такие уж рэнделы и мудрые, — улыбнулся Исан. — Не смогли создать ни одной совершенной расы.

— А кто сказал, что они мудрые? — поднял бровь Рей. — Одна война с ними чего только стоила. И про то, что стало с их собратьями, оставшимися в своих телах, мы до сих пор молчим.

— Ну, вообще считается… — начал было Исан, но боковым зрением заметил спешащую к ним Ивраш и осёкся. Тут же показал взглядом стражникам, что всё в порядке.

— Господин Оберн, господин Ш’ии! — подходя к ним, она лучезарно улыбалась. — Большая честь встретиться с вами в преддверии годовщины такого знаменательного события, как выборы нового правительства. Я уже предложила господину Нойду объявить этот день государственным праздником. — Как и многие аварки, она не стеснялась телесного контакта и попыталась взять Рея под руку.

— Госпожа Ивраш, ничего знаменательного в разрушении привычного общественного строя нет, — отрезал Рей, немного отстранившись.

— Но Империя сделала жизнь на Аваре спокойнее, — продолжала улыбаться как ни в чём не бывало Ивраш и вновь сделала к нему шаг.

— Просто потому, что аварские граждане не смогли самостоятельно с этим справиться, — парировал Рей, в отличие от Исана, он никогда не стремился соблюдать формальности и говорил прямо.

— Но ведь Империи помогли сами создатели. — Светившиеся притворной радостью глаза Ивраш казались неживыми, а после слова «создатели» разум Исана прошило вспышкой озарения, увидел, как из её носа поползла мерзкая серая нить.

Времени почти не было, как и шанса что-то изменить, когда он схватил Ивраш за плечо, её лицо перекосила злобно-безумная гримаса; сбросить аварку с моста не удалось, она, зарычав диким зверем, намертво вцепилась в рукав кителя, и Исан одним прыжком перемахнул через ограждение, увлекая Ивраш за собой. Всё окружающее пространство было перевито тенётой, мгновенно поймавшей Исана в свои сети. А потом наступила темнота.

***

Джейсон и Лэнси уже сошли с небольшого живописного моста, когда их оглушило взрывом, а тротуар под ногами затрясся от ударной волны. Джейсон заметил только, как Рей перескочил через перила вниз — на мощённый серыми каменными плитами берег канала. Ни на секунду не задумываясь, он совершил прыжок туда же и оказался рядом: месиво багрово-пурпурного цвета, растекающееся по шершавой поверхности, ужаснуло.

Рей склонился над сыном, но так и не притронулся к нему. Исан неподвижно лежал на спине, и на месте его груди зияла дыра, из которой слабеющим фонтанчиком изливалась кровь. В ставших стеклянными глазах отражалось по-прежнему безмятежное небо, а на губах с тонкой фиолетовой струйкой в уголке замерло подобие улыбки.

От тела Ивраш остались лишь голова и конечности, туловище превратилось в кашу из мяса, костей и внутренностей, разметавшуюся в радиусе нескольких метров, будто её разорвало изнутри неведомой силой. Хотя Джейсон догадывался, что криминалисты с лёгкостью установят эквивалент мощности взрывного устройства, которое несла в себе отчаянная смертница.

Сдавленный крик Лэнси раздался с запозданием — он бежал через весь мост и упал на колени перед Исаном, обнимая его за окровавленную шею. Беззвучно всхлипывал и звал по имени, словно не понимал, что тот его уже не услышит.

Рей к этому моменту уже выпрямился — Джейсону было страшно на него смотреть. Окружённый полудюжиной стражников, он был готов распылить на молекулы любого, но виновница смерти Исана была уже мертва. Или это всего лишь исполнитель, который привёл во исполнение приговор, вынесенный Рею?

— Джейс, прыгай с Ноэмом на Керию и возращайся, как только сможешь, — глухо сказал он.

— Хорошо.

Разум ещё несколько минут не мог воспринять случившееся — Исан погиб. Прибывшим на место трагедии медикам оставалось лишь констатировать смерть. Суета вокруг набирала обороты — у границ моментально оцепленного участка останавливались прохожие, кружили в воздухе аэрокары военных и медицинской службы.

Джейсону сейчас больше всего хотелось обнять Рея и утешить, но понимал, что с этим стоит повременить — если муж и будет оплакивать сына, то после, — потому отправился вместе со стражниками в госпиталь, где приказал немедленно подготовить инкубатор Ноэма для транспортировки и сообщил на Керию о скорейшем прибытии.

Прыжок вместе с громоздким боксом инкубатора на такое расстояние лёгким было не назвать, и Джейсон еле удержался на ногах — сразу же встретился взглядом с заплаканным Верном.

Император, наплевав на присутствующих в холле докторов, кинулся к Джейсону, обнял и задал дрожащими губами не требующий ответа вопрос:

— Как так?..

Подробности покушения в Империи уже были известны, но Джейсону, которого отвели в палату и вкололи препарат для скорейшего восстановления способностей, пришлось пересказать случившееся Верну и Теллиму, державшему мужа за плечи. Хмурясь, слушал и побледневший Кали.

— Это я виноват. — Верн закрыл лицо руками, сдерживая рыдания.

— Виноваты чокнутые аварцы, — холодно произнёс Кали.

— Из-за меня Империя вторглась на Авар, и произошло всё это, — не унимался тот.

— Неизвестно, что бы там было сейчас. — В голосе Кали, несмотря растерянный вид, звенел металл.

Джейсон не мог сказать, кто из них прав — эмоции захлёстывали, всё ещё не верилось в реальность произошедшего, а усталость после прыжка затуманила мозг. Но ему предстоял ещё один — обратно, к Рею.

— Мне пора. — Джейсон коснулся плеча Верна, и тот поднял на него покрасневшие глаза, в которых безбрежным океаном разлилось горе.

Рей уже ждал его в гостинице и ни на йоту не успокоился с момента их последней встречи — глаза метали искры, а тело было сжато в тугую пружину, как у хищника перед нападением на свою жертву. Он коротко глянул на Джейсона, от слабости опустившегося в ближайшее кресло, и вернулся к созерцанию затихшей перед бурей аварской столицы, на которую опускались сумерки — Гармония из-за траура была отменена.

— Господин Оберн, к вам господин Нойд. — В дверь заглянул один из стражников.

— Пропустите, — не оборачиваясь, произнёс Рей.

Глава аварского правительства несмело шагнул в номер и, озираясь в полумраке, сначала заметил Джейсона, глаза которого всё ещё светились голубым после прыжка, кивнул ему и, сложив руки в молебном жесте, подошёл к Рею, не обращавшему на него никакого внимания.

— Акари, приношу вам искренние соболезнования от лица всего моего народа, — осторожно сказал он. — Ярость безумцев слепа и иногда карает достойнейших.

— Исану это уже никак не поможет, — негромко, но с нажимом ответил Рей, не глядя на собеседника.

— Мы примем исключительные меры, чтобы найти и наказать виновных… — Нойд явно опасался его.

— Просто не мешайте, — Рей встретился с ним взглядом, и даже Джейсону стало жутко.