15 глава

Шли они недолго. Сначала был коридор, потом небольшая комната, за дверьми которой пряталась просторная рубка. Кресел не было, лишь небольшая площадка, вокруг которой располагалась система управления. В центр круга встал робот, Дятлов понял, что для пилотирования такого огромного звездолёта нужен был лишь он один, что само по себе удивительно. Земляне и крисиане, а также хурбы до такого ещё не додумались.

Робот повернулся к ним лицом, приподнял руки, слегка развёл их, соединил большие пальцы со средними, и перед Дятловым предстал голограммный пульт управления. Далее действия робота были скорыми. Его пальцы задёргались, кажется, сами кнопки и символы, а также картинки ложились ему под ладони. Он нажимал на нужные места, заставляя голограммные элементы летать, ускользать в стороны, меняться, увеличиваться в размерах и превращаться в точки. Длилось всё это недолго, секунд тридцать, а потом перед Дятловым раскрылся экран, на котором чётко проступило лицо женщины.

Она заговорила. Язык был непонятен. Говорила быстро, видно, волновалась, и вид имела, мягко сказать, непрезентабельный. Такое ощущение, что она не спала несколько суток, перед этим просидев в грязной яме и ничего не кушая. Дятлов отметил странные глаза — вот и отличие от землянина — радужка серого цвета была без зрачка, а белок жёлтого цвета. Дятлов подумал, что она заражена. Но когда женщина взмахнула рукой и перед ними предстало поле битвы, Степан понял — это полное уничтожение расы.

Бой вели люди и жуткие на вид существа. Вот, наконец, он и увидел представителей старой фантастики, которой с незапамятных времён зачитывался народ. Существа были двуногими, без рук, но с двумя головами. Шеи вытягивались, клыкастые пасти ловко и легко перегрызали обитателя другой планеты, поедали его секунд за пятнадцать и снова впивались клыками в уже другое тело. Монстры были безоружны, впрочем, оружие им и не требовалось. Пусть и были они невысокие, но силой обладали великой. Спину покрывал панцирь, живот и грудь — чешуя. На записи было видно, как солдат выстрелил в противника ракетой, но та, врезавшись в чешую, взорвалась и не причинила существу никакого вреда.

Запись битвы вновь сменилась образом женщины. Она снова заговорила, потом показала корабль, на котором сейчас и находился Дятлов. Кусочек из того, как они усыпляли детей, показали младенцев, потом более взрослых. Снова корабль и опять женщина. И без слов и перевода понятно, что случилось. Дети — единственные выжившие из цивилизации, которая, скорей всего, погибла. Неизвестный народ решил сохранить им жизнь, чтобы они потом дали потомство. Оставались лишь незначительные вопросы, которые беспокоили Дятлова.

— Я понял, — кивнул он головой, робот задвигал глазами. Буркнул что-то на своём, потом с акцентом неуверенно повторил фразу.

— Товарищ капитан, разрешите, — сказал Ваня, и Дятлов позволил.

Выйдя вперёд, Морозов активировал экран, потом ткнул в робота и снова в экран. Блокнот начал перелистывать страницы, и Степан увидел, что поделён каждый лист был на квадраты, в которых значились слова, а под ними рисунки.

— Что это? — спросил Степан.

— Своего рода переводчик. Я тут немного накидал слов на нашем добром русском, каждое слово ассоциируя с картинкой. Чтобы робот понимал, о чём речь. Надеюсь, так мы быстрее договоримся.

— Ты запись сделал?

— Ага, — сказал Ваня.

Некоторое время они молчали, блокнот перелистывал страницы, их оказалось не так много, просто робот не торопился. Принимал данные с расстановкой. Когда страницы закончились, железяка кивнула, повторяя жест за Степаном. Потом глянула на Дятлова и произнесла:

— Вопрос.

Дятлов прищурился.

— Здесь только дети? — перемежая слова жестами, спросил Степан, надеясь, что это уменьшит недопонимание между ними.

— Дети. Маленький, большой, — ответил робот, переварив данную Морозовым информацию.

— Покажи запись ещё.

Робот задвигал глазами, потом явил взору Дятлова видео снова. На экране появилась женщина, потом битва. Степан ткнул пальцем в монстра, и запись остановилась.

— Они где? Что с ними?

— Мертвы? — в свою очередь уточнил Ваня.

Робот его понял. Снова развёл руками и перед ними сменились экраны. На этот раз он показывал масштабную битву, а потом камера устремилась в небо, за облака и сферы, пока не оказалась на орбите. После экран мигнул, и запись уже велась отсюда, Дятлов понял это, потому что видел часть рубки. Планета взорвалось, и всё, что было в десятках километров, оказалось уничтоженным.

— Они взорвали планету с жителями и чудовищами! — ахнул Рожковский. Вроде не темпераментный, но, видно, его это поразило. Степан мысленно восхитился народом той планеты, хотя вряд ли большинство из них знало, что её уничтожат.

