Непростая служанка

«Бам! ― Бам! ― Бам!» — противный грохочущий звук резанул по ушам. Ненавижу просыпаться утром, особенно после долгой ночи чтения. Какой сумасшедший придумал, что день начинать обязательно нужно спозаранку? Как сова с двадцатитрехлетним стажем я этого не понимаю. Все еще пребывая в томной неге сна, я потянулась в сторону звона, чтобы выключить надоедливый будильник. Рука нащупала что-то твердое, но явно не то, что искала. Раздался еще более громкий и совершенно непонятный крик, и я открыла глаза.

Первое, что я увидела — пыльный кожаный ботинок, за который ухватилась спросонья. Откуда в моей кровати ботинок, тем более не мой? Что происходит? Желая получить ответы, я перевела взгляд вверх и оцепенела: передо мной стоял здоровенный лысый мужик, чьи глаза, кажется, были способны метать молнии. Сковородка, зажатая в его массивном кулаке, вот-вот грозила обрушиться на мою несчастную голову. Теперь понятно, что тут грохотало, мешая мне спать. Мой новый знакомый явно был зол и зол он был на меня. Я нервно сглотнула. Он же не съест меня, да? Мужик рывком схватил меня за ворот одежды, встряхнув так, что желудок заплясал чечетку, и басом рявкнул что-то непонятное прямо в лицо.

– Аааааааа! – заорала я в ответ.

Этот хам, действительно, ужасал, но мои вопли, кажется, смогли, если не напугать его, то хотя бы ошеломить. Мужик отпустил ворот, и я, воспользовавшись случаем, рванула от него подальше. Краем глаза заприметив дверь, я тут же побежала к ней, не желая находиться с этим бугаем в одном помещении.

Улица встретила меня шумом и гомоном ярмарки. Как бы я ни любила закупаться различными безделушками, сейчас на шоппинг не было времени: нужно убегать от мужика, который уже пустился в погоню. Попасться ему в руки я совсем не горела желанием, поэтому побежала со всех ног. К счастью, прохожие, видимо испугавшись такого зрелища, расступались, освобождая дорогу. Я уже почти не чувствовала ног от усталости, но мой преследователь, на которого я время от времени оборачивалась, постепенно настигал меня — на передышку рассчитывать не приходилось.

Так я бежала, пока не врезалась в кого-то. Страх быть пойманной не дал мне как следует рассмотреть мое неожиданное препятствие. Я тут же вырвалась и ринулась дальше. Кажется, мне что-то прокричали, но я не разобрала, что именно. То, что это предостережение, я поняла только, когда лошадиное копыто ударило меня по лицу. Боль была адская, и я сразу же отключилась.

***

Среди улицы лежала девушка. Светлые волосы рассыпались по грязной, вымощенной камнем мостовой, струйки крови по широкому лбу стекали на некрупный круглый нос, заливая веснушки. Столь плачевный вид привлекал людей.

– Бедное дитя, кто же виновник сего несчастья? – воскликнула низенькая старушка в черной тальме*.

– Да-к известно кто. Вон-а он, виновник, копытом постукивает, – отозвался худощавый юноша, указывая пальцем на гнедого коня. – Где-то ж я его видал.

Внимание людей переключилось на животное. Каждый стремился высказать версию, кому же принадлежит лошадь. Разобраться в этом всем казалось первостепенной задачей: ведь кто-то же должен отвечать за травмы, нанесенные несчастной девушке. Конь же совсем не обращал внимания на людей, преспокойно пожевывая сено.

– Лекаря! Зовите, люди, лекаря! – немолодая женщина в красном платье пыталась докричаться до других, но возгласы ее тонули в пересудах о личности хозяина лошади.

К счастью, тот, кого женщина так старательно звала, ее слышал. Мужчина в бирюзовой мантии спешно наклонился над пострадавшей, измеряя пульс. Складка сосредоточенности на его лбу разгладилась, и лекарь объявил:

– Жива.

– Жива! Жива! – подхватила толпа.

– Так чей конь то? – снова подала голос старушка.

Внимание людей опять переключилось на коня.

– Конь мой, – отрывистый голос донесся из толпы.

Все тут же уставились на говорившего. Им оказался высокий темноволосый мужчина в камзоле вишневого цвета. Одежда выдавал в нем человека, приближенного к королевской семье. Пока люди вглядывались в него, пытаясь угадать, кто из небольшого количества герцогов перед ними, молодой человек твердой походкой прошел вглубь толпы. Развевающаяся за его спиной мантель* с гербом не оставила места для сомнений в личности мужчины. Род Сква́лло в этой деревне был известен всем. Потрепав радостного коня по холке, его хозяин обратился к собравшимся:

– Кто эта девушка?

