Глава 14

Перед уходом Сыщик остановил Джека и спросил:

— Мы ведь уже встречались?

Джек улыбнулся ему как старому знакомому:

— И не раз, я часто видел твою спину во мраке Уайтчепела.

— Вот оно что? А я-то думал, кто за мной наблюдает, грешил на Валета, а все оказалось так просто, — он взглянул на руки Джека. Аккуратно остриженные и отполированные чистые ногти, гладкая кожа. — Значит, хирург…

Джек кивнул и направился к выходу:

— Мы еще это обсудим, у меня будет к тебе просьба, но я озвучу ее, когда все закончится.

Сыщик понимающе кивнул:

— Как скажешь, — на диване остался листок со стихотворением. Сыщик бережно вложил его в оставленный Бенджамином блокнот и убрал в стол. — Смотри, чтобы до него никто не добрался, — он чувствовал, что Валет остался рядом. Незримой тенью жнец скользнул за Сыщиком в ванную комнату, но убедившись, что тот не собирается ни делать себе очередную инъекцию наркотика, ни тем более резать вены для разнообразия, отправился за душами.

Лежа в горячей воде в окружении пара, Сыщик выстраивал план действий. Удастся ли ему проникнуть в логово опиумного барона незамеченным, и как скоро он сможет добраться до Ирландии…

***

В полдень под дверь квартиры Джека подбросили визитку. На обороте плотного прямоугольника с золотистыми вензелями имени баронессы фон Крамер темнела приписка: «Шотландия».

Джек спрятал визитку в нагрудный карман и, пока дети не проснулись, отправился на вокзал за билетами. Необходимо как следует подготовиться к встрече с баронессой. Ему не доводилось с ней видеться, но если Сыщик описал ее как даму невероятной красоты, то стоит и самому предстать в лучшем виде.

«Пусть думает, что я холостяк с братом и сестренкой. Дам умиляют кавалеры с детьми — в них просыпается материнский инстинкт. К таким мужчинам они непроизвольно тянутся».

За окном мелькала изумрудная равнина, укрытая завесой тумана, среди которого угадывались темные очертания деревьев. Моросил дождь, и чем дальше поезд уезжал от Лондона, тем плотнее становился туман. Смеркалось.

Вайолет играла с ленточками шляпки и молча глядела в окно, рядом сидел Жнец. Взгляд его серебристых глаз быстро скользил по местности, он еще ни разу не ездил на поезде. К чему жнецам транспорт, стоит лишь представить нужное место — и ты в него перенесешься. Дети же напротив частенько путешествовали. В поездках родители как будто становились ближе, прижимаясь друг к другу, они сидели с переплетенными руками, напоминая молодоженов, в чьих сердцах ярко горело пламя любви. Позже они отправлялись в вагон-ресторан, пили чай с молоком, ели прихваченное из дома печенье, отец читал газету, а мама следила, чтобы на личике у Вайолет не осталось крошек.

Сейчас же брат с Джеком внимательно изучали газету. Обоих интересовала новостная полоса: не было ли обнаружено тело лорда Невилла?

— Ни единого упоминания, — с нотками радости сообщил Джек, а затем вытащил из кармашка часы и взглянул на время. — Путь предстоит неблизкий. Почти десять часов до станции Баллох , а затем в экипаже до гостиницы, поближе к баронессе.

— Разве она не живет в Эдинбурге? — полюбопытствовала Вайолет, надеясь, что им удастся погулять по городу, но Джек покачал головой.

— Баронесса предпочла уединиться в своем особняке рядом с озером Лох-Ломонд .

Девочка тяжело вздохнула, они ехали уже около четырех часов, и ей было невыносимо скучно. Калеб читал взятую из библиотеки Джека книгу по анатомии или дремал, откинувшись на мягкое сиденье. Вайолет не терпелось побродить по поезду, выпить чай в ресторане, но тревожить брата не хотелось. За эти дни на них столько свалилось, удивительно, почему она до сих пор так спокойна?