— Дети, — сказал робот, и Степан посмотрел на него. — Один… Пима ро…

— Единственные, оставшиеся в живых, — сказал Морозов, глядя на робота, в ожидании, что тот подтвердит его слова. Но робот склонил голову набок, его глаза задрожали. Потом он кивнул и повторил:

— Единств… Много… Единственныя…

Дятлов вздохнул, почесал мочку уха, осмотрел рубку. Мысли ускользали, но в тот же момент чётко выстраивались по полочкам. И самое главное из всей этой истории, что выделил Дятлов, это то, что монстры уничтожены. Не хватало, чтобы параллелепипед притянул их за собой. Не хотелось бы иметь такого врага — ракеты не берут, пули тем более. С таким аппетитом они уничтожат цивилизацию очень быстро.

— Ладно, с этим понятно, — заговорил Степан. — Чего ты хочешь от меня? Что надо? Зачем позвал меня сюда? — снова прилагая жесты, проговорил Дятлов.

— Я дам тебе дети. Жить дети, — сказал робот.

— Ага, понял, — кивнул Степан, совершенно не радуясь такому повороту событий. Впрочем, он уже предполагал, что именно так всё и обернётся.

— Я защита, — продолжил робот. — Мне… прилететь их другой мир, — робот доставал те самые слова, что загрузил в его память Морозов, с трудом, но успешно. Дятлов его понимал, как и то, что для этих детей, возможно, места на их планетах не найдётся. С другой стороны, это уже не ему решать.

— Значит, так, — заговорил Дятлов, будто обращаясь к своим ребятам. Военный до мозга костей, что с него взять. — Слушай меня внимательно. Я сейчас улечу, а потом прилетят другие, такие же как я, и помогут тебе. А ты останешься здесь. Не лети за мной. Понял?

Робот сделал то же самое, что и ранее. Степана это уже слегка начинало подбешивать. Хорошо, что «малышня» у него сообразительная. Морозов сразу же развернул голограммный экран, быстро вытянул откуда-то модель «Беркута», потом проекцию молекулы-жука — откуда только взял и когда успел спроектировать в базу своего компа. После начал наглядно объяснять, что имел в виду капитан. Сначала «Беркут» переместился в другую галактику, оставив инопланетян на месте, потом он исчез, и на его месте появилась большая группа кораблей — Ванька, открыв другую папку, накидал в отдельный квадрат изображения военных звездолётов и исследовательских кораблей — затем эту кучу-малу перекинул до молекулы-жука, и ткнул в наспех собранный флот пальцем.

— Они прилетят, — закончил Морозов.

— А ты? — и робот ткнул в каждого из них пальцем.

— Нет, — покачал головой Дятлов. — У нас другое задание. Работа другая. Мы не можем.

Робот снова задумался, начал переваривал информацию, а Ванька уже подготавливал новую картинку. Ну и ловок же он! Дятлов всегда знал, что его «малышня» на многое способна, но порой поражался тому, насколько они умелы. Думая об этом, он каждый раз гордился своими парнями. Пусть и взбалмошные, и порой даже вредные, но уже такие родные. Детки.

— Долго? — наконец, спросил робот.

— Что?

Протянув палец, робот вернул кучу-малу назад, потом опять к своему кораблю. Да, так было говорить веселее и быстрее.

— Нет. Суток… — Дятлов на мгновение задумался, — десять.

Как и предполагалось, робот его не понял, и тогда Дятлов посмотрел на Ваньку.

— Объясни железяке, а то у меня уже нормальные слова закончились.

Морозов принялся рисовать цифры, потом показал часы, далее какие-то картинки. Дятлов понял, что надо бы покурить, но курилки тут не было, что естественно, а наглеть в таких случаях он не любил.

Как ни странно, Морозов объяснил быстро и доходчиво, после чего робот сказал:

— Мало… жизни… Я умер.

— То есть у тебя мало энергии, ты не можешь двигаться? — продолжил Ваня, показывая ладонью движение снизу вверх. Робот кивнул на манер Дятлова. Степану это не особо понравилось, зато поразило то, как быстро всё же Морозов нашёл с роботом общий язык.

— Четыре и ноль…

— Сорок.

— Сорок день и ночь — и я умер. И дети умер.

— Понятно, — Морозов глянул на Дятлова, решив пояснить. — Короче, у него энергия заканчивается. Если ничего не сделать, то капсулы отключатся, и дети погибнут.

— Это я уже понял. Слушай, — вернулся Дятлов к роботу, тыкая пальцем в кучу-малу, — они прилетят раньше. А нам нужно лететь. Снова спрячься, только им откроешься.

Робот переварил слова и жесты Дятлова, потом опять кивнул.

— Мы спасём детей, — сказал твёрдо Степан. — Нам надо лететь. Домой.

