Часть 1. Глава 3. Напряжение

Лэнси ощущал вибрацию машины через штурвал, аварская звезда светила чересчур ярко, и противник был заметен только на вспомогательном экране. Скорректировав курс, Лэнси дал задание ИскИну истребителя навестись, но право нажать на курок оставил за собой. Несмотря на показатель скорости в правом нижнем углу, перегрузок не чувствовалось. Радар моргнул красным, показывая новых потенциальных противников, и Лэнси открыл огонь, чтобы через долю секунды получить сообщение: «Цель поражена».

— Конец программы, — сказал Лэнси и сполз с кресла симулятора, морщась от неприятного ощущения: всё это было суррогатом.

Часы на тренажёре заменяли отсутствующие боевые вылеты — после избрания нового правительства небо аварской столицы должно быть чистым. Правда, никакая программа не могла сравниться с реальным боем, равно как и обычная патрульная миссия — Лэнси понял это давно, но уже не порывался испытать азарт опасности на собственной шкуре.

Чем больше он занимался с психотерапевтом, тем сильнее разматывался клубок, касающийся всей его жизни — выбора профессии, многих поступков и отношений с окружающими. Разобрать и признать свои ошибки оказалось непросто, но Лэнси терять было нечего — когда волнения в столице Авара стихли и на их место пришли однообразные будни, подзабытое, казалось бы, потрясение дало о себе знать с новой силой, так что Исан, не слушая никаких возражений, нашёл ему специалиста на Керии, сеансы с которым проходили дистанционно на фоне медикаментозного лечения. Принимать препараты для стабилизации своего психологического состояния он перестал всего пару месяцев назад.

Исан вообще очень сильно помогал, пусть публичные отношения с официальным представителем Империи на Аваре и выходили частенько Лэнси боком — чересчур большое внимание к любовнику высокопоставленного лица как со стороны имперских военных, так и со стороны аварских граждан, которые нет-нет, да и вмешивались в непростую жизнь недавних миротворцев и нынешних оккупантов.

Самое обидное для Лэнси заключалось в том, что секс как таковой у него с Исаном до сих пор не случился. Дело стронулось с мёртвой точки: за пределами постели он с удовольствием принимал поцелуи и объятия, даже вместе ходили в душ, но стоило Лэнси подумать о традиционном сексуальном контакте, как внизу живота сразу скручивался тугой узел. Исан проявлял просто фантастические терпение и понимание, не подгоняя, не делая намёков, — Лэнси догадывался, что тот тоже не раз беседовал с психотерапевтом, как ему себя вести в сложившейся ситуации. И становилось неловко из-за своего состояния и благородства Исана, ведь Лэнси, по сути, ничем не мог ответить на его заботу. Хоть мозгоправ и утверждал, что секс не сопоставим с благодарностью. Не в его случае точно.

Собственно, влечение у Лэнси проснулось сразу после окончания курса таблеток — теперь он исподтишка посматривал на Исана, не стеснявшегося передвигаться по квартире нагишом, демонстрируя прекрасно сложенное тело, у которого, в отличие от лица, было так мало керийского изящества. А ещё разглядывал, пока тот спит — кроме едва заметной растительности на лице, у Исана золотым пушком были покрыты голени и предплечья, дорожка коротких светлых волос начиналась у пупка и уходила к паху. Но Исан, несмотря на полукровное происхождение, оставался до одури привлекательным, и Лэнси иногда снился их секс, страстный и безудержный, а наяву вновь становилось страшно зажаться в решающий момент.

Лэнси иногда просыпался от того, что Исан разговаривал во сне — первое время после исчезновения рэндельского корабля видения его оставили, но потом всё вернулось на круги своя. Слабее, реже, но никогда не покидали его до конца, словно став частью сознания. Исан не высказывал никакого беспокойства по этому поводу или, скорее всего, не подавал виду, но скрыть сны от Лэнси было невозможно.

— Это теперь у тебя навсегда? — спросил как-то тот утром.

— Не знаю, — Исан пожал плечами, приводя волосы в порядок.

— Может, нам с тобой напиться, и тогда?.. — Лэнси договорить не смог, но часто подумывал, что алкоголь поможет сделать последний шаг.

— Нельзя, — покачал головой Исан и притянул его к себе, не обнимая, скорее окутывая своими теплом и надёжностью.