– Рабыня она, – подал голос лысый мужик со шрамом на левой руке, в которой сжимал сковородку. – Моя, – видя, что собеседник внимательно слушает, работорговец продолжил. – Хотел ее в веселый дом продать – уж очень личико ее тамошнему хозяину понравилось – но теперь… – мужик развел руки и крякнул, мол «ничего не получится».

– Дак конь то не только девицу изуродовал, еще-ж человека прибыли лишил, – вклинился в разговор худой юноша, до этого говоривший со старушкой. – Не дело это, сударь, не дело.

Герцог бросил на него ледяной взгляд, и юноша замолчал. Ссориться с одним из богатейших людей страны не хотелось.

– Восстановится? – обратился Сквалло к лекарю.

– Шансы есть, – пробормотал тот. – Учитывая сломанный нос и травму головы, восстановление займет не менее двух лун.

– Ай, все равно ее уже не продашь… – махнул рукой работорговец. – Иль вы, монсеньор, купить ее желаете? – прохвост угодливо поклонился, на лице его расплылась лицемерная улыбочка.

Герцог явно был недоволен таким поворотом событий: ему не нужны были новые слуги, а тем более рабы. Однако, выхода не было. Лишить человека прибыли, вне зависимости от его рода деятельности — грех, но гораздо больший — испортить чью-либо внешность. Сквалло был так невезуч, что в один день невольно обзавелся сразу двумя. И, чтобы сохранить свою честь и не запятнать имидж королевского двора, он должен был разобраться хотя бы с одним из них.

– Сколько ты за нее хочешь? – серьезно проговорил дворянин.

– Хозяин веселого дома давал за нее шесть тысяч динариев, – задумчиво протянул работорговец. – Но для племянника самой королевы я удешевлю, – хозяин пострадавшей расплылся в улыбке. – Пять тысяч динариев, и она Ваша.

Герцог вынул из-за пазухи замшевую мошну, откуда отсчитал ровно столько монет, сколько ему сказали. Для богатого человека это не было проблемой. Сквалло больше удручало пятно на репутации. Кроме того, угнетала и новая ответственность, свалившаяся на него так нежданно.

– Зун! – крикнул мужчина, подойдя к коню.

– Я тут! – из толпы выбежал слуга с сияющими русыми волосами, собранными в короткую косу. – Чего изволишь, милорд?

– Бери ее, и пошли, – герцог указал девушку. – Господин лекарь, думаю, Вам следует пройти с нами, – это он сказал уже служителю медицины.

***

Первым, что я ощутила, когда пришла в себя была жуткая боль. Болели лоб, нос, зубы — одним словом, все, что было выше шеи. Даже глаза открыть было проблематично. Не удивительно: только что мое лицо близко познакомилось с лошадиным копытом. Как же больно, черт возьми! Теперь я окончательно убедилась, что не сплю. Как же можно спать при такой боли? Я совершенно не представляла, где нахожусь. Помня о недавном инциденте, открывать глаза я не спешила, вместо этого прислушалась.

Около меня кто-то был. Это я поняла из беседы, а вот о чем был сам разговор, разобрать, увы, не получилось. Было слышно только голоса, по ним я и определила, что говорившие были мужчинами. Первый говорил мягко и вкрадчиво, деликатно подбирая слова. Голос его был спокоен и добр, словно у любимого дедушки, встретившего долгожданных внуков. Голос же второго звучал твердо и властно, хотя и были в нем вежливые нотки. Он был похож на иголки снежинок, впивающихся в неприкрытые ладони зимой, в то же время было в нем что-то приятное и успокаивающее.

Вскоре мужчины замолкли, послышались шаги, закрылась дверь. Кажется, они ушли. Полежав еще некоторое время в темноте, я решилась открыть глаза. Увидеть свою родную комнату я уже не рассчитывала, но все же в душе надеялась наткнуться взглядом на знакомый интерьер. Мои чаяния пошли прахом: вместо уютной девичьей спальни передо мной предстала просторная, но совершенно незнакомая комната. Единственное окно было настолько большое, что занимало половину стены. У него располагалась тахта, на которой я и лежала. Помимо нее в комнате были деревянный стол и стул. А еще громадное зеркало в углу, к которому я тут же подошла.

Точнее, попыталась подойти. Стоило мне встать, как ноги отказались меня держать. От неминуемого знакомства с полом меня спасли чужие руки, подхватившие меня под локоть и усадившие назад. Неужели здесь все это время кто-то был? Видимо, когда я услышала тихий скрип двери, ушел только один из мужчин, а второй остался терпеливо дожидаться моего пробуждения.

