Глава 24

ЧАРЛИ

Проходит ровно четырнадцать дней, когда я вновь возвращаюсь в Гери. Я подавлена и разбита и чувствую себя так, будто утратила самое ценное в своей жизни.

На самом деле это случилось семь лет назад, но все эти годы я тешила себя иллюзиями. А теперь пришло время признать правду, горькую и ранящую.

— Ты должна его отпустить, Чарли.

Я посмотрела на Рена, словно только вспомнив, что он тоже находился здесь.

Ну да, мы ведь в его кабинете.

Я откинулась на спинку кресла и вздохнула.

— Я могла бы переехать в Кливленд, — будто не слыша его слов, пробормотала я.

По донёсшемуся до меня вздоху я поняла, что ему это пришлось не по душе.

— Всю жизнь хочешь в кустах просидеть?

— Ауч! — Я удивлённо вскинула брови, но Рен не выглядел раскаявшимся.

— Ты знаешь, что я прав, — негромко произнёс он.

Конечно, я знала, и меня тошнило от этого.

— С ним всё хорошо, Чарли, — смягчился Рен. — Он счастлив, любим, ты ведь сама видела.

О да, много раз! Так много раз я наблюдала за женщиной, которую мой сын называет мамой. Она отвозит его в школу и на футбольные тренировки, готовит ему обед, купает перед сном и читает сказки на ночь. Она имеет привилегии, от которых я сама добровольно отказалась, а теперь раскаиваюсь.

Каждый Божий день своей никчёмной жизни!

— Это трудно. — Я посмотрела на свои руки, будто там был ответ, что мне следует делать. — Я знаю, что ты прав. Мне давно надо было отпустить его, но… — Я смахнула выступившую слезу с ресниц. — Он был неотъемлемой частью моей жизни последние семь лет, а он даже не знает о моём существовании. И это меня убивает. Чёрт! — Я прижала ладони к лицу, расклеившись.

Рен протянул мне бумажные салфетки.

— Твой сын счастлив и здоров, Чарли. Пусть хотя бы это тебя утешит.

Я кивнула, соглашаясь с ним.

Может, я и не могу открыться Заку. Не могу прийти и сказать, что, родив его в двадцать лет, так испугалась ответственности, что совершила непоправимую глупость и отдала чужим людям. Я даже не знаю, сказали ли они ему, что усыновили его.

Мне кажется, что я знаю о нём всё, и в тоже время совершенно ничего не знаю.

Единственное, что в моих силах, это обеспечить ему финансовую независимость. Он сможет пойти в любой университет, осуществить любую свою мечту. Его родителям не придётся залазить в банковские долги, чтобы оплатить его обучение. Когда Заку исполнится двадцать один, он получит доступ к счёту, который я открыла на его имя.

Он даже не узнает, кто это сделал.

Уйдя от Рена, я села в машину, но долго не могла тронуться с места. Я бы хотела вернуться в тот день, когда родился Зак. Я бы взяла его на руки и больше никогда не выпустила.

Иногда, когда я наблюдаю за ним издалека, мне хочется подойти к нему, схватить и бежать, бежать и бежать. До тех пор пока прошлого не останется и мой сын будет только моим.

"МУЖ И ЖЕНА"

2004

— Вы поженились? — Кевин Финн, общий друг Чарли и Олли, недоверчиво вытаращился на них.

Все их друзья и знакомые были поражены известием о недавней свадьбе.

— Поженились, — кивнула Чарли, выставив левую руку с кольцом перед собой. На её лице неизменно появлялась улыбка, стоило ей только посмотреть на него.

— Ты беременна?

Челси Мун была не первой (и не последней), кто задавал этот вопрос.

Вполне ожидаемо, что если вдруг двое женятся, не окончив школу, значит, не за горами подгузники, детские бутылочки и прочие прелести залёта.

Чарли засмеялась, теснее прижавшись к Олли, обнимавшему её весь вечер.

— Нет, Челс, я не беременна.

Всё же сомневаясь, та опустила взгляд на живот Чарли, но никаких признаков интересного положения не обнаружила.

Свадьба Оливера и Чарли стала одной из центральных тем на пятничной вечеринке у Дерека Левинсона. Но новоиспеченных супругов только забавляли удивлённые лица приятелей и вопросы о беременности.

— Давай уедем пораньше, — притянул к себе Чарли Оливер, когда они наконец-то остались одни на открытой веранде. — Отец вернётся только завтра к вечеру, дом полностью наш.

— Знаешь же, что я не смогу остаться на всю ночь, — с досадой вздохнула Чарли, обхватив его шею руками.

Это было обязательным условием родителей — никакой совместной ночёвки до выпуска. Больше всего на этом настаивала мама, и Чарли пришлось согласиться, хотя она и считала это глупостью. Родители знали, что они занимаются сексом, так какая разница?

— Меня убивает, что я не могу спать в одной постели со своей женой! — поморщился Оливер.

— Меня тоже, особенно когда думаю о тебе, сонном, но уже