С момента оккупации Авара Исан ни разу не подстригал волосы и стал всё больше походить на своего биологического отца, который довольно часто появлялся в столице вместе с мужем. Момент знакомства получился для Лэнси напряжённым — тяжело резко перестроиться и считать Орена Оберна, то есть Рея, не жестоким тираном, а всего лишь отцом Исана.

В первую встречу Рей изучающе посмотрел на Лэнси, но своего мнения о нём не озвучил — Исан позднее тоже ничего не рассказал, просто поделился, что отец не в восторге от его развода, но ушёл от ответа про причины недовольства. Разобраться в хитросплетённых отношениях керийской аристократии для Лэнси было нереально, и он оставил все расспросы. Пока ему хватало препарирования собственной головы.

А вот супруг Рея, напротив, с удовольствием общался на любые темы, хотя первое время Лэнси побаивался к-рута, который был на тридцать сантиметров выше и раза в три тяжелее, но его непринуждённый тон и чистый выговор подкупали.

Так что чаще всего в их визиты Рей общался с сыном, а Джейс проводил время с Лэнси. Прогулки по центру столицы были вполне безопасными, поскольку эта часть города контролировалась имперскими войсками, но высокопоставленных гостей всегда сопровождали стражники.

Привыкший к напряжённой обстановке Лэнси почти перестал обращать внимание на отношение местного населения, после случившегося на Нанхи моральная сторона присутствия Империи на Аваре волновала его мало. Аварцы сами напросились, проявив вседозволенность и распорядившись по своему усмотрению миллионами жизней не только своих соотечественников, но и тысячами жизней миротворцев.

Исан же с каждым днём казался всё более загруженным и очень много времени проводил, изучая какие-то документы. Лэнси видел, как тот устаёт, но ничем помочь не мог — только оказываемым вниманием, когда возвращался в гостиницу после службы. Посвящал его в свои дела Исан редко, но они много разговаривали — чаще о своих семьях. Теперь история переворота открылась для Лэнси с совершенно иной стороны — сложно было представить, что чувствовали Верн, Исан и его младший брат Эриен, когда мятежники заперли их в доме после убийства взрослых членов императорской семьи. Как до сих пор не совсем были понятны отношения Исана с его биологическим отцом, который относился к сыновьям от второго мужа (Джейс был третьим) очень прохладно.

Вообще, Лэнси был наслышан про династические браки, но суровая действительность всё равно его покоробила. И если у росших вместе Исана и Верна близкие отношения сохранились даже после развода, то выходец с Нериде Рей крайне негативно относился к отцу Исана Лаису, не скрывая пренебрежения, не стесняясь в выражениях и открыто изменяя. Правда, окончательно взбрыкнул он, только когда встретил своего будущего мужа Джейса и император Ардин не разрешил ему развестись с Лаисом. Негодование Рея было настолько сильным, что он покинул Империю с беременным любовником и вернулся уже после переворота. Исан и Эриен, по сути, Рею были не нужны, но он неожиданно взял над ними опеку. Как и над Верном, с которым до сих пор общался уже не в статусе опекуна и регента, а как советник императора.

Потерявший любящего отца Исан расстался с детством во многом благодаря Рею, который относился к старшему сыну как ко взрослому. В четырнадцать циклов он поручил Исану командовать эсминцем даже не во время учений — во время схватки с Духами. Требования отца всегда были жёсткими, но Исан справлялся. И пошёл ему наперекор всего раз — когда сбежал с крейсера, чтобы спасти Лэнси. В результате своей дерзкой вылазки он остался жив, возможно, поэтому суровый Рей не наказал сына. А может, Исан своими дальнейшими действиями на Аваре искупил своё дезертирство.

Лэнси иногда становилось стыдно за себя — его-то родители остались живы, только потеряли работу и привычное место жительства. И циклов ему было на тот момент больше — считай, почти совершеннолетний, но вот, судя по поведению, будто застрял в подростковом возрасте. Восхищение выдержкой и силой Исана, пожалуй, было даже сильнее влечения. Порой Лэнси искренне не понимал, чем он, безответственный и хамоватый, склонный к промискуитету, смог привлечь Исана. Или противоположности притягиваются? Конечно, Лэнси изменился со времён Нанхи, но часто казалось, что до безупречности Исана ему бесконечно далеко; но, если честно, он иногда скучал по тем временам, когда они двусмысленно переругивались и обменивались пламенными взглядами. То время ушло, и Лэнси, следуя советам психотерапевта, двигался вперёд — выстраивал новые отношения с тем, кто так ему был дорог.

