Глава 4

— А ну, стоять! — слышу за спиной хруст снега под массивными ботинками и бегу еще быстрее.

Бегу так быстро, как никогда прежде. Будто от этого зависит не только моя честь, но и моя жизнь.

Шаги позади ускоряются, и я сворачиваю с дороги в лес. Сугробы по колено, а я в сапожках, пусть и на невысоком, но все же каблуке. Утопаю в снегу по колено и бегу без разбора. Возможно, это не самая здравая мысль — стараться спрятаться от бандитов в зимнем ночном лесу. Но почему-то в этот миг перспектива замерзнуть насмерть меня пугает не так сильно, как быть изнасилованной бывшим зэком.

— Стой, кому говорят! — слышу позади.

— Блядь! Сука! Куда полезла! — доносятся ругательства.

Но я продвигаюсь все глубже в лес, игнорируя мороз и стараясь удрать от погони.

Ну зачем я им? Я ведь всего лишь Снегурка из агентства детских праздников. Я ничего не украла у их драгоценного босса и не сделала абсолютно ничего дурного. Так почему тогда они не могут оставить меня в покое?

Позади становится подозрительно тихо. Оборачиваюсь, но не вижу за собой погони и преждевременно теряю бдительность.

Начинаю прокладывать обратный путь к дороге, уже предвкушая момент, как наконец-то вызову такси и вернусь в город.

Но не успеваю я отыскать пути обратно, как слышу звук, от которого все внутренности холодеют. Лай собак.

Кровь отливает от лица, и я цепенею, не зная, как быть. Но затем лай приближается, и я замечаю свет фонариков и дергаюсь в сторону.

Я знаю, что от собак мне не убежать. И теперь это бег в один конец. Но я не могу так просто сдаться. У меня вся жизнь впереди. Я университет хочу закончить! И еще столько всего не пробовала в этой жизни.

Хочется узнать, как это — любить до слабости в коленях, сгорать от страсти, и испытать хотя бы один-единственный оргазм. А еще — на море! Я ни разу в жизни не была на море.

Поэтому я продолжаю бежать, бежать, превозмогая усталость.

По спине струится ручьями пот, и дышать становится все труднее, но я знаю, что остановка может стоить мне всего.

Но какой бы целеустремленной и шустрой я ни была, мне не быть быстрее животных.

Лай и рычание слышатся совсем рядом. А затем прямо передо мной выпрыгивает здоровенный черный ротвейлер и делает рывок в мою сторону. Я вздрагиваю, приготавливаясь к тому, что меня разорвут зубами. Он скалится и рычит, пуская слюну на снег.

Сердце уходит в пятки от страха, и я замираю. Боковым зрением вижу еще двух псов, истекающих слюной, словно в бешенстве. Они похожи на посланников ада, пришедших по велению их темного господина.

Я стою на месте, ни жива ни мертва, и даже вздох боюсь сделать.

Слышу, как приближаются люди, а затем меня хватают за руки.

— Домой! — приказывают собакам.

Двое мужчин цепляют поводки к ошейникам и уводят псов, а третий заводит мои руки за спину и защелкивает на них наручники.

— Попала ты, Снегурка, — узнаю голос того самого, что встречал меня у ворот. — Пауку не нравится, когда его не слушают. И придется тебе отвечать за эту погоню. Столько хороших людей от работы оторвала.

Он тащит меня грубо. Я спотыкаюсь о ветки и сугробы. Падаю. А этот здоровяк даже не дает мне возможности нормально подняться. Будто я мешок картошки, а не человек.

— Отпустите меня домой, пожалуйста, — пытаюсь уговорить охранника, что, по сути, такой же цепной пес, как и те страшные животные, которых послали за мной в погоню. — Я ведь не эскортница. Меня агентство детских праздников прислало поздравлять детей.

— Не ебет, — отвечает он так грубо, что у меня автоматически выступают слезы на глазах.

Я не привыкла к такому обращению и к подобному общению. И все это для меня слишком. Хочется проснуться и обнаружить, что весь кошмар этой ночи мне привиделся. Что я не ездила на сомнительный вызов, где меня чуть не изнасиловал жуткий бандит. А потом не было этой изнурительной погони по лесу.

Но сколько бы я ни пыталась заставить себя проснуться, я все так же шла с заведенными за спину руками, рядом с огромным бандитом.

— Сивый, ну ты где там? — спрашивают его двое идущих впереди. — Ебун, блядь. Это надо быть такой тупой сукой, чтобы в мороз попиздовать в лес.

— Не переживай, Паук научит ее слушаться. Думаю, за эти догонялки оторвется на ней как следует.

— Дал бы нам ее потом. Я теперь пока сам не выебу ее в задницу, не успокоюсь, чтобы знала, как такую дичь устраивать.

— Думаю, после него от этой сучки ни хера не останется. Разорвет ее.

От услышанного у меня волосы шевелятся на голове и кровь стынет в жилах. И теперь я, кажется, готова на что угодно, лишь бы мое соприкосновение с бандитским миром закончилось немедленно.

Мы наконец-то оказываемся у дома и проходим в ворота.

На улице, как и прежде, многолюдно.

Все пялятся на нас и наблюдают за тем, как меня волокут в дом.

— Нашли? — спрашивает лысый, как только мы заходим внутрь.

— Нашли, — отвечает ему мой конвоир. — К Пауку ее?

— Планы поменялись, — отвечает лысый. — Веди ее к Карле и ее девочкам.

— Да ну нах! — восторженно говорит тот, что тащил меня по лесу.

— Сама все проебала.

— Слышь, Снегурка, кажется, у нас еще будет возможность отыграться за сегодняшнюю погоню.

— Что? — растерянно смотрю на него.

— В общем зале все общее. А значит, и твои дырки в том числе.