«Может быть потому что расту? Матушка говорила, что ребенка от взрослого человека отличает спокойствие и рассудительность».

— Вы когда-нибудь были в вагоне-ресторане? — спросила она у Жнеца, тот покачал головой, и воодушевленная прогулкой девочка поднялась с сиденья, слегка пошатнулась и протянула Джеку руку. Мужчина понимающе кивнул и вручил ей монету:

— Только не объедайтесь сладким, — предупредил он, проводив парочку насмешливым взглядом.

Вайолет улыбнулась и взяла Жнеца за руку, ведя за собой, в коридоре с ним столкнулся пассажир и был очень удивлен увидев перед собой высокого мужчину в черном, ведь еще миг назад того не было.

— Ты очень молчалив, — Джек сел напротив Калеба, встретившись с ним взглядом. Лицо мальчика не выражало ровным счетом никаких эмоций, а глаза… как у мертвеца: пустые и бездонные.

— Я хотел кое-что вам предложить касательно предстоящего дела, — вымолвил он.

Джек шевельнул пальцами:

— Продолжай.

Калеб поскреб ногтем корешок медицинского справочника:

— Когда вы ее убьете, я хочу присутствовать.

Джек нахмурился. В его планы не входила лишняя возня, мальчик мог помешать.

— Я хочу успеть увидеть душу покойной, чтобы задать вопрос о своих родителях. Возможно, она знает убийцу.

Мужчина расслабился и был приятно удивлен дальновидностью Калеба:

— Хорошо, так и поступим, но Вайолет останется в гостинице.

Мальчик кивнул.

— Если хочешь, я могу заказать сэндвичи и какао сюда, — предложил Джек.

— Буду признателен.

В это время Жнец с Вайолет вошли в вагон-ресторан: обитые красной материей стулья, столики с кипенно-белыми скатертями, вазочки с живыми цветами, официанты с подносами и золотистый свет абажуров навевали приятные воспоминания.

Здесь оказалось на удивление немноголюдно. Вайолет выбрала крайний столик и устроилась у окошка, не забыв положить салфетку на колени, как обычно делала мама. Ей не хотелось посадить хоть единую капельку на обновку. Джек расстарался и где-то достал для нее модное платье в клетку из шерсти, чтобы Вайолет не замерзла среди шотландских ветров. Новые сапожки и шляпка также добавили маленькой моднице радостных минут. К счастью для самой Вайолет она с легкостью забывала плохие эпизоды своей жизни. Калеб рядом, что может быть важнее. А сколько раз родители повторяли: «Какой бы унылой на улице не была погода, у вас есть собственное солнышко — семья. Пока мы есть друг у друга, нам всегда будет радостно». С их смертью счастье в душе Вайолет померкло, но стоило появиться Жнецу с Джеком, и надежда на лучшее возродилась в девичьем сердечке с новой силой.

— Мисс, вы здесь одни? — обратился к ней официант с пышными усами.

Вайолет улыбнулась и покачала головой.

— Мы бы хотели выпить по чашечке чая с десертом, — спокойно обратился к мужчине Жнец.

Официант вздрогнул и удивленно воззрился на мужчину в черном.

— Д-да, сэр, сию минуту.

Вайолет зажала рот ладошкой, ее глаза смеялись.

— Здесь… уютно, — изрек Жнец, когда им принесли чай, и Вайолет расплатилась.

— Неплохо. Как-то раз мы с родителями путешествовали и в вагоне-ресторане увидели расписной, как в соборе, потолок, обстановку побогаче. Кажется, что с того дня прошло много времени… — она погрустнела, и Жнец подтолкнул к ней тарелочку с печеньем.

— Сейчас они в лучшем мире, где бы он ни был, — Жнец потрогал бархатную портьеру, потряс шнурок кисти. В темном стекле отражались ведущие неслышную беседу люди за соседним столиком, в воздухе витал слабый аромат табака из курительной.

Вайолет макнула печенье в чашку и откусила. Жнец сделал тоже самое, почувствовав вкус размягченного имбирного теста и меда.