Перед сном Лэнси переодевался в футболку Исана, почти доходившую ему до колен, и старался пододвигаться как можно ближе на кровати уже после того, как Исан засыпал, зато просыпались они всегда в обнимку. Словно во сне Лэнси расслаблялся и наконец позволял себе желанную близость.

На Аваре ещё царили предрассветные сумерки, которые медленно отвоёвывали у расцвеченного огнями зданий мрака новый день, когда Исан вздрогнул и этим разбудил Лэнси. Губы Исана зашевелились, он даже нахмурился, и Лэнси лёг к нему под бок, обнял, желая отогнать плохой сон.

Лэнси прижался к обнажённому телу, которое всегда было для него доступно. Но этим и пугало — Лэнси не знал, как отреагирует, начни Исан предпринимать активные действия. Зато сейчас Лэнси был волен делать что захочет: кончиками пальцев он провёл по груди, прошёлся по кубикам пресса и коснулся коротких и жёстких на ощупь волосков, спустился ниже, затрагивая складки кожи и чувствуя, как возбуждается сам. Сейчас, когда Исан спал, Лэнси не боялся резко закрыться, ему не нужно было смотреть в глаза и просчитывать ответные действия, потому решиться было проще. Спустившись к его ногам, Лэнси коснулся паха губами, потом лизнул чувствительную кожу. Он не был любителем орального секса, но сейчас хотел сделать хоть что-то, изнывая от охватившего его и не имеющего выхода желания. Исан заворочался и инстинктивно немного раздвинул бёдра, облегчая Лэнси доступ, но продолжал ровно и глубоко дышать. От солоноватого вкуса на языке внутри защемило, резко прервавшись, Лэнси оседлал Исана, направив его член в себя, и заскулил от забытых ощущений. Глубокого проникновения не было, пока Исан, пошарив руками по постели около себя, не открыл глаза и сразу же не сориентировался, огладив Лэнси от коленей до груди, задирая футболку.

Двигаться под его потемневшим взглядом стало некомфортно, Лэнси прикрыл веки и положил на руки Исана свои ладони. Сейчас наслаждение разливалось по телу, распаляя изнутри, бурным потоком смывалась подчистую память о насилии, и Лэнси хотелось совсем другого — хотя бы отголосков той страсти, что демонстрировал Исан когда-то.

— Исан, пожалуйста… — взмолился Лэнси, посмотрев на него, и просьба была услышана: тот опрокинул его на кровать и взял инициативу в свои руки.

Мешавшая контакту тел футболка болталась на шее, Исан отвлёкся и забыл о ней, принявшись покрывать поцелуями кожу Лэнси. Тот, чувствуя полную власть любовника над собой, стонал, просил о большем и растворялся в ощущениях. Ко второму заходу Исан растерял остатки осторожности и брал его уже как к-рут — резковато, настойчиво, вдавливая в постель всем телом, но Лэнси лишь сжимал пальцами его ягодицы и разводил шире бёдра, желая более глубокого проникновения. Доверял. Знал, что Исан не сделает ему больно.

Очнулись они, когда в спальне стало совсем уже светло — разгорячённые, скользкие от пота тела, так подходившие изгибами друг другу. По-прежнему нависая, Исан сыто урчал и вылизывал шею Лэнси, но засосов не оставлял.

Пора было выходить из состояния эйфории, и Лэнси, запустив пальцы в щекочущие кожу длинные волосы, заставил Исана остановиться.

— Нужно таблетки принять, — сказал Лэнси, поймав его затуманенный взгляд, новая страстная грань Исана ему нравилась.

— Можно не пить, — улыбнулся тот, сбрасывая пелену посторгазменной неги. — Я жду ребёнка.

— Что? — Лэнси мигом очнулся и попытался выбраться из-под Исана.

— Что? — Его мягко удержали, а одна бровь Исана вопросительно изогнулась. — От Верна. Четыре стандартных года уже.

— Почему не сказал? — Лэнси от изумления не знал, как реагировать.

— Прости, — Исан погладил его по щеке, — не хотел, чтобы ты чувствовал себя ещё более обязанным.

— Поэтому твой отец был против развода?

— Типа того, — усмехнулся Исан и устроился полулёжа рядом. — Верн за время моего отсутствия успел жениться, и ему наш брак тоже мешал. Мы договорились, что как рожу — отправлю сына на Керию. Вряд ли ситуация здесь выправится за два-три года.

— Но Исан… — Лэнси вновь потерял дар речи.

— Ты не хочешь встречаться с беременным? — шутливо прищурился Исан.

