Возвращение

— Что есть истина?

— Истины нет.

— Вы тоже её не знаете?

— Нет.

— Тогда ошибка одного может быть правдой другого?

— Верно.

— Что есть истина для тебя?

— Жизнь.

Кали ещё раз открыл письмо на рабочем планшете, прочёл и закрыл, не имея понятия, как на него реагировать. По-деловому короткое послание от Верна Рэеллина без тени лишнего официоза и дружеского панибратства содержало в себе предложение ему должности заместителя председателя комитета при премьер-министре, специально созданного для решения вопросов, касающихся Авара.

Прошёл почти стандартный год с момента оккупации Авара, но меньше проблем от этого у Империи не становилось, о чём Кали был хорошо осведомлён — в том числе благодаря Рею, который иногда приглашал его в Дом на ужин семейства Делавари. Дружелюбное внимание к бывшему ассистенту было приятным и никуда не исчезло после спешного увольнения и побега на Нериде. Рей всю подноготную той ситуации знал, но делал вид, что его это абсолютно не касается. А может, и правда не касалось.

С Кайлисом Эттри Кали подружился ещё во время своей работы на Керии, но муж наместника политикой не интересовался, хотя давал советы от души — и почти всегда оказывался прав. Послушай его Кали, возможно, ему бы удалось сохранить шанс на политическую карьеру, о которой когда-то мечталось. Впрочем, друг и в беде не оставил — нашёл для Кали подходящее место на Нериде и тактично не поднимал тему о внезапном поступке, спутавшем все его жизненные планы: всё было сказано раньше, смысл повторяться? И Кали прекрасно помнил, что Кайлис его предупреждал, но, увы, исправить ошибки уже не получится, и во всём был виноват лишь он сам.

Когда Кали случайно попал временным ассистентом к регенту Империи, ему казалось, что перед ним открываются безбрежные горизонты для роста. Но вместе с пониманием, что нужно исполнять свои должностные обязанности с особым тщанием, пришло и странное чувство к Орену Оберну, которому было сложно противостоять. Умный, жёсткий и по-своему харизматичный правитель при ближайшем рассмотрении оказался ещё и бесконечно привлекательным для Кали. Одно дело облизываться на к-рутов и полукровок в Нижнем городе, и совсем другое — постоянно работать с тем, кто вызывает восхищение во всех возможных смыслах.

Кали до сих пор было стыдно за пренебрежительное отношение к браку Рея — отправленный на Нериде супруг из неприсоединившихся кланов оказался не примитивным дикарём, а человеком, совершившим переход и безоглядно любящим Рея. А Рей любил Джейсона не меньше — в каждом его взгляде и в каждом действии Кали видел сильное чувство, которое принял за константу.

После этого умозаключения работать стало легче, а случайно начавшиеся отношения с беременным стражником Найром, который овдовел после очередного покушения на регента, удовлетворяли потребности организма. Кали предложил Найру временную помощь, но нет более постоянной величины, чем временная — после окончания войны с Духами регулярный секс перерос в совместное проживание, а потом и воспитание родившегося сына Найра, которого назвали Сайрем.

Не то чтобы Найр относился к нему с особой симпатией, да и сам Кали не испытывал никаких тёплых чувств к любовнику, просто расставаться и искать кого-то ещё желания не возникало — знал, что вряд ли найдёт кого-то, похожего на Рея. А вероятность того, что такая же сильная личность встретится на жизненном пути да ещё и ответит взаимностью, и вовсе стремилась к нулю. Найр тоже, похоже, просто пользовался ситуацией, не переставая тосковать о погибшем муже, и никогда не заговаривал о совместных планах на будущее.

Кайлис был категорически против такого подхода и указывал на то, что Найр относится к нему неподобающим образом: «Если к-рут не хочет от тебя ребёнка, он не хочет быть с тобой». На эту фразу Кали лишь рассмеялся — знал, что так и есть на самом деле, но ему казалось, что он не привязан ни к Найру, ни к его сыну.

В карьере тоже никаких успехов не намечалось — его безмерно ценили и щедро поощряли, но считали, что Кали и так на своём месте. Идеальный ассистент, знающий своё дело лучше всех. Но об этом ли Кали мечтал?

И Рей как напоминание несбывшихся ожиданий по-прежнему находился рядом, хотя и начал активно привлекать к решению государственных вопросов без пяти минут императора и своего сына, которые незадолго до инаугурации провели торжественную церемонию бракосочетания.

Честно говоря, Кали не представлял, как милый юный Верн сможет стать полноценным правителем, никогда не воспринимал его всерьёз — и робкие взгляды в свою сторону тоже. Во-первых, Верну пришлось жениться на своём кузене Исане, решение об этом браке было принято до их рождения, а во-вторых, хрупкие керийские юноши Кали не привлекали, всегда нравились рослые мускулистые к-руты — и даже в постели он предпочитал роль снизу без каких-либо исключений. А вот возмужавший Исан всё больше становился похожим внешне на био-отца, хотя характером обладал спокойным — и поэтому никак не мог потеснить светлый образ Рея, отпечатавшийся в сознании. То есть был для Кали физически привлекательным, но совершенно не нравился темпераментом.

