Глава 15

Дома бабушка устроила девочкам небольшую выволочку, и с баулом вещей для стирки они отправились к соседке мыться в нормальной ванне, куда Кира с Викой забрались вдвоем.

Ольга намылила обеим головы и шеи, пока в стиральной машинке прокручивались их вещи. Пахло кондиционером для белья и шампунем.

— Горюшко вы мое, ну где только умудрились так измазаться? А ты, непутевая, куда второй тапок дела-то? — ворчала бабушка. — Придется новые покупать.

— Ну, купим, ба, чего ты так расстроилась? — вступилась за сестру Кира, смывая с головы пену.

— Ба, мы, что ли, виноваты, что вы тут в своем колхозе нарыли канав, а я возьми и попади в нее, там тапок и остался, — Вика с головой ушла под воду, едва не задев торчащими ногами Киру. Та сполоснулась и выбралась на коврик, обтираясь полотенцем.

— Что это у тебя на теле? Кира, тебя кто связывал-то? — бабушка схватила ее за запястье и стала рассматривать алые отметины.

Кира попыталась прикрыться полотенцем.

— Так это… — бросила испуганный взгляд на Вику. — В цирке у Штефана пытались повторить за ним трюки, ну нас и обвязали защитными тросами, ремнями, правда, Вик? Скажи ей…

Сестра встала в полный рост. Пена укрывала ее тело, на голове образовалась шапка-корона, а на подбородке борода.

— Истинно так, бабця Оля! — подтвердила она со всей серьезностью, но тут уже бабуля напустилась на нее:

— Ах ты, пакостница! Это кто ж тебе эту срамоту проколол, ты во что живот превратила?!

Под шум Кира позорно сбежала в другую комнату одеваться.

«Хорошо, что выкрутилась, — она провела пальцами по змеиным отметинам и мысленно обругала себя за беспечность. — Бабушка и так парней недолюбливает, а тут еще мы с сюрпризами».

— Ша! — кричала из ванной Вика. — Мой пуп, что хочу, то и делаю, все равно бы в восемнадцать проколола! — распалялась она, слушая причитания бабушки вперемешку с руганью. — У моих одноклассниц давно все проколото, мне-то почему нельзя? Я ж толстеть не собираюсь, чтоб у меня кожа растянулась. Хватит уже нянчиться с нами, мы не маленькие и сами все знаем!

Кира поторопилась обратно и выпроводила бабушку из ванной комнаты к соседке — пить успокоительный чай.

— Н-да, попали мы, — вздохнула Кира. — Теперь она парней даже к забору не подпустит, обвинит во всех грехах.

— Пусть только попробует, — прошипела Вика, обернув голову прихваченным из дома полотенцем. — А ты чего свалила на какие-то там трюки? Колись, откуда у тебя эти ужасные отметины, как будто со змеем обнималась.

Кира пожала плечами и без запинки солгала:

— Так ты пока свой пуп прокалывала, я реально ушла к гимнастам, но не судьба мне стать такой же пластичной, как Штефан.

Вика засмеялась, вспоминая попытку научить Киру садиться на шпагат, и как та кричала от боли.

— Пошли быстрее, пока она болтает с соседкой, успеем дойти до дома и сбежим в город, — подбодрила Вика, и они поторопились к двери.

***

Кира перевернулась на бок, нога съехала с подушки, и девушка поморщилась. В щели между занавесками светилась розоватая полоса заката. На тумбочке обнаружился стакан с водой.

Свесив ноги на пол, она сделала несколько больших глотков и встала. Ее шатало, голова налилась свинцом. Кира распахнула стеклянную дверь в сад и вышла на улицу, опустившись в плетеное кресло. Низкая изгородь не мешала любоваться малиновым кругляшом солнца. Небосклон окрасили полупрозрачные лилово-розовые и оранжевые мазки, слышался шум морского прибоя. Пахло костром.

Откинувшись на спинку, Кира буквально утонула в мягком кресле. Воспоминания раскрывались в ее горящем температурой разуме алыми всполохами, сокрытое проявлялось отдающими в висках болезненными вспышками.

Сейчас ее хотя бы не тошнило, но слабость в теле давала о себе знать, и Кира уже поняла, что не встанет с кресла, уснув в его объятьях.

Все, что ее волновало, — встреча со Штефаном и Демьяном. Но вместо них вышла сестра. Вика устроилась напротив и поставила на стеклянный столик бокал с коктейлем.

— Как ты себя чувствуешь? Мы вот решили приготовить «Маргариту», — девушка отпила желтовато-салатовую жидкость и хрустнула кусочками льда.

— Сносно, но сегодня веселись без меня, — Кира слабо улыбнулась.

— Ты меня испугала, систер.

— Успокойся, все в порядке. Просто надо отдохнуть…

— Зря мы подбили тебя на эту поездку, лучше бы действительно остались дома.

Кира поморщилась. Ей было сложно долго разговаривать, глаза слипались, а язык становился ватным.

— Ты не против, если мы завтра с Демьяном сгоняем в горы? Хочу покататься на фуникулере, наделаю кучу фоток…

Видя, как сестра жаждет поехать и боится ее обидеть, Кира махнула рукой.

— Едь, конечно, а я отлежусь дома с кондиционером, нечего мне делать на жаре.

В глазах Вики отразилось облегчение.

— Штефан с вами тоже поедет?

— Вроде нет, сказал, что у него какие-то дела по дому перед приездом дяди, тот прилетает на днях, — ответила Вика. — Может, тебе воды принести? Или поесть, ты не голодная?

— Только если что-нибудь совсем легкое, — согласилась Кира.

— Посиди здесь, а я быстренько сварганю ужин.

Вика отхлебнула коктейля и сбежала. Но, вернувшись, обнаружила Киру спящей. Штефан осторожно перенес ее в спальню, она даже не проснулась. Чтобы не тревожить сестру, Вика устроилась в другой комнате, а утром уехала с Демьяном на экскурсию.

***

с.Солотвин, 2000г.

Девчонки и подумать не могли, что бабушка не только отпустит их в село на гулянья, но и составит компанию.

С распухшими от вещей рюкзаками троица тряслась в старом автобусе. По пути бабуля рассказала, что они заночуют у ее старой знакомой, а тут еще праздник, так почему бы внучкам не повеселиться с нормальными ровесниками?

Вика с Кирой и не подозревали о недобрых предчувствиях Ольги: та увезла их из Бердичева не ради забав, а чтобы оградить в купальскую ночь от общения с Демьяном и Штефаном.

Дом Глафиры Анисимовны, огражденный покосившимся заборчиком, находился на окраине села и имел собственный выход к небольшому озеру, скрытому от посторонних глаз высокими соснами и разлапистыми ветвями елей.

— Раньше здесь неподалеку добывали фосфоритную руду, так и появилось озерцо, — рассказывала Глафира, обходя с гостьями свои владения. — Удобно полоскать белье, можно искупаться, если не боитесь замерзнуть от подводных ключей.

— А вода-то какая голубая! Как будто в нее вылили краску! — удивилась Вика, присев на краешке хлипкого мостика и опустив пальцы в прозрачную воду. Та оказалась освежающе прохладной. В такую жару Вике не терпелось окунуться с головой и наплаваться. Не зря они прихватили с собой купальники.

— Бабуль, можно нам поплавать? — Вика сделала щенячьи глазки.

Кира скрыла усмешку и отмахнулась от стрекозы. Насекомое запестрило стрекочущими крылышками и улетело к старой ванной, в которой Глафира выращивал ряску для гусей.

— Купайтесь на здоровье, только сначала отнесите вещи в дом, — распорядилась Ольга, передав авоську Кире.

— А вечерком искупаетесь здесь одни, надобно и вам женишков загадать, — шепнула Глафира, не заметив испуганного взгляда подруги.

— Как так? — удивилась Вика, приблизившись к женщине. На той был забавный передник с поросятами, и она пахла хлебом. Седые волосы укрывал синий платочек, завязанные в узел, кончики которого забавно торчали вверх, напоминая ушки.

— А так! Хочет девушка приманить суженого — отправляется купаться, если жених, не сговариваясь, ее найдет, то быть им вместе.

— Сомневаюсь, что раньше девушек за купание вдвоем с парнем могли взять замуж, — отметила Кира. — Скорее бы обвинили в распутстве и выгнали из деревни.

Глафира усмехнулась, сложив руки под пышной грудью:

— Ну, тут уж если попадешься на глаза родителям, то все могло приключиться, потому-то молодые отправлялись в укромные места, где их никто не мог увидеть.

— А потом сваливали вину на водяных, которые вздумали позабавиться с молодкой, — захихикала Вика. — Остальные сегодня тоже здесь будут купаться?

Глафира покачала головой:

— Здесь им холодно, поэтому все идут на реку, там и вода теплее, и течение сильнее — венки пускать.

— Не забивай им голову всякой ерундой, — фыркнула Ольга.

— Ой, поглядите на нее! — Глафира всплеснула руками. — Сама в юности несколько лет подряд венки пускала, а потом еще и голышом плавала, уж мне-то не заливай! — и, споря, женщины ушли в дом.

Девочки потоптались у озера, любуясь усыпанным светлым песком дном, и побежали за бабушкой, перепрыгивая грядки с капустой.

На закате местные собирали хворост и дрова для костров, чтобы молодежь ночью пощекотала нервы, перепрыгивая через огненную преграду.

Девушки и парни обрядись в вышиванки , сплели венки из трав и цветов. Кира с Викой отказались от рубах и, посмеиваясь, наблюдали, как две старые девы, бабушка с подругой, шли по дороге в расшитых сорочках, с венками на головах поверх платков и босиком, не боясь занозить ногу или ступить на острый камушек.

— Нам столичным фрям не понять, — повторила слова бабушки Вика, засунув руку в задний карман мини-юбки.

Кира опустила взгляд на свободные шорты-хаки и кеды без шнурков, чтобы было удобно разуться и помочить ноги в реке. Прыгать через костер бабушка им запретила:

— Это вон пусть другие скачут как козлята неразумные!

— Ба! Так традиции же? Ты разве не прыгала? — наигранно удивилась Кира, уже поняв ответ по румянцу на бабулиных щеках.

Ольга ничего не сказала, и они пошли дальше. У реки разбили небольшие палатки со снедью: кто-то пил медовуху или вино, другие квас, заедали пряниками, хрустели яблоками.

Объевшиеся дерунами (драники) и варениками да под домашний компот, Кира с Викой не могли смотреть на еду и разглядывали девушек с пшеничными или белокурыми волосами, в рубашках до пят и с алыми бусами на шеях. Головы украшали пышные венки. Некоторые уже прыгали через костер, хлопали в ладоши, хором пели песни и танцевали под народные мотивы. Здесь же играли и музыканты, раздувая меха аккордеонов и гармошек, бренча на гитарах и стуча в барабаны.

Кира слишком близко подступила к костру и ощутила на своем плече цепкую руку бабушки.

— Я тебе что сказала, не подходить к нему! Ты меня не поняла? — напустилась Ольга на девочку, и впервые Кира почувствовала в ее голосе неподдельный страх, а не привычное ворчание.

— Не кричи на меня, я все поняла, — гневно ответила Кира и дернула плечом, сбросив руку бабушки. — Не сунусь я ни к одному костру.

Ольга поняла, что перегнула палку, и виновато поджала губы:

— Пряник хочешь? Или, может, карамельного петушка?

Кира мотнула головой и отвернулась.

— Бабуль, мы тогда посмотрим, как венки пускают, — Вика взяла сестру за руку, и они пошли к сидящим за столами мастерицам.

— Чего это она так разнервичалась? — зашипела Вика.

— Да черт ее знает, может, в молодости обожглась и теперь переживает?

Настроение у Киры испортилось. Ни танцевать одной, ни тем более кружить с другими ребятами ей не хотелось. Хотя на Викину юбку некоторые парни поглядывали не без интереса, а ревнивые подружки наоборот кривили губы, выражая презрение к приезжим девицам.

От удушливого дыма костров, шума толпы у Киры разболелась голова, и, сославшись на усталость, она запросилась домой. Бабушка тоже хотела уйти, но Глафира ее удержала:

— Пусть девочки отдохнут, а мы посидим, вон и Колька Жмякин пришел, гляди, Оль? Прям с тебя глаз не сводит, как в молодости.

Ольга зарумянилась.

— Только с дороги никуда не сворачивайте, домой придете и спать, — распорядилась она.

Внучки понятливо кивнули и покинули мероприятие, крутя в руках по крохотному веночку. На большее они оказались неспособны.

— Это ты хорошо придумала с усталостью, поплаваем в голубом озере без присмотра бабки, женихов приманим, — шутливо отметила Вика, держа сестру под руку.

— Только не говори, что ты веришь в эти глупости, — устало отозвалась Кира и зевнула. Ей и вправду хотелось спать. Дневная жара утомила, и даже вечером было душно.

— Значит, я искупаюсь одна, а ты как хочешь, — Вика гордо задрала нос.

— Ага, размечталась, чтоб тебе ногу судорогой свело, и ты превратилась в утопленницу? Вместе искупаемся, — Кира пришлепнула севшего на ногу комара, и они побежали к дому.