Теперь я смогла рассмотреть своего спасителя. Высокий, стройный, темноволосый, он серьезно смотрел на меня серебристо-серыми, выразительными глазами. Под его пристальным взглядом я поежилась, ощутив себя подопытной зверушкой. Чтобы избавиться от неприятного чувства, я перевела взгляд на середину лица мужчины, а точнее, на нос с небольшой горбинкой. Пока я разглядывала его греческий профиль, незнакомец что-то говорил мне, но я совершенно не понимала ни единого слова. Так и сидела, вжавшись в спинку тахты и недоумевающе хлопая глазами. Мужчина явно говорил не по-русски, но и на любой другой приблизительно известный мне язык его речь тоже не была похожа. Видя, что его слова до меня не доходят, мой новый знакомый вздохнул и пробурчал что-то себе под нос. Кажется, он решил меня не беспокоить и очень скоро вышел.

Я осталась одна и снова предприняла попытку подойти к зеркалу. Теперь я двигалась медленнее, боясь упасть. К счастью, этого не случилось, и я благополучно добралась до своей цели. Зеркало привлекло мое внимание отнюдь не из-за нарциссизма: столько странных обстоятельств натолкнули меня на одну мысль, которую необходимо было проверить. Все сомнения отпали, как только я обнаружила, что зеркало медное, но все же продолжила пристально вглядываться в свое отражение.

Из-за непривычной поверхности это заняло немного больше времени, чем планировалось. Значительная часть моего лица была замотана бинтами, рассмотреть я смогла немного, но того, что видела, было достаточно. У девушки в отражении волосы были очень светлые, почти белые, я же помнила, что была жгучей брюнеткой. Лицо было вытянутое, хотя раньше было пухленькое, ростом девушка в отражении тоже превосходила меня, губы же приобрели объем. Единственное, что осталось от прежней меня – большие карие глаза, внимательно смотрящие в промежутке между белыми полосами бинтов.

Удрученная этим открытием я вернулась на тахту. Мебель словно из фильмов, неизвестный язык окружающих, непривычная одежда на людях, а самое главное другая внешность — все это свидетельствовало только об одном: я – не я.

Когда-то я зачитывалась книгами о попаданцах, но никогда не думала, что переходы в другие реальности возможны на самом деле, (я даже не думала, что существование других миров возможно) и, уж тем более, не подозревала, что такое может приключиться со мной. Мысль, что это сон, отметалась сразу: после боли вряд ли возможно спать, кроме того, за эти сутки просыпалась я уже дважды.

Так, нужно успокоиться. Что у нас есть: это – другой мир, очнулась я в чужом теле, я не понимаю местного языка и совсем не знаю здешние порядки – не самая плохая ситуация, да? По крайней мере, меня никто не собирается убивать, даже лечили, судя по бинтам. Этот мужчина, что не дал мне упасть, не выглядит опасным и, кажется, даже приветлив со мной. Надо просто приспособиться и выжить, делов-то: выучить язык и разобраться с обычаями – не с таким справлялись.

И все же нервное настроение меня не покидало. Легко сказать: «Выучи язык», а как это сделать? Даже мой внутренний полиглот не справится без каких-либо учебных пособий. Кроме того, меня волновала и судьба моего прошлого тела. В книгах попаданцы перед переселением обычно умирали, значит, со мной это тоже случилось. Самое ужасное, я совсем не помню, как это произошло. Слезы сами собой потекли из глаз. Проснуться в чужой кровати, далеко от дома очень страшно, еще страшнее понимать, что ты тут лишняя, это не твой мир, а в свой вернуться невозможно. В один момент потерять семью, родных, друзей – мучительно больно. Им, наверное, еще больнее, ведь бедная мамочка, наверное, такой стресс пережила из-за смерти любимой дочки.

Я тут же отвесила себе мысленную оплеуху. Хватит раскисать. У мамы остались два сына и внуки, а я тут совсем одна. Если сопли на кулак наматывать, не выживешь. Живот заурчал, требуя еды. Прежде, чем выживать, нужно утолить голод.

В это же мгновение, будто услышав мои мысли, в дверь постучали. Не дождавшись ответа, в комнату вошел молодой человек с сияющими русыми волосами, собранными в короткую косу; одет он был в льняную рубаху и таких же штаны. Он весело что-то сказал на своем языке и выставил на стол тарелку с рыбой. Даже слюнки потекли от запаха. Я была очень голодная, поэтому набросилась на еду, не дослушав собеседника.

*Тальма – это короткая дамская накидка без рукавов, из кружев и ткани.

* Мантель –устар. Накидка, плащ.