— Не лезь туда, — предупредил Кайлис, заметив однажды, как Кали невольно засмотрелся на статную фигуру Исана.

И он опять оказался прав: вслед за женитьбой последовала инаугурация, и Кали не остался ассистентом у Рея, как ожидал, а перешёл по наследству к Верну. Теперь взаимодействовать им приходилось постоянно, и игнорировать симпатию юного императора становилось всё сложнее, хотя активных знаков внимания тот пока не оказывал: только якобы случайные прикосновения, смущённые улыбки и тайные разглядывания.

Найр наконец поделился с Кали своими планами — и ему там места не было: объявил, что возвращается с сыном на Орти к родне. Удар оказался болезненным: пустота в квартире теперь глухо отдавалась в душе. Кали никогда не любил Найра, но и не считал себя одиноким. А по факту — всегда был.

Следом случился новый инцидент в череде неприятных событий — заливаясь краской, но вполне уверенным голосом Верн признался ему в чувствах. Не остановила его даже наступившая от Исана беременность, в этом вопросе император не имел голоса: ему как можно скорее нужен был наследник. Предложение стать не просто любовником — вторым мужем на равных с Исаном условиях — шокировало, но принять его Кали не мог.

Прекрасно понимал риски и проблемы, а главное — тот факт, что у них даже не получится заниматься сексом. Разъяснял Верну мягко, но твёрдо, и, казалось, тот смиренно принял его отказ, даже не изменившись в лице. Но это стало лишь началом конца карьеры Кали.

К несчастью для Кали, его влечение к Исану оказалось заметно не только Кайлису, и Верн неожиданно пошёл ва-банк: предложил попробовать секс втроём. Кали всегда был довольно раскрепощённым, но такого опыта не имел. Как не имели его и Исан с Верном — они вообще были друг у друга первыми сексуальными партнёрами.

До сих пор было сложно сказать, почему Кали дал тогда своё согласие — возможно, сыграл свою роль алкоголь: Исан налил ему вина перед ответственным разговором. Или просто телесный голод дал о себе знать, и его по-настоящему манило идеальное тело Исана?

Сразу были оговорены правила: втроём никаких ограничений нет, а вот секс одного из супругов с Кали будет считаться изменой. Кали, в принципе, не претендовал ни на одного из них, а внутренний голос кричал ему остановиться, но раз до такого предложения уже дошло, то, значит, дорожка успела свернуть не туда раньше. Инициатором всего, конечно, был Верн, но за него говорил Исан, которому, похоже, было плевать, с кем спать — просто исполнял прихоть мужа.

Первый раз был неловким, но за ним последовали и другие, когда удовольствие получали все, хотя по большей части стараниями Исана, который был, несмотря на неопытность, щедрым на ласки любовником. Верн всегда был нежен, но брал Кали только при помощи мужа, помогавшего тому возбудиться.

Кали чётко сознавал, что ходит по тонкому острию ножа и может оступиться в любой момент, поэтому внимательно отслеживал каждое своё действие и слово. Теперь уже совершенно точно было ясно, что секс с Исаном — просто секс, никаких эмоций, подобных тем, что Кали испытывал к Рею, не было и в помине. Так же Кали убедился, что никогда не сможет быть с Верном — слишком разными они были не только по предпочтениям в постели, но и по жизни. Исан тоже держал себя в рамках и не пылал страстью ни к одному из своих любовников, но всё же однажды, пока Верн приходил в себя после оргазма, они позволили себе больше обычного.

Послужил ли бурный секс отправной точкой для ревности Верна, или это чувство разъедало его изнутри с самого начала, Кали не знал, но с того момента всё изменилось. Верн ревновал и злился на Исана — существенно сильнее, чем на Кали. А тот искренне не понимал претензий, поскольку просто пошёл у него на поводу и ничего не испытывал к возлюбленному мужа. Встречи на троих прекратились по инициативе Исана, он даже предложил Верну попробовать с Кали вдвоём. Но Верн не успокаивался и начал подозревать, что Кали тоже влюблён в Исана, который, устав от претензий, встал в позу и начал игнорировать скандалы.

Верн же упрямо шёл к разрыву, но внешнее спокойствие Исана не пошатнулось даже в тот момент, когда он застал мужа с телохранителем.

После этого секс между ними прекратился, а общение свелось к необходимому минимуму, гормональные потребности беременного организма Верн удовлетворял уже не со своим законным супругом. Сколько через его постель прошло стражников, Исан не знал и знать не хотел. А Рей в ответ на его просьбу о разводе выдвинул требование о втором ребёнке и дал полную свободу действий обоим супругам при условии соблюдения конфиденциальности.

