Глава 10

До конца урока оставалось минут пять, а я все так же залипала над четвертым заданием. Просто не могла сосредоточиться на примерах, все еще ощущая теплое дыхание учителя, запутавшееся в моих волосах. По моему телу то и дело шествовал парад мурашек, заставляя меня периодически вздрагивать.

Какая уж тут математика, если твои руки будто судорога свела?!

Ерохина пару раз бросала на меня многозначительные умоляющие взоры, но помогать ей я больше не собиралась. Отнюдь не из-за неприязни к Катьке, а потому что Александр Владимирович во второй раз не пойдет мне на уступок и дело не ограничится устным предупреждением. А зачем мне лишние проблемы, тем более, из-за Кати?

В общем уже к концу урока Ерохина, окинув меня убийственным взглядом, уныло свесила свою темноволосую головку на парту и более не подавала признаков жизни.

Интересно, а это можно было считать за изощренную месть Катьке? Я злорадно ухмыльнулась своим мыслям.

Прозвенел звонок, которому я была совсем не рада, впрочем, как и половина класса, которая не успела доделать проверочную работу. Из разных углов кабинета послышался недовольный гомон.

Меня вновь пробрала на этот раз малоприятная дрожь: Господи, что я скажу Александру Владимировичу?! Я даже не знала, как начать разговор…

Меж тем мои одноклассники с листочками наготове уже нестройной гурьбой прошли к учительскому столу и начали медленно разбредаться из кабинета.

Нервно сглотнув, я на негнущихся ногах подошла к столу математика. Сам учитель был окружен толпой девчонок (в том числе и Ерохиной), которым вдруг жизненно необходимо стало узнать правильные ответы проверочной работы. Такую блеклую меня среди таких глянцевых девушек, он навряд ли заметит.

И правда: скромно сунув свой листок поверх других работ, я, оставшись незамеченной, чуть ли не на цыпочках прокралась к двери.

Решение уйти по-английски пришло ко мне моментально: а что, ничего лучше в мою голову так и не пришло, а так хоть какая-то загадка, блин. А если повезет, смогу отмазаться, сказав, что срочно надо было пойти к врачу или там голова разболелась…

- Абрамова, куда намылилась? – сорвал мой «гениальный» план по побегу Александр Владимирович. И как только заметил через такой-то слой девушек?

Я так и замерла на месте, неловко переступая с ноги на ногу. Сегодня что, день главного неудачника в моем лице?

На трясущихся ногах повернувшись к учителю, я неразборчиво забормотала свою горестную исповедь про наказание информатички. Мой голос временами срывался, говорила я очень тихо и быстро, отчаянно при этом краснея, потупив глаза в пол.

- Чего ты там мямлишь? – нахмурившись, спросил Александр Владимирович, не разобрав, по всей видимости, ничего из моих сбивчивых реплик.

Покраснев пуще прежнего, я начала повторно тараторить про наказание, но повелительный взмах руки Александра Владимировича заставил меня замолчать.

- Значит так, вы свободны, - обратился математик к стоящим у его стола девушкам. После его зеленые глаза скользнули по мне. - Ну а ты, Дарья, присаживайся, я тебя внимательно слушаю… - он сделал многозначительную двоякую паузу, пристально смотря на меня, вынуждая совершенно позабыть о том, о чем я только что пыталась сказать.

Ерохина многозначительно пихнула локтем Настю, которая, казалось, так же, как и я, приросла к своему месту, но в отличие от меня, на ее лице красовалось раздражение.

Угадайте, на кого?

Если бы взглядом можно было убить, то мое бездыханное тело бы давно распростерлось на классном полу, но увы, к несчастью Шевченко, подобное бывает только в кино.

Жеманно попрощавшись с учителем, девушки во главе с Шевченко нестройной гурьбой прошествовали к выходу из класса. И я могу поклясться чем угодно, что если бы не присутствие Александра Владимировича за моей спиной, то Настька непременно бы пихнула меня плечом, проходя мимо. Чего только ее испепеляющий взгляд стоил!

И тут пелена спала с моих глаз: все эти их косые взгляды, издевки и прочее… Репетиторство! Что может быть наивней?.. ну конечно! Какая ученица, начиная с класса пятого, отказалась бы от личного репетиторства с Александром Владимировичем?

- Дарья, ты там не заснула часом? – насмешливо осведомился учитель, возвращая меня к реальности.

Вздрогнув от неожиданности, я, виновато потупив взгляд в пол, торопливо прошла за первую парту перед учительским столом. В горле першило, губы сильно пересохли и покрылись солоноватой коркой, руки продолжали предательски дрожать, я не знала, как мне лучше начать.

Не поднимая глаз от сжатых в кулаки рук, я нервно облизнула треснувшие от недостатка влаги губы. Былая тревога накрыла меня с головой, все это вкупе с неловкостью, волнением и смущением, которые всегда усиливались, стоило нам остаться наедине.

- Итак, - мягко начал Александр Владимирович. – Ты, кажется, хотела мне что-то рассказать?

Я, с трудом отняв взгляд от своих рук, подняла голову. Странное волнение внутри только усилилось, меня стало мутить. Его губы вновь дрогнули в легкой усмешке.

- Извините… - только и могла выжать из себя я, проклиная весь этот маразматический день.

- Ну и за что ты извиняешься? – изумрудные глаза учителя ласково блеснули. – Успокойся, я не собираюсь тебя отчитывать. Рассказывай, во что опять умудрилась влипнуть?

Вот куда мне спрятаться от его слишком проницательного взгляда и слишком ироничного для сочувствия вопроса? Улыбка против воли растянула мои губы.

Все оказалось не так страшно, как я себе успела нафантазировать. Говорила я тихо и, как всегда случается в его присутствии, себе под нос. Пересказ не занял у меня много времени. Закончив все горестным известием о недельных дополнительных по информатике, я покаянно опустила голову вниз.

Во время всего моего рассказа полная иронии усмешка не сходила с лица Александра Владимировича. Неверяще покачав головой, он весело прыснул:

- И почему я не удивлен? Абрамова, ты оправдываешь свое звание человека-катастрофы.

- Ну, Александр Владимирович! – позабыв о своем «трауре», возмутилась я. – Это же только сегодня случилось!

- Ах, если бы только сегодня, Дарья… - рассеянно пробормотал учитель, переводя взгляд на настенные часы над дверью.

При упоминании моего имени мои щеки тут же опалил обжигающий румянец.

- Значит так, посиди пока тут, мне нужно отойти, - легко поднявшись на ноги, сказал математик.

Что-то у меня внутри снова неприятно сжалось.

- Так у меня же это наказание…

- Нет, наказание - это ты, Абрамова.

Я вновь гневно дернулась, но учитель, криво усмехнувшись, перебил мои возможные нотации:

- Никуда твоя информатичка не денется, - равнодушно отмахнулся Александр Владимирович, широким шагом направляясь к выходу. Уже в дверях математик, круто развернувшись, насмешливо бросил: - Кабинет я закрывать не буду, понадеявшись на твою благоразумность, и, если что-то пропадет, - ухмылка на его лице стала шире, - угадай, кто будет виноват?

То, насколько у меня вытянулось лицо, я узнала только после того, как за учителем закрылась дверь. Мое шоковое оцепенение прервал звонок на следующий урок.

Если я не хотела умереть страшной смертью, то мне уже надо было быть в этом чертовом информатическом кабинете. Но шуточная (я надеялась, что все-таки шуточная) угроза учителя, возымела надо мной нужное действие: я в оцепенении сидела на стуле и ждала возвращения математика, мысленно читая молитву на то, чтобы я все-таки осталась живой после этого.

Мучительно медленно текли минуты, я в странном волнении следила за стрелкой настенных часов: одна минута, две, три, пять…

Когда я уже хотела все бросить и, пока еще есть время, пойти на эту чертову информатику, молясь всем святым, чтобы информатичка успела остыть, в кабинет наконец вошел Александр Владимирович.

- Все, я могу идти? – вскочила на ноги я, перекидывая сумку через плечо.

- Куда? – рассеянно спросил учитель, хотя в изумрудных глазах плясали озорные огоньки.

Я опешила - надо мной нарочито издевались!

- На информатику. Меня наказали, - медленно, чуть ли не по слогам отчеканила я.

- Ах, это, - расплылся в улыбке математик. – Можешь не спешить.

И под моим изумленным взором учитель небрежно положил передо мной мой старенький сенсорный мобильный телефон.

Мое горло сковала сухость:

- Как?

- Не спрашивай. Но, Дарья, - я подняла на него глаза, - это первый и последний раз.

- Да, конечно, спасибо вам огромное!.. А мне теперь надо идти на?..

Александр Владимирович, горестно покачал головой:

- Вот ведь бывает… Нет, тебе больше никуда не надо идти.

Словами не передать, как я была благодарна Александру Владимировичу.

Мои еще не сказанные благодарственные слова перебил ехидный голос моего самого любимого учителя:

- Теперь, я думаю, мы наконец можем начать урок?