Глава 2

Ну, сейчас этот чужак познает гнев отца. Сейчас он его размажет за такое неуважение ко мне!

Но вместо этого отец просто смеется. В голос! Боль сворачивает меня изнутри. В уголках глаз чувствую слезы.

Такого унижения я перенести не могу.

Ставлю чашку со стуком, от чего смех отца прерывается. Хочу уйти, но его голос буквально вынуждает меня затормозить.

— Я тебя не отпускал. Чай подай гостю, — я торможу с прямой спиной. Не могу ослушаться. Словно меня как марионетку тянут за веревки. — Олесенька просто воспитанная девочка и знает, что старших нужно слушаться. А сосать она будет своему мужу.

Лицо пылает, ноги дрожат, как и руки, которыми снова подхватываю блюдце.

Теперь чашка на нем трясется. Все больше и больше. Но плакать нельзя. Не при гостях. Не при этом невозможном грубияне.

Сосать мужу. Да. Отец говорил, что я должна буду делать все, что скажет муж. Все…

Но Давид Романович обещал не давить. Мне кажется, я еще не совсем готова к этой стороне брака.

— Ну, понятно… Странно даже, что у тебя только одна дочь. Мог бы бордель открыть.

— Не перебарщивай, Влад. Я отдаю дочь замуж, а не в эскортницы.

— Можно подумать, есть разница, — наконец, преодолеваю это бесконечное расстояние до другого конца стола, где сидит этот ужасный Влад.

Теперь он мне неприятен.

Как вообще можно сравнивать замужество и проституцию? Жаль, я не могу все ему

высказать. Очень жаль. Хотя бы взглядом. Показать, что он ошибается. Во всем. Что не всегда есть выбор!

Наклоняюсь, ставлю чашку на стол, пока Влад заглядывает мне прямо в декольте. Так нагло, словно имеет на это право!

Тут же выпрямляюсь, смотря прямо в его дьявольские очи. О, сколько там эмоций! Кажется, я уже стою на его личном костре и горю в огне инквизиции.

Он усмехается, кивая, давая понять, что я свободна. Ничего более мерзкого он сделать не может.

Уже отворачиваюсь, когда он вдруг сбивает чашку, что осколками разлетается в разные стороны, и хватает меня за запястье.

— Влад! Ты что творишь?!

— Это ты что творишь, падла?! Подсунул мне эту сладкую дырку, а сам отравить решил?

Так чисто по-бабски… Олег, Олег… Не ожидал. А я тебя выручил! Парней своих подогнал.

— Влад! Не собирался я!

— Это не правда, — в шоке смотрю на искаженное гневом лицо и отца, в миг побледневшего. – Я ничего не подсыпала! Я бы не стала вас травить! Я не такая…

— Я не такая, — изображает мой голос. — Ты посмотри, как ресницами хлопает! Ты и на актерское ее водил?

— Ты заблуждаешься, Влад! За кого ты меня принимаешь?!

Вскрикиваю, когда он вдруг хватает меня за волосы, так больно, до звезд в глазах.

— Отец!

Влад наклоняет меня лицом к разбитой чаше. Вынуждает почти коснуться стола носом. Как нашкодившего котенка!

— Пусть слижет. Она же послушная, м? Лижи, сука, посмотрим на твой язычок. Лижи!

— Стой! Стой, блять! Не надо! Отпусти ее. Да там ничего особенного. Ну, просрался бы. А ей завтра замуж выходить. Как она будет? На унитазе…

— Пиздишь, тварь… — отпускает он меня, а я с ног валюсь. От страха внутренности сворачивает. К стене жмусь, поднимаюсь медленно. — Что делать будем?

— Ну, я уже извинился. Тупая шутка, согласен. Ты зла не держи…

— Не, не пойдет. Партнеры если узнают, прогоришь, отвечаю. Это если я прямо сейчас не вышибу тебе мозги, — он достает пистолет и под мой крик направляет на папу. Папу… Мне страшно за него. А если его убьют? А что будет со мной? Этот человек зверь, и он хочет мести!

— Что ты хочешь, Влад? Денег? Сколько?

— Денег ты мне уже отвалил. Скажешь, кто заказал меня?

— Никто. Моя идея. Много берешь на себя.

— Опять пиздишь. Убить тебя я всегда могу. Но уйти просто так я не готов.

— Что тебе нужно?

— Ее мне на час отдай и квиты.