Глава 10

– Воришка, Воришка, иди сюда! – я похлопала в ладони над головой, привлекая внимание.

На меня тут же прыгнула большая черная собака, свалив на землю. По моему лицу тут же провели шершавым языком, оставив мокрые слюни.

Кличка этого пса была одним из первых слов, которое я выучила, а уход за животным – первой моей обязанностью в замке. Правда я, как заядлая собачница, совсем не считала это обязанностью, а скорее наслаждалась процессом. Конечно, сейчас псом занимались другие слуги, но я все равно навещала его раз в два дня.

Выбрать имя для животного тоже поручили мне. Сначала я хотела назвать пса также, как звали мою собаку из прошлой жизни, но к своему сожалению как ни старалась не могла вспомнить кличку прошлого питомца. С чем это было связано, я до сих пор не представляю. К счастью, имена моих родственников все еще крепко держались в голове, и расстраиваться из-за одного слова было глупо. Пса я назвала Воришкой, помня об обстоятельствах нашего знакомства.

– Ну все, все, хороший мальчик. Слезай, – пес меня послушался, и я смогла подняться.

Настало время прогулки. За то время, что я была в замке для меня, наверное, не осталось неисследованного места, поэтому мы с моим четвероногим другом пошли в сторону дома для слуг. Я планировала сделать круг, а потом вернуть Воришку на псарню, но план не осуществился.

– Извини, – в меня врезалась одна из моих новых соседок. – О, ты же младшая наша, – опознала она меня, обезоруживающе улыбнувшись. – Как твое имя?

Передо мной стояла еще молодая женщина, лет двадцати пяти или шести на вид. Высокая и худая, в моем мире она могла бы стать идеальной моделью. Особенно привлекали ее пронзительно синие глаза, весело глядящие из-под русой челки.

– Марина, морская, – я по старой привычке протянула руку.

– Я Мэлизент, прохладный ветер, но зови Мэли, – собеседница руку проигнорировала, продолжая улыбаться. – Правда это, что ты воспоминания потеряла?

Моя “амнезия” уже стала притчей во языцех: каждый, буквально каждый, житель замка знал о ней. Правда, большинство все же не горело желанием просвещать меня в тонкости местной жизни, а всего лишь жалостливо смотрели со стороны, думая, что я не вижу. Однако, не могу сказать, что это не упрощало мне жизнь. Любую мою ошибку, любое странное здесь действие или слово все благополучно списывали на беды с головой, и мне не приходилось сильно заморачиваться.

Не дождавшись моего кивка, Мэлли схватила меня за руку и повела в сторону домика. Все произошло так быстро, что я не успела ни опомниться, ни велеть псу идти со мной. К счастью, Воришка сообразил побежать за нами.

– Подожди, я ведь с собакой, – предупредила я, ведь в дом животных приводить запрещалось: у Берты (а она была главной, после Зуна) была аллергия на шерсть.

– Хорошо, мы не пойдем внутрь.

С этими словами моя спутница потянула меня вниз, и мы обе сели на траву. Пес улегся рядом со мной, уложив голову мне на колени. Своим пышным хвостом он отгонял от нас всякую мошкару, летающую вокруг.

– Спрашивай, что пожелаешь. Твои воспоминания я восполню, – Мэлизент смотрела на меня, явно ожидая интересной беседы.

– Все, что пожелаю? – в моей голове сразу возник мой недавний урок со Сквалло. – Расскажи про другие расы.

– Другие расы? – собеседница задумалась всего на секунду. – Ну, ты же знаешь, что все произошли от четырех человеческих женщин?

Я кивнула.

– Самые образованные и красивые – нерды, дети старшей сестры. Их речь так богата, что каждый из них может сплести не меньше пяти интересных историй, и только им подвластно это умение. Но они не только истории рассказывать умеют: и камень, и краска подвластны их рукам, – Мэли мечтательно вздохнула, было ясно, какая раса ее любимая. – Живя среди песков, нерды не признают одежд, зато всегда носят множество золотых украшений и собирают мягкие волосы в сложные прически. А их чешуйчатые хвосты всегда блестят на солнце, словно сами сделаны из монет.

Мэлизент рассказывала о полузмеях так восторженно и мечтательно, что я невольно захотела увидеть их вблизи, насладиться их историями и потрогать длинные хвосты.

– Мэли, а ты случайно не желаешь замуж за нерда? – поддела я новообретенную подругу.

– Куда мне, обычной девке, – усмехнулась она. – Им же утонченных подавай, на простой люд даже не посмотрят. Нердам партнер для души и разговоров более нужен, чем для продолжения рода, живут то долго, раза в три больше нашего, – она немного помолчала и, будто вспомнив что-то, добавила. – Вот у принцессы нашей есть нерд в женихах, да не простой, правитель тамошний.

– О, – протянула я.

Конечно, это было очевидно, что принцесса людей выйдет замуж за правителя соседей, в моем мире это правило тоже работало в эпоху монархии. А раз тут в каждом государстве своя раса, то и будущий муж принцессы тоже не человек.

– Еще есть двиры, – продолжила свой рассказ Мэлизент. – Прозрачные девы с тонкими, как вода крылышками. Живут в водоемах, на суше только на пять лун выходят, чтобы рыбой и прочими морскими гадами торговать. Лекари из них хорошие. Говорят, когда-то именно двиры людей медицине научили, и то не все знания открыли.

– Ты сказала, двиры – морские именно девы, что же они не размножаются?

– Что ты, не говори такого! – моя собеседница вдруг слегка покраснела, видимо, от смущения. – Конечно, они могут, просто мужчин-двиров никто не видел.

– Хорошо, – усмехнулась я. – Осталось две расы.

– Ну, есть еще абары – желтокожие, многорукие и агрессивные. Страны у них нет, они по горам бегают и часто на другие народы нападают. Недавно только, всего пятнадцать лун назад, их новый король объявил войны вне закона и перешел к сотрудничеству, – поморщилась Мэли, скорее всего, абары были ей противны. – А про фитров лучше у Винны спроси: ее это раса, – и тут же позвала. – Ви-и-на!

– Что? – из-за угла дома вышла очень высокая девушка с красновато-кирпичной кожей.

Пухленькое лицо ее, обрамленное серебряными волосами, выражало удивление, а в шести сине-зеленых глазах читался вопрос. Она будто спрашивала: «Зачем вы меня позвали?»

– Винна, ты закончила на сегодня? – спросила ее Мэлизент.

– Да, все развесила, – девушка поставила на траву пустую плетеную корзину, в которой, кажется, раньше было белье.

– Знакомься, это – Марина, наша младшая, – меня представили, даже не дав сказать слова. – Она воспоминания потеряла, расскажи про свой народ.

– Как же это печально – потерять душу, – три пары глаз почти наполнились слезами, но владелица не дала себе расплакаться. – Конечно, я расскажу тебе.

Она села рядом с нами на траву спиной к корзине и начала рассказ.

– Мой народ издревле славился силой дюжей, такой, что ни одной расе не досталась, и добрым и кротким нравом. Может, мы не умны, как наши пустынные братья нерды, может, не искусны, как водные двиры, зато не злы и враждебны, словно абары. Живем мы в холоде, где снег сверкает на солнце, подобно волосам нашим, а от ветра гнуться деревья, чтобы другим достались места лучше. Но наша коже выдерживает и холод, и жар, а овцы дают превосходную шерсть, – она улыбнулась, вспоминая родные края. – Я люблю свою родину.

– Винна, почему, раз ты так любишь родину, ты живешь и работаешь тут? – возможно, этот вопрос был немного бестактным, но я не могла не спросить.

– Я не могу больше туда вернуться, моих дома и семьи больше нет: из уничтожили абары, – несмотря на всю грусть ситуации, девушка не прекращала улыбаться нежной улыбкой. – господин и Зун дали мне дом тут, и я остаюсь с ними.

– Ты совсем не хочешь поквитаться с теми, кто разгромил твой дом? – для меня ее реакция была странной.

– Фитры физически не умеют злиться или мстить, только иногда грустят из-за потерь, – пояснила Мэлизент

– Это все произошло так давно, что ни грустить, ни думать не хочется, – сказала Винна, все также кротко улыбаясь.

Для меня это было слишком сложно: не грустить, не злиться и не желать мести после того, как всех родных убили. Фитры, действительно, были необычной расой, совсем не схожей с людьми.

– Вот вы где, – услышала я женский голос. – Пошлите, Берта ужин сготовила.

– Да, Крис, – Винна первая встала с травы, словно послушный ребенок следует указаниям матери.

– Я отведу Воришку на псарню и вернусь, – уведомила я новых подруг.

До псарни мы дошли быстро, а вот отпускать меня пес не хотел долго. Он то лизал мое лицо, то требовал гладить его живот, то передними лапами задерживал меня, но вскоре смирился с тем, что мне нужно идти.

На ужин я опоздала, а потом Мэлизент, пока я ела припасенные Кристой для меня овощи, расспрашивала, удалось ли рассказом о расах вернуть мне хотя бы крупицу памяти. Я с довольным видом сказала, что совсем немного они мне помогли.