— Нет, ты что, — замотал головой Лэнси. — Просто как ты?..

— Всё нормально, Лэнси, — улыбнулся Исан и встал с постели. — Пойдём в душ?

Усталость после секса приятно разливалась по телу, хотя Исан уже не помнил тех времён, когда не испытывал недомогания. И виной тому было даже не отсутствие регулярного секса, который на таком сроке уже не являлся острой необходимостью, а ни на минуту не отпускающее нервное напряжение. И благополучного разрешения этой ситуации Исан, увы, не видел. Авар был далёк от спокойствия, общество по-прежнему раскалывалось, только сейчас противоборствовали сторонники каст и те, кто сознательно решил отказаться от традиций в пользу будущего равноправия своего народа. Для многих аварцев решающим аргументом послужило появление корабля рэнделов, уверовали в волю создателей и подчинились ей, но оставались и те, кто заявлял, что Империя специально всё так инсценировала, использовав секретное оружие.

Избранное при содействии Империи правительство состояло из представителей обеих противоборствующих частей аварского общества, к примеру, там вновь оказалась Марут, хотя Исан был уверен, что именно экс-лидер касты созидателей направила войска покарать жителей Эрренс. Нойд стал во главе правительства — тоже верил в помощь рэнделов из-за отказа от каст, но Исан был искренне рад, что бывший член касты воинов не смешивал религиозные устои с решением повседневных государственных проблем. Напротив, воодушевлённый, он решал возникающие конфликты твёрдой рукой и, конечно, активно пользуясь помощью имперцев.

А конфликтов было очень много — и порой они вели к новым кровопролитным столкновениям. Имперские корабли патрулировали всю территорию Авара — благо она была довольно компактной, — чтобы гасить всполохи стычек и заодно отгонять пиратов и мародёров. Аварскую регулярную армию тоже помаленьку восстанавливали, но очень тщательно отбирали кандидатов — чтобы не дать оружие в руки тех, кто готов пойти против законной власти.

Масштабные теракты нивелировали многие совместные достижения правительства Авара и Империи — аварцы действительно являлись фанатиками, не жалевшими своих жизней ради своих убеждений. И они забирали десятки других жизней — тех, кто выбрал новую реальность без каст.

Судебный процесс над зачинщицей аварской революции затягивался — Инно вела себя на заседаниях вызывающе, и самое страшное, многие бывшие члены касты воинов её до сих пор поддерживали несмотря на массовую гибель соотечественников по её вине. Марут тоже аккуратно противодействовала правосудию: у Исана не было прямых доказательств, но он догадывался, что этих властных аварских женщин сейчас объединяет одно желание — вернуть касты. По-хорошему, требовались жёсткие меры, но Империя и так показала себя не с самой лучшей стороны, из Союза её всё равно не исключили, признав смерть миротворцев достаточным аргументом для вторжения на чужую территорию. Это тоже выглядело фарсом на сцене большой политики, как и позиция проявить милосердие к той, что хладнокровно отдала приказ уничтожить населённую планету и собиралась подвергнуть той же участи ещё одну из-за разницы во взглядах на мироустройство. По мнению Исана, больше всего в данном случае уместен был военный трибунал, который непременно вынес бы смертный приговор, но у Империи были связаны руки — казнив негласного лидера касты воинов, оккупанты уподобятся Инно в безжалостности.

Исан не знал, какие меры ещё можно предпринять, потому старался отключить эмоции и действовать по согласованному вместе с Реем и Верном плану. Правда, не всегда получалось — в моменты, когда его вновь посещали видения, становилось донельзя тревожно. Исчезнув, рэндельский корабль оставил его разум на некоторое время в покое, а потом сны вернулись — точнее, это были уже другие сны. Словно Исан находится во мгле западни, его тело обволакивает вязкая масса, хочется закричать — голоса нет, а путы стягиваются тем туже, чем сильнее он пытается из них выбраться. Беспомощность всегда нервировала Исана, а скрывающаяся в сновидениях неизвестность пугала. Со временем он перестал барахтаться — и паутина позволяла телу безвольно висеть на упругих невидимых нитях и слушать мерный звенящий рокот, сквозь который иногда пробивались голоса.

По-настоящему жутко Исану стало, когда он поделился своими видениями с Реем — и тот показал, что видел, пока находился без сознания. То же самое. Только у Рея видения после пробуждения пропали. Всё это казалось странным: Исан не был на корабле рэнделов, не имел ментальных способностей и вообще не мог найти причин, почему его не оставляют эти сны.

