3 Марк

3

Марк

- И ты же сядешь и получишь удовольствие! - грозно пообещала мама. И мне захотелось снова убежать на Гоа. Я получу все что угодно, но не удовольствие. Не с Розой Валерьяновной!

- Мама, я просто пошлю адвоката в Одессу, - устало ответил я ей.

Но спорить с мамой все равно что попытаться продать другому еврею хлам. Бессмысленно, и есть риск почувствовать себя луком, растущим головой в землю. «Ваксн ви а цибелэ, митн коп ин дер ерд!», - сказала бы Роза Валерьяновна.

- Завод в Херсоне - раз! Три миллиона евро в Райффайзен - два! - мама картинно загибает пальцы на тонкой, холенной руке. - Недвижимость в Одессе, и не где-нибудь, а в Аркадии - три! Мойша хоть и был еще тот поц, но деньги делать умел. И вот этот шлимазл хочет чтобы ты поехал в Одессу - значит поедешь!

- Мама, дядя Мойша уже ничего не хочет, - я качаю головой. - Он месяц как умер, и теперь ему наплевать на все свои активы.

- Одним из условий завещания было твое личное присутствие при его полном прочтении! Иначе завод в Херсоне, миллионы в Швейариии, и даже фирма в Киеве, где ты, шлемель, пытаешься дослужиться до директора, отойдет государству. Вот за что мне Бог послал такого брата? Почему он сразу не поставил тебя директором? Ты же такой хороший мальчик, образование британское, экономист, знаток банковского дела, ты даже на скрипке играл лучше всех в консерватории!

Дядя Модест, он же Мойша, имел на все свои представления и понимание. Мы виделись с ним всего один раз за последние лет семь. И тогда он ясно дал понять, что мое образование и шумная мамочка, все это - ничего не стоит. Я должен с самого низа пройти путь к директору фирмы по производству битума. Научиться взаимодействовать с властью, разобраться в хитросплетении украинского законодательства (это вам не англиканская система с его четкой прецендетной практикой), особенно в том, что касается государственных закупок и тендеров, обзавестись нужными связями в столице, и отточить свое умение в ведении дел.

И я считал, что вполне успешно исполняю волю своего чудака дяди.

Но дядя представился, пока я был в отпуске на Гоа. И мама Роза даже не считала нужным мне об этом сообщить. «Я все там уладила, Мойшу похоронили, как уважаемого человека, но осталась одна проблемка с домом», - сказала она мне.

А на следующий день утром приехала ко мне, постенала, что я плохой сын, раз не стремлюсь жить с ней, а потом ошарашила новостью, что на прочтении завещания надо быть мне лично.

- И таки там есть еще одна проблема, - мама садится за стол, и я тут же подсовываю к ней ближе чашку с травяным чаем. Заслуживаю благодарный взгляд, видимо, так и подумала что не зря воспитала такого хорошего мальчика, как Марк.

- Да говори уже, - я жду пока мама выдержит драматическую паузу.

- Мойша на старость вон сдурел, - мама недовольно прижимает губы друг к другу. Мойшу она не любила. Ведь Мойша был стыдом всей семьи. Вор в законе, человек большая часть жизни которого прошло в тюрьме. - Он завел себе шиксу.

Мама едва не выплюнула последнее слово. Я так и представляю эту уважаемую женщину, которая очевидно питала надежду охомутать моего дядю. Никого другого рядом с ним, кроме старой еврейской дамы, я просто был не способен представлять. Бедная женщина не знала, что бандитский кодекс запрещал дяде жениться и заводить семью.

- Не понимаю, в чем там проблема?

- Девчонка довольно ловкая, - в голосе мамы звучит настоящее возмущение. - А Мойша размяк! Точно, у него было размягчение мозга, раз он так поступил со своей родней. Приютил у себя это шиксу! И не просто приютил! Он прописал ее в доме! - градус возмущения достигает максимума, и мама становится похожа на чайник с кипятком.

Никогда не мог разгадать, сердится ли она по-настоящему, или мастерски играет. Но на этот раз я разделяю ее возмущение.

- И что та женщина не планирует выписываться? - уже представил сложности при переоформлении дома с зарегистрированным человеком.

- Наотрез отказалась! И вот ты как раз поедешь и выгонишь эту аферистку взашей из дома Мони.

Аферистка. Регистрация. Без сомнения, дядя имел право на личную жизнь. Но надо признать, что на ту недвижимость женщина претендовать не имеет права. И, очевидно, не выписывается из дома только в надежде, что сможет стрясти с родственников, то есть с меня, как можно больше денег. Я сразу перестал ее уважать. Очередная меркантильная стерва.

- Ты помнишь тетю Ривку? Ее брат работает при третьей городской нотариальной конторе, - продолжает разговор мама, одернув блузку, и пригладив волосы. - Так вот, Ривка по секрету мне сказала, что тетка так задурила бедному Моне голову, что он включил ее в завещание. Непотребство, Марк! На наших глазах творилось безобразие, а мы были слепыми и глухими!

- Я разберусь, мама, - обещаю я Розе Валерьяновне. - Выгоню негодяйку из дома. Сторгуюсь за ее долю в завещании. Лучше выплатить несколько копеек ей, и разойтись миром. А если она не примет наши условия, я подам в суд и обжалую завещание.

- Уверена, Мойша не понимал, что творит перед смертью! Это завещание просто не может быть действительным! - согласна мама. И благословляет: - Поезжай!