5

В "Золотом петухе", в задней комнате, предоставленной хозяином для уважаемых гостей за дополнительную плату, сидели четверо: первый — худой неприметный мужчина, второй — старше и толще, третий, с важным видом, и четвертый, молодой человек, одетый богато, и увешанный украшениями, как женщина.

Худой говорил негромко, обращаясь к молодому:

— Ваша семья Деги намного богаче и влиятельнее, чем дом Финли. Однако, вы входите в свиту Александра, а не наоборот! Вы и сами это знаете!

— Финли аристократы! А мы не владеем магией так, как они и вы, уважаемые господа, о чем вам известно, — усмехнулся Деги — и никогда не попадем в высшее сословие, как бы не старались, и как бы богаты не были. Вы тоже это знаете!

— Это можно исправить,— вкрадчиво произнес толстый — достаточно войти в аристократическую семью.

— Женится на дочери знатного дома? — спросил Деги — Боюсь, такое невозможно! Это бывает крайне редко! Аристократы стараются заключать браки между своими, что бы не распространять магические сверспособности на посторонних.

— Да,— произнес худой — но, семья Малеро не против принять в свое лоно достойного представителя состоятельного, но не знатного рода.

— Вам, господин Малеро, нужны наши деньги? — усмехнулся Деги, смотря на худого — Военные действия, и сопряженные с этим трудности сильно истощили ваши запасы, а мой отец занимается производством оружия, и нисколько не пострадал, а даже наоборот...

— Нет!— сказал важный господин, до этого молчавший — Вы знаете, что нам нужно! И Малеро, и нам всем! Маленькая услуга, взамен которой вы войдете в знатную семью. Плата более чем достойная.

Деги помолчал, и поднялся.

— Я не предам друга, уважаемые господа! Свои обиды и претензии высказывайте хоть молодому графу Финли, хоть старому, и решайте все вопросы с ними.

— Финли благоволит двор!— заметил Малеро — И выяснять с ними отношения в открытую бесполезно. Нас же и обвинят!

— То, что вы предлагаете, низко, и недостойно благородных Домов! — ответил ему молодой человек — Такие вопросы принято решать на дуэли!

— На дуэли! — возмущенно воскликнул худой — Даже если мы кинемся на Финли втроем, втроем же и сдохнем, в ту же минуту!

— Не спешите с решением, господин Дега, подумайте хорошенько! — вкрадчиво произнес знатный — И напоминаю, вы дали слово не разглашать тему нашей беседы!

— Разумеется! — сухо ответил Деги, раскланялся, и вышел.

Оставшиеся помолчали, затем худой сказал:

— И этот отказался! Юношеская дружба отличается искренностью и преданностью.

— Не спешите с выводами! — ответил ему знатный — Он посоветуется с отцом, а старый оружейник не упустит такую возможность, уж поверьте!

— Надеюсь, так и будет!— сказал толстый и спросил Малеро — Как ваш племянник?

— Лучше, слава богам!— ответил знатный — Но, боюсь, здоровье его никогда не станет прежним, и жизнь будет недолгой!

Все трое помолчали, скорбно опустив головы.

— А сын главы вашего дома отошел от нанесенного унижения? —спросил Малеро знатного.

— Он не покидает поместья! — печально ответил знатный — И как долго это добровольное заточение продлится, как долго над ним будут потешаться — неизвестно!

Присутствующие печально покачали головами.

Толстого о его жене не спросили — это было бы совсем неловко для всех.

… Деми завидовала брату — нет, не его пьянкам и дебошам — а тому, что он может делать, что пожелает. Девушка тоже "занималась делами" — наносила визиты и принимала гостей, вышивала, помогала матери управлять их огромным домом… И находила эти занятия ужасно скучными. Немного веселее были походы в театр, или в оперу. Но, Доминика не могла понять, почему постановки, которые они посещали, имели такие нудные сюжеты? Почему не делают спектакли по популярным романам? Единственной радостью для девушки была магия, которую она не бросила и дома — Доминика старалась развивать свои способности. Для упражнений миледи была выделена комната, и девушка проводила там много времени. Если она не занималась магией — то просто сидела и мечтала. О любви… О приключениях… О путешествиях …

Все мечтания Доминики проистекали из романов, которые девушка обожала, и в которых все это присутствовало — любовь храбрых рыцарей к прекрасным дамам, чудесные дальние страны, путешествия на пиратских кораблях по бурным морям... Деми мечтала о приключениях, но главное — она хотела влюбиться в рыцаря или прекрасного принца. И что бы и прекрасный рыцарь тоже ее обожал, и совершал для Доминики подвиги.

А разговаривали бы они с возлюбленным исключительно стихами — такие понятия были у юной графини Финли о любви и отношениях.

… Напрасно Деми весь день прождала Алекса — он не ночевал дома, не явился и утром. А девушке нужно было с ним поговорить, и попросить о помощи. Ей, наконец-то подыскали жениха.

Подходящим мужем для Доминики сочли четвертого сына семьи Хедли, Даниэля — обе семьи устраивала перспектива будущего родства.

Для Деми эта новость не была громом среди ясного неба — она не хотела замуж, но родители давно говорили о ее свадьбе. Правда, Доминика думала, что это будет нескоро — когда-нибудь. Миледи пыталась вспомнить, кто такой Даниэль, но в семье Хедли было много сыновей, и кто из них ее жених, девушка не знала. Деми хотелось обсудить эту новость с братом, и расспросить его о потенциальном супруге — Александр наверняка с ним знаком — но молодой граф дома так и не появился.

Деми была в курсе, что их с Алексом родители поженились тоже по велению своих семей, но их брак оказался удачным - граф и графиня очень любили друг друга. Девушка надеялась, что и ее замужество будет таким же счастливым.

Тем временем, в поместье Хедли устроили прием для семьи Финли, что бы познакомить жениха и невесту друг с другом, и объявить предстоящей свадьбе.

Ночью Деми снились неясные, будоражащие сны, а с утро ее охватило волнение, и не отпускало до самого поместья барона. Все два часа поездке в карете она молчала и теребила в руках кружевной платок. Девушка грезила о своем женихе, и мысленно нарисовала его образ — романтичный, любящий, пылкий и мужественный. И красивый, как рыцарь Лео.

На этот раз, матушка велела нарядить Доминику в зеленое шелковое платье-тунику, с накидкой шлейфом. В нем Деми еще ни разу не выходила в свет, и оно было достаточно скромным — именно такое, что бы произвести хорошее впечатление на жениха и его родителей. Из украшений был выбран жемчуг, как символ невинности.