Въевшаяся в мозг Рея мысль о возвращении рэнделов не казалась Исану абсурдной — тоже знал, что создатели вновь обратили взор на своих детей. Но когда и как они должны появиться, понятия не имел. От ментального воздействия Рея страшные сны уходили на пару недель, и становилось легче. Мысли о рэнделах по-прежнему продолжали вытеснять другие из его головы — Исан испытывал угрызения совести, что пустил отношения с Лэнси на самотёк, но психотерапевт успокаивал: в их случае излишняя навязчивость может сыграть только во вред.

И оказался прав — Лэнси сам пошёл навстречу в сексе, стоило только Исану отдать ему инициативу. Получилось именно так, как представлялось: правильно, без неловкости и излишней нежности. Теперь Исан отдыхал с Лэнси телом и душой, заботясь о нём, вытаскивая на поверхность из-под колючей оболочки истинную сущность, и главное: он получал отдачу. В отличие от всего, чем он занимался раньше и что делал сейчас на Аваре. Когда они наконец преодолели разделявший их психологический барьер, то занимались сексом — или, можно сказать, любовью? — почти всё свободное время, просто не могли насытиться друг другом. Правда, Исан всё же иногда сдерживался — он был полукровкой, а физические данные Лэнси соответствовали среднестатистическим керийским. Собственный ненасытный темперамент для Исана стал открытием: с Верном и Кали он так не заводился, а других постоянных партнёров у него не было.

После бурного секса сон был глубоким — почти не мучили кошмары, но плохое самочувствие не отпускало, впрочем, за ребёнка он не беспокоился: ни у кого из родителей не было проблем с вынашиванием и родами. А вот мысли о создателях возвращались раз за разом, прочно засев в голове.

Найти максимально возможный объём информации о рэнделах даже с уровнем доступа Исана оказалось непросто, некоторые архивы в храме триединства имелись в единственном экземпляре и были уничтожены. Что-то присылали из Коме-дат-Ари, и Исан запоем изучал всё, что касается творцов. Конечно, он знал многое из программы обучения для членов императорской семьи, но читаемые строчки не казались сухими хрониками, чувствовал, что сейчас творится история — такая же, как в те времена, когда создатели ещё присутствовали в галактике.

Первое, что он уяснил ещё в детстве: рэнделы почти никогда не вмешивались в ситуацию лично, предпочитая косвенно влиять на ход событий с помощью тех, кого они избирали как проводников своей воли. Довольно распространённым считалось мнение, что Рэеллинов наделили властью именно рэнделы, но Семья не поддерживала эту легенду. И факты подтверждала с большой осторожностью, поскольку несколько членов императорской семьи действительно вступали в контакт с древней цивилизацией и, повинуясь мудрым советам старших, способствовали установлению равновесия в галактике.

Перечитывая разделы о Кареме-объединителе, Арвине и Кинери, наткнулся на параграф о перерождении — рэнделы умели реплицировать своих избранников в момент смерти, давая шанс на вторую жизнь и новые свершения. Но сознание, лишившись тела тем способом, который первыми освоили Духи, возвращалось в новом качестве — с этого момента воскрешённого считали рэнделом. История знала факты перерождения керийцев и аварцев, единичные, очень яркие случаи. Последний избранный встал на сторону Империи в войне против рэнделов, она закончилась тем, что создатели покинули галактику — больше им здесь делать было нечего.

Исан вдруг вспомнил о камрах. Ведь те, по сути, поступили так же: дали Империи навигатора как инструмент и пытались помочь в борьбе с Духами. Правда, помощь полностью соответствовала уровню их нынешнего развития — заодно чуть не поужинали победителями. А может, в остатках разума камр и правда содержалась память рэнделов, поэтому они как могли содействовали, вспомнив, что когда-то тоже были великими…

— Господин Ш’ии, вас срочно вызывают в госпиталь! — лейтенант Ирсон, ставший его ассистентом на Аваре, выглядел испуганным. — Произошло покушение на господина Нойда.

Исан свернул все окна на планшете и моментально подскочил:

— Аэрокар на площадке?

— Так точно! — отчеканил Ирсон, выпуская его из гостиничного номера первым.

Уже привыкший игнорировать тянущую боль в животе Исан одним прыжком влетел в кабину атмосферника и сел рядом с пилотом-стражником.

Поборники каст уже не раз пытались уничтожить сторонников нового правительства, но впервые это коснулось главы. Главный врач столичного госпиталя Кашриим и ещё один доктор встретили Исана в просторном холле.