Об этом Исан рассказывал уже после побега Кали на Нериде — в одночасье тому стало плевать и на карьеру, и на доброе имя, просто не представлял, что в следующий раз выкинет Верн, настолько зациклившийся на своих безответных чувствах и ревности. А главное, всё это могло отразиться на Империи: эмоционально нестабильный император, и как следствие — необдуманные решения. Что уж говорить о том, что ежедневно работать с бывшим любовником было невероятно сложно. И Кали просто написал заявление на увольнение и купил билет на Арикту, не имея совершенно никаких идей, что ему теперь делать. Просто попрощался с Керией и со своей мечтой. Где-то на полпути ему позвонил Кайлис — предложил работу на Нериде. А после ни единым словом не напомнил о семейной драме императора и о роли Кали в ней.

С Исаном после случившегося неожиданно сложились ровные отношения, больше всего напоминающие дружбу. Тот продолжал избегать мужа, но, в отличие от Верна, не изменял ему до начала беременности, которую считал своим последним долгом в этом браке. Только когда потребности организма начали угрожать здоровью будущего отца и ребёнка, он решился на секс на стороне — любое соприкосновение с Верном могло иметь непредвиденные последствия.

И Кали сам предложил ему помощь, именно помощь, без намёка на что-либо ещё, которую Исан принял на таких же условиях. Хотя он из-за службы редко попадал на Нериде, потому рассказывал, что приходилось искать случайных любовников на Керии. Секс был по-прежнему хорош, вдвоём оказалось даже лучше, но оба осознавали, что это просто секс и никаких привязанностей друг к другу у них нет.

Впрочем, Кали не нравилось, когда Исана перехватывал его троюродный брат Мэйнарт и тащил в бордель на Рахте. Несмотря на то, что дефицита секса Кали не испытывал, гораздо приятнее было заниматься этим с партнёром, которого ты неплохо знаешь лично. В остальное время Кали редко отказывался от поступавших от к-рутов предложений. Не пытался изображать из себя праведника — будь он таким, избежал бы ситуации, которая перечеркнула его будущее и заставила кардинально изменить свою жизнь. Кали не отдавался каждому, но при наличии взаимного влечения не тянул время и не заставлял за собой ухаживать, как многие керийцы. Единственное, сразу прощался, если ухажёр в свойственной многим к-рутам манере начинал заявлять на него права.

И, естественно, его многочисленные любовники были респектабельными гражданами Нериде — некоторые даже предлагали денежное содержание, но Кали это оскорбляло: работа у него была почти такой же высокооплачиваемой, как на Керии, спасибо связям Делавари. Уже перед началом событий на Аваре он переспал со вторым сыном Кайлиса — тем самым Мэйнартом, оказавшимся опытным любовником, но с довольно специфическими пристрастиями.

Утаить этот факт от телепата было нереально — и Кали решил признаться Каю сам. Реакция в виде короткой фразы: «Я знаю» — удивила, дальше друг совершенно спокойно перешёл к обсуждению последних сплетен высшего общества Нериде и больше скользкой темы не касался.

Это, видимо, было особенностью к-рутского менталитета — ведь Рей тоже знал, что Кали продолжает спать с Исаном, но ни разу не подал виду и никак не изменил своё отношение к нему.

Встречи с Мэйнартом продолжались до самого его отбытия на Авар вместе с Джейсоном, ни о каких чувствах тоже речи не шло, просто секс на условиях взаимного удовольствия. Мэйн вообще всегда вёл себя так, будто его главной целью было наслаждение жизнью, эта черта нравилась Кали, хотя он и чувствовал, что не всё так просто, как кажется со стороны. Не ошибся — тот внезапно улетел служить в Союз, бросив и семью, и свой отряд.

Довольно странное решение для сына очень влиятельных родителей — по своей воле отправиться туда, где его происхождение и статус ничего не значат. Да и к-рутов в союзных войсках всегда было ничтожно мало. И вообще, это шло вразрез с семейными традициями — многие Делавари женились или вступали в отношения довольно рано: наследник Венгейм и третий сын наместника Эйлас уже готовились к свадьбе со своими избранниками.

По большому счёту, Мэйнарт был Кали взаимно безразличен, а вот новость о неожиданной женитьбе Верна на молодом хирурге с Наёми вызвала искреннее удивление. Как и последующий поспешный развод с Исаном. Новый брак императора был непубличным, но Кали по-прежнему входил в круг приближённых, потому его посвятили в подробности. Рассказали и о романе Исана с пилотом, который начался на Аваре и, похоже, может перерасти в нечто большее.

За последнего Кали был искренне рад — раз Исан всерьёз кем-то заинтересовался, значит, это надолго. И главное, бывший любовник избавился от необходимости потакать капризам Верна и подчиняться ему, даже невзирая на беременность, поскольку сейчас постоянно находился на Аваре.

А вот новости о Верне вызвали противоречивые чувства — Кали запомнил его крайне неуравновешенным и невольно сочувствовал новому мужу, которому ещё предстоит познать все прелести характера императора. Это отношение экстраполировалось и на качества Верна как правителя: любое действие вызывало сомнения, но, на удивление, по оказии отпустивший поводья власти Рей не собирался возвращать себе контроль и заметно расслабился. И действительно, теперь все шаги императора казались взрослыми и рациональными, иногда даже нетипично жёсткими.

Кали удивлялся переменам, но ни с кем этого не обсуждал — Верн стал ему никем, и вероятность новых точек соприкосновения была минимальной. Во всяком случае, Кали так считал. Но ошибся. Неоспоримым подтверждением его ошибки стало письмо с предложением работы на Керии, поставившее в тупик и выбившее из колеи на несколько часов. Первым порывом Кали было отказаться, но он сдержался — взыграли давно погребённые амбиции, ведь вакансия сулила серьёзные перспективы карьерного роста. Не просто ассистент, живущий жизнью императора, фактически его тень, а фигура, что может проявить себя на арене политических игр.

Советоваться с Кайлисом было бесполезно, знал, что тот ответит, но Кали всё равно нужно было объективное мнение — прошло почти два цикла со времени тех событий, и многое могло действительно измениться. Верн — в первую очередь.

Кали удалось выловить Рея на Нериде, благо тот частенько бывал там и с большим энтузиазмом выделил ему полчаса на разговор. О предложении Рей, конечно же, знал, но по привычке ждал конкретных вопросов, чтобы потом дать не менее конкретные ответы. И Кали усилием воли заставил себя напрямую спросить про Верна.

— Он перегорел, Кали, не волнуйся. Верн возлагает на тебя большие надежды, но другого плана, — с ухмылкой ответил Рей. — Хотя ты всё равно должен быть осторожен.

— В смысле? — смутился Кали.

— Я про твою личную жизнь, — поморщился Рей, который не очень любил говорить по душам. — Тебе политически выгоднее найти кого-то постоянного, а не…

— Я понял, — поджал губы Кали: значит, Рея тоже не устраивали его случайные связи, но пока это не касалось Семьи — молчал.

Думать, собственно, было не о чем — если Верн всецело увлечён своим хирургом, то высока вероятность, что Кали сможет спокойно работать, не оглядываясь на прошлое. Конечно, такой вариант казался утопией, но Кали знал, что будет себя винить, если откажется и не использует представившуюся возможность реанимировать свою карьеру.

Итак, решение было принято. Хотя Кали по-прежнему не знал, чего ожидать от новой работы и в первую очередь от Верна. Рей кратко вводил его в курс дела во время полёта от портала до гостиницы на Керии, а Кали смотрел в окно аэрокара: столица за это время почти не изменилась, только храм триединства был демонтирован, и на его месте выросло новое здание с острыми шпилями башен, стремившихся в небеса, будто протягивало к светилу тонкие длинные пальцы.

Аварский вопрос до сих пор считался сложным — фактически Империя, пользуясь военной силой, заставила собратьев отменить касты и сломать привычный общественный строй. При этом, конечно, объём помощи пострадавшему от революции Авару был огромным, а пропаганда массированной — имперцы показывали плюсы равенства граждан на своём примере и не забывали о жителях Эрренс, спасённых от гибели рэнделами. Создатели вывели из строя корабли Совета и касты воинов, которые собирались покарать колонию за нарушение традиций.

Парламентёр тех времён и последний официальный лидер касты воинов Нойд был избран главой нового правительства, Рею этот аварец импонировал: даже ему было сложно представить, какая сила духа нужна, чтобы убедить отказаться от системы каст три миллиарда жителей и в одиночку отправиться просить помощи у имперцев. Но остальным гражданам Авара забыть прежние убеждения было не так просто — несогласие выражалось любыми доступными методами: от сдержанного молчания до вооружённых провокаций.

— Никто, конечно, и не считал, что процесс будет быстрым, — сказал Рей, когда аэрокар приземлился на площадке гостиницы. — Но Исану там совсем непросто.

— Догадываюсь, — невесело улыбнулся Кали, предчувствуя, что о плёвых финансовых отчётах торговой фирмы теперь придётся забыть.

— До завтра, — попрощался Рей, заправив за ухо выбившуюся прядь.

— До завтра.

Кали стоял на крыше, провожая взглядом улетающий аэрокар, смотрел на опускающиеся на Керию сумерки, которые облизывали синевой величественные здания из белого камня, и до сих пор не мог поверить, что вернулся.