Робот опять кивнул, затем убрал экраны, приглушил свет в рубке и указал на дверь. Назад шли другой дорогой. Выйдя из кабины, они оказались в маленьком холле. Робот подвёл их к другим дверям. Они раскрылись. Зайдя в коробку лифта, медленно спустились вниз. Пока ехали, молчали. Дятлов думал о своём. Тащить корабль пришельцев за собой он не собирался, даже если он будет таким же лёгким, как параллелепипед. Мало ли что, может, у них на прицепе остался полудохлый крокодайл, о котором они ни слухом ни духом. А тут Дятлов притащит с собой какую-то хрень, за которую ни Славин, ни другой адмирал его по головке не погладят. К тому же протокол запрещает брать перевозчику на прицеп какой-либо корабль или груз. Да и пассажиров, кстати, тоже, правда, с поправками. Короче, пусть специалисты во всём разбираются, главное, чтобы молекулу не нашли другие. Например, те же пираты, которые могут вернуться, потому что Возможная — лакомый кусочек.

Когда лифт замер на нужном этаже, двери медленно разошлись. Переступив порог, робот, Степан и парни прошли по короткому коридору и вышли на мост. На этот раз тусклый свет осветил небольшие камеры, где спали младенцы. Рожковский тут же кинулся вперёд, крича на бегу, чтобы Дятлов разрешил ему посмотреть на детей и снять параметры. Степан лишь вздохнул, не стал останавливать Димку. Разрешение не дал, но молчание тоже согласие.

Димка бегал от камеры к камере с небольшим устройством, что-то выкрикивал, смотрел на Дятлова, потом снова на детей. Следом за ним носился Ванька, делал записи, голографировал, перекрикивался жуткими словами с Рожковским. Дятлов терпел только минуту, потом за шкирки оттянул их от капсул, задав направление к выходу. Рожковский и Морозов поняли капитана без слов и двинулись вперёд. Робот молча следовал за ними.

Когда они вышли в ангар, их тут же встретили остальные. Ребята уставились так, будто ждали чуда. Степан отдал приказ загружаться в РСБ, потом повернулся к роботу.

— Жди. И никому кроме нас не открывай двери, — Степан надеялся, что робот его поймёт. — На кораблях будет такой знак, — он показал на своё плечо, где на куртке значилась эмблема космического флота России. Ваня тут же показал роботу наглядный пример, и тот кивнул, задёргав глазами.

Прощание вышло сухим и простым. Но когда яйца устремились к шлюзу, робот развернулся и пошёл обратно. Дятлов сосредоточился на полёте, ни о чём не думая. В конце концов, его задача — это доставить груз, но будет неправильно оставить этих детей умирать. Они прошли длинный путь, он в этом уверен. Пролежали, возможно, в камерах не одну сотню лет. Может быть, если Возможную удастся терраформировать, то у них будет новый дом, лучше или хуже прежнего — покажет время. Главное, потомство расы с другой планеты будет жить.

***

На «Беркуте» их встретили Любочкин и Питько, готовый оказать помощь, если она понадобится. Вася, всё ещё остававшийся в каске и с боевым раскрасом, сурово уставился на капитана, рядом болтался голографический гранатомёт. Дятлов не мог не обратить на это внимания — почему-то Вася на корабле привлекал взор капитана чаще, чем Кузьма.

— Готовность номер один, — сразу же отдал приказ Дятлов, войдя в рубку. Парни прыгнули на свои места, а Степан подошёл к иллюминатору.

За бортом происходили чудеса.

Золотистая туманность, до этого окутывавшая параллелепипед, вновь задвигалась, плавно перетекая в сторону. Параллелепипед же задвигал коридорами, меняя форму. Через мгновение он разложился в подобие паука, раскинувшего лапки, приблизился к кораблю и, обняв его, сначала запульсировал красным, а потом замер. Алый свет, что шёл от центральной части корабля, сменился на голубоватый. Затем потемнел и погас, центральное ядро стало чёрным, практически слившись с космосом. Золотистые жучки потянулись тонкими нитками к звездолёту, плавно закружились вокруг него, а потом рассыпались, скрыв от любопытных глаз инопланетный корабль и вновь притворившись туманностью.

— Курс — Нептун, Млечный Путь, — тихо объявил Дятлов, и рубка наполнилась привычными звуками.

Когда стартовые двигатели разогрелись, звездолёт тронулся с места. Сначала медленно, потом ускоряясь. Кузьмин начал отсчёт до входа в гиперпрыжок и, когда дошёл до нуля, потянул на себя рычаг. «Беркут» дёрнулся и ушёл в пространство, беря курс на Нептун. Там Дятлов собирался дозаправиться, скинуть Мора и Чокера и полететь дальше, до Луны. Надежда на то, что с ними больше ничего не случится, теплилась маленьким огарком. Впрочем, бухла на корабле нет, а значит, уже ничего из ряда вон выходящего не произойдёт.