— Разряд прошёл близко к лицу и серьёзно повредил левый глаз, — отчитывался статный аварец в медицинской униформе. — В данный момент жизни господина Нойда ничего не угрожает, но необходимо будет провести несколько операций для восстановления зрения. Велика вероятность, что должного эффекта наши манипуляции не возымеют.

— Он в сознании? — спросил Исан: медики утвердительно кивнули. — Проводите меня к нему.

Исан медленно выдохнул и пошёл по коридору, на секунду в глазах потемнело, а по низу живота будто пронеслась волна иголок, но он сразу же забыл об этом, когда увидел перевязанную голову Нойда, который не выглядел подавленным, а сидел на кровати, скрестив ноги, и свободным от бинтов глазом изучал голограмму какого-то документа на аварском.

— Убийца принял яд в камере, — сказал он, увидев Исана. — Но ясно, кто несёт ответственность за это.

— Господин Нойд, я уже предлагал вам усилить охрану, — нахмурившись, сказал Исан. — Придётся повторить.

— Не стоит, акари, платы за деяния мне не избежать, — с отстранённой обречённостью произнёс Нойд.

— Господин Нойд, мы с вами говорим о разных вещах, — строго продолжил Исан. — Позволив себя убить, вы дадите повстанцам то, чего они и добиваются. — Нойд отключил голограмму и прикрыл здоровый глаз. — Я выделю вам пять моих стражников.

— Хорошо, акари.

Попросив у доктора укол анальгетика, Исан взялся решать возникшие в связи с покушением проблемы, которые лавиной обрушились на и без того некрепко стоявшее на ногах правительство Авара. Вернулся он в гостиницу уже после заката, Лэнси накрыл стол на ужин и ждал его в полумраке.

— С Нойдом всё в порядке? — Естественно, новость о покушении уже разлетелась.

— Да, жить точно будет, — Исан со вздохом опустился на пол рядом с креслом, есть не хотелось совершенно. — Но глаз, скорее всего, не спасут.

— А ты как себя чувствуешь? — Лэнси соскользнул к нему на колени.

— Пойдёт, — качнул головой Исан. — Устал только.

— Поешь. — Взгляд Лэнси выражал тревогу.

— Не хочу. — Исан отклонил голову на сиденье. — В душ и спать.

Силы оставляли его, и все мысли были только о постели, а под тёплыми струями воды вновь закружилась голова, и пришлось придержаться за скользкую стенку, чтобы не упасть. Действие инъекции, видимо, подошло к концу, и дискомфорт плавно нарастал, превращаясь в колотьё. Наскоро помывшись, он, шатаясь, поплёлся в спальню. Глаза закрывались на ходу от желания немедленно заснуть.

— Исан, всё в порядке? — Лэнси подскочил с места, заметив его нетвёрдую походку.

— Просто устал. — Исан лёг на кровать и вытянулся, но облегчения не последовало.

— Точно в порядке? — проверив его лоб прохладной ладонью, Лэнси сел рядом. — Может, врача вызвать?

— Я уже дважды был сегодня в госпитале, — отмахнулся Исан.

— У стражников же есть портативный медсканер, да? — Лэнси не унимался, раздражая этим Исана.

А через пять минут занервничал и он сам — сканирование показало угрозу выкидыша и красным шрифтом и неприятным голосом сообщило о необходимости незамедлительно обратиться в ближайший госпиталь.

Доктор Кашриим с керийскими военными врачами уже ожидали их с Лэнси, но последнего в палату на время исследований не пустили. Вердикт после углублённого сканирования звучал неутешительно:

— Мы можем остановить родовую деятельность сейчас, но это негативно отразится на ребёнке, — старший медик с «Третьего» волновался, озвучивая решение консилиума, в котором принимали участие и врачи Императорского госпиталя. — Роды естественным путём на таком сроке — тоже огромный риск.

— Что вы предлагаете? — спросил Исан, которого успели накачать обезболивающим для ясности рассудка.

— Операция и помещение ребёнка в инкубатор. Срок позволяет. Необходимое оборудование имеется. Правда, мы обязаны предупредить вас, господин Ш’ии, что оперативное вмешательство может стать причиной вторичного бесплодия.

— Действуйте, — выдохнул Исан и закрыл глаза.

Это было единственно верным решением в сложившейся ситуации: проблемы с репродуктивным здоровьем бывшего мужа императора не могли перевесить потенциальный риск для жизни сына монарха.