— Вкусно? — Вайолет улыбнулась. — Меня этому научил наш повар, когда мы с Калебом появлялись на кухне, чтобы ему помочь, он давал нам сладости, только бы мы поскорее ушли, — она хихикнула, вспоминая, как часто проворачивала этот трюк, лишь бы получить побольше зефира или леденцов.

— Никогда так не делал, — Жнец доел печенье и повторил тот же опыт со вторым. Поезд мирно покачивался, заставляя розы в вазочках двигаться в такт.

— Простите, — Жнец остановил проходившего мимо официанта, и тот повторил удивленный взгляд коллеги.

— Да, сэр?

— Кто поставляет вашей компании цветы?

Молодой человек призадумался:

— Кажется фирма баронессы фон Крамер.

— Дивные розы, — Вайолет кивнула официанту, и тот удалился, пребывая в замешательстве, как он мог не заметить сидящего напротив девочки человека. Через секунду он о нем позабыл, передав повару новый заказ.

— Они повсюду… — шепнул Жнец думая о цветах.

— Думаешь, у нас все получится? — Вайолет сжала салфетку в побледневших пальчиках.

Жнец неуверенно пожал плечами. Он и сам не знал, какие имена окажутся в списке в следующий раз. О своей командировке он сообщил Ольге после того, как дети вернулись в квартиру Джека. На лице старшего жнеца читалось равнодушие, но она потребовала составить отчет по возвращении.

— Раз ты поедешь в Шотландию, навести Банши, проверь, как она справляется, нет ли косяков или, упаси Смерть, неучтенных, как у тебя, — Ольге не слишком нравилась возня подчиненного, но нарушения закона не было, и она оставила его заниматься детьми.

«У каждого свои пристрастия», — думала старшая, вспоминая молодого хирурга. После своей смерти она познакомилась с Февронией, землячки со схожими взглядами на жизнь. Среди коллег их считали сестрами, так и было, пока Фева не решилась нарушить закон ради ребенка. Что ею руководило, осталось для Ольги тайной, но, возможно, обычная тоска, желание даже после смерти отдать жизнь за того, кто в ней нуждается. Чем хорош Джек? Почему он такой особенный? Сердце Ольги, бьющееся по ее желанию, как и бурлящая в жилах кровь с даром Смерти, вздрагивало, стоило увидеть в отчетах имя «Джек», но то были неизвестные ей люди. В ратуше она видела Валета, слышала его разговор со Жнецом и поняла — Джек собрался к вампирше.

Батори никогда ей не нравилась: куда хуже других кровососов, те хоть и страдали без крови, охотясь на улицах Лондона, но не открывали бордели, подсовывая маленьких девочек платежеспособным мужчинам. К детям у Ольги, как и у Февронии, было особенное отношение. Их душами они занимались вдвоем, лично забирали и приносили в Корпсгрэйв.

Не выдержав томительного ожидания, Ольга отправилась к Джеку, появившись в карете. Эта встреча была лишней, если бы он умер, она первой бы об этом узнала, как происходило со всеми душами в Корпсгрэйве.

— Почему Калеб не может вызвать дух отца? — спросила Вайолет, глядя, как Жнец играет с кистью подобно котенку. Светлые волосы были переплетены в косу, а на носу поблескивали неизменные очки.

— Вероятно, твоя мать каким-то образом их связала. Но его душу я лично принес в Корпсгрэйв, и что с ней произошло потом — известно старшим. Однако раз у Калеба ничего не выходит, значит, высшие силы против этого. Ведь и у твоей матери должно быть не всегда получалось вызвать умершего?

Вайолет кивнула. Такое действительно случалось:

— Разве это не магия? — прошептала она. «Мама была медиумом, но точно не колдуньей».

— Вероятно, со способностями медиума рождается далеко не каждый.

Вайолет положила локотки на столешницу и мечтательно посмотрела в окно: ночная мгла скрывала природу. «Когда-нибудь я стану как мама», — отражение мечтательно ей улыбнулось.