13 глава

Первым делом привели в готовность базы и гипердвигатель. Когда в каютах появился свет и возобновилась подача воды, все дружно завопили. Дятлов объявил небольшой перекур, и часть экипажа отправилась в столовку, чтобы пожрать, а другая по каютам, чтобы ополоснуться. Степан принял душ тоже, но перед этим затащил Кузьмина к себе и вытрахал его снова, правда, не вставлял, а двинул бревно между его ляжек. Схватившись за член Кузьмы, принялся яростно тереться и наяривать налитый кровью орган, при этом целуя плечи и покусывая уши стонущего Кузьмина.

Кстати, душ пытались принять вместе, но кабинка была жутко тесная. Дятлов и один-то в ней с трудом помещался, а с Кузей так и подавно. Поэтому, подхватив шмутьё, Кузьмин вылетел в коридор и скользнул в свою каюту. Встретились они через десять минут в столовой, где перевязанный и уже вернувшийся к жизни Мор сетовал подчинённым Дятлова на то, какой жестокий и бесчувственный у них капитан. Морозов, Питько и Рожковский слушали его с постными минами и даже немного волновались за него. Когда в дверях выросла фигура Дятлова, они сглотнули, вскочили на ноги и вытянулись стрункой.

— Я просто сказал правду, — проговорил бледными губами Мор. Ему ещё было не совсем хорошо, но на аппетит это никак не повлияло.

— Вот думаю, может, надо было тебя вернуть пиратам? Или в океан выкинуть, — пробасил Дятлов, разрешая взмахом руки ребятам продолжить приём пищи.

— Ты бы этого не сделал, товарищ капитан, — хмыкнул Тан и наложил в тарелку очередную порцию. — Я же всё-таки хороший мальчик.

— Сказал бы я, кто ты, да не при малышне, — рыкнул Степан, взял свой тазик и навалил полный. Любочкин сварганил щи. Объедение!

— У меня тут небольшой вопрос, — Мор жрал так же быстро, шумно и много, как Дятлов. Степана это слегка напрягало. Кузьма, наполнив тарелку щами, присел рядом с Рожковским, напротив Дятлова. — Поскольку мою комнату теперь отдали Чокеру, не будете ли вы любезны, товарищ капитан Дятлов, выделить мне другую койку.

— В лазарете поспишь.

— В лазарете запрещено уставом. Даже несмотря на то, что я больной, — сделал упор на последнем слове Мор.

— Есть ещё много места в коридоре. Или в доке, — не отрываясь от щей, сказал Дятлов.

— Холодно. Я человек нездоровый благодаря вам, могу ещё и простыть. Как будете отсчитываться начальству?

— Да мне похуй. Ты меньше жри, а то с таким аппетитом и мою команду сожрёшь. — Вот еда Дятлова волновала больше, чем то, что Мору спать негде.

— Да ты и сам тазиками хаваешь, — пожал плечами Тан, встал и снова подошёл к кастрюле, потому что чашка опустела. — Ну а насчёт команды, я так понял, ты и сам не прочь кое-кем попитаться. А я так и подавно, — и сунул руку между Рожковским и Питько, чтобы взять с середины стола большой кусок батона, хотя мог это сделать и сидя на своём месте. Улыбнулся парням, подхватил чашку и снова опустился на стул.

Дятлова слова Мора ни капельки не смутили, рожа Кузьмина осталась, как и прежде, спокойной, он только внимательно следил за перебранкой, как и остальные. Правда, парни иногда смущались, чуток посмеивались, поглядывали со страхом на Дятлова. Тан порой им подмигивал, это Степан видел. В принципе, можно было бы ещё раз врезать по фиолетово-розовой роже крисианина, но, несмотря на раздражение, обстановка всё равно была дружелюбной.

— Дырку себе дома найдёшь, а тут особое положение. Ну, коль тебе нужна койка, тогда… Кузьмин!

— Я! — И вроде типа ничего не понял, но глаза загорелись, как два бортовых фонаря.

— На время пребывания капитана Тана Мора в нашем строю приказываю тебе перебраться ко мне в каюту, а свою койку отдать ему. Ясно?

— Так точно! — ответил Кузьма, не вставая. — А можно я сначала дожру и чаю попью?

— Можно, — ответил Дятлов, а Тан растёкся в широкой улыбке, отправляя в рот ложку с щами.

Троица «малышни» наблюдая за всем этим, лишь широко открыла глаза, а потом заморгала часто, пытаясь хотя бы немного разобраться в происходящем. Над плечом Вани завис Вася, тоже пуча свои зенки и пытаясь сымитировать вид Морозова. Дятлову же на охреневший вид парней было насрать. Тана радовала койка, а Кузьмина — Дятлов. Он хоть и пытался быть серьёзным и как будто совершенно не понимал, что происходит, однако глаза горели и сверкали, и Стёпа знал: сердце Кузи билось быстро и сильно, вот прям как у него сейчас.

***

«Беркут» поднялся на поверхность через четыре часа после того, как «Шина» покинула орбиту. Облетев небольшую территорию и просканировав планету, собрали дополнительный материал для отчёта и только после этого ушли в космос.

Замерев на орбите, Дятлов приказал осмотреть пространство, чуток сомневаясь в том, что «Шина» покинула Возможную. Вася, довольный тем, что у них теперь всё в ажуре, просканировал чуть ли не полгалактики три раза и радостно сообщил, что пиратов нигде нет. Кивнув головой, Степан, поразмыслив, решительно отдал приказ отправляться к туманности.

Подготовка к гиперпрыжку заняла минут десять. Любочкин выстроил маршрут, скинул его Кузьмину, Глумов на всякий случай подготовил пушки, Морозов проверил системы. Вася, суровый бортовой индактор, зависнув рядом с Дятловым, выполнял любое поручение капитана, сверял данные, слушал космос, всматривался своими голографическими глазищами вдаль. Степана напрягало то, что Вася висит рядом, как прибитая к стене картина, но говорить ничего не стал. Сейчас обстановка опасная, и хотя бортовому индактору не обязательно являть взору Дятлова своё уникальное звездорыло, но так уж и быть, пусть висит.

Прогудел сигнал, Кузьма отсчитал последние десять цифр, потянул на себя рычаг. «Беркут» начал разгоняться, набрал нужную скорость. Ремни автоматически вышли из ячеек и зафиксировали всех, кто был в рубке, в креслах, затем Кузьма вновь отсчитал десять секунд и уже потянул другой рычаг, находящийся рядом со стартовым. «Беркут» слегка дрогнул и ушёл в гиперпространство.

— Путь составит сорок три минуты и двадцать шесть секунд, — отрапортовал Морозов.

— Товарищ капитан, — обернулся к Дятлову Любочкин, — вы просили чётко выверить расстояние от Возможной до Луны. Ваш информатор оказался прав. Пришлось, конечно, попотеть, чтобы сделать все расчёты, но я составил приблизительную карту маршрута и могу сказать, что до Млечного Пути приблизительно двое суток пути. А до Луны все трое или даже четверо.

— Так что случилось? — спросил Дятлов. Время для того, чтобы наконец разобраться в произошедшем с ними, было. Пусть и немного.

— Нас перехватили в этом квадрате, — Максимилиан воспроизвёл новый голоэкран, тыкая пальцем в красную точку. — До Нептуна мы не долетели двенадцать часов. Здесь произошёл наш бой, после чего мы ушли в гипер. Двигатель уже тогда был подпорчен, «Беркут» оказался без чехлов и защитного поля. Когда мы вошли в гиперпространство, координаты сбились, и система управления выдала тарабарщину. Нас бросило в другом направлении, и когда мы пролетали мимо чёрной дыры, она нас всосала, от чего произошёл раздрай во времени, и нас выбросило в эту галактику. Летели мы на максимальной скорости, от перехода через дыру наш гипердвигатель не выдержал нагрузки и дал сбой.

— Эта галактика, получается, находится от нашей чуть дальше, чем Сириус Четыре и Падающий Путь, — подытожил Дятлов.

— Так точно. Она совсем рядом.

— Почему тогда мы её ещё не увидели и не исследовали?

— Могу предположить, что из-за дыры, — взял слово Вася. — Чёрная дыра искажает пространство на много световых минут, отсюда и видимость плохая. Если бы мы взяли курс на дыру, то, возможно, часа через четыре попали бы на Нептун, а может, и в другую галактику. Дыры-то непредсказуемы. И поскольку рисковать не стоит, лучше обогнуть её, но это займёт суток двое, а может, и больше.

— Какой ты умный. А раньше ты этого не мог сказать?

— Ну, раньше у меня были другие заботы, — прогундосил Вася.

Дятлов устал злиться на бортовой индактор, поэтому уставился на Любочкина.

— Ладно, продолжай анализ. Когда прилетим к туманности, будут уже другие проблемы.

— Есть!

— Ваня, помогай ему.

— Так точно.

В каюту Степан не пошёл. Если бы только направился туда, то сразу бы повёл за собой Кузьму, а там предался бы плотским утехам. Не то чтобы Дятлов не хотел своего домовёнка, просто времени мало, да и ситуация опасная. Мало ли, может, робот всего лишь робот, и все его «о ме» и прочее — ложь. И они летят в логово жутких крокодайлов, к верной погибели. А может, придётся выбираться с боем. Надо сосредоточиться и составить план на случай, если избушка вновь повернётся к лесу задом.

Когда они вышли из гиперпростанства в десяти километрах от туманности, Степан мысленно перекрестился. В бога не верил, но бессмысленный жест всегда успокаивал. Некоторое время он смотрел на золотисто-алую дымку, красиво пульсирующую и клубящуюся в темноте космоса, а потом заметил ставший уже родным параллелепипед. Вася ткнул в него голограммным окном, затем попытался установить контакт. Первую минуту он натыкался на глухую стену, но потом перед ними снова появился робот.

— Я пришёл, — сказал Дятлов.

— Пришёл, — с лёгким акцентом сказал робот, поманил его рукой. — Пришёл, — повторил он и исчез.

После этого система защиты завопила на разные голоса, Вася что-то пискнул. Дятлов сжал подлокотники, ребята напряглись, вернувшись к своим местам. Туманность запульсировала и заклубилась сильнее, на мгновение показалось, что внутри неё сверкнули молнии. Дятлову почудилось, что сейчас она потянет к ним щупальца. Глядя неотрывно на то, что творилось за иллюминатором, Степан в любой момент готов был отдать приказ к отступлению.

Туманность сходила с ума минуты три-четыре, а может, и целую вечность. Степан ждал, и когда она потянулась в сторону параллелепипеда, замершего от «Беркута» на расстоянии шести километров, Дятлов уже был готов на озвучивание своего приказа. Но вовремя остановился. И пусть туманность перетекала к молекуле тонкими струйками и окутывала её, Степан верил в то, что робот не такой уж и плохой парень, хоть и железный.

— Это мелкие жучки! — неожиданно заорал во всю глотку Ваня и принялся с утроенной силой бить по клавиатуре.

— Я подтверждаю, что туманность состоит из триллионов мелких объектов неизвестного происхождения, — монотонно сказал Вася.

Дятлов прищурился и глянул на то место, где ранее была туманность. Золотистый свет рассеялся, и теперь тёмное пространство разрывал алый. Он был бледным, но очертания представшего их взору корабля рассмотреть оказалось легко. Звездолёт чем-то напоминал параллелепипед, вот только в центре находилось огромное яйцо, которое укрывали изогнутые балки-коридоры, соединённые небольшими шарами. Инопланетный корабль был раз в сорок больше «Беркута» и вселял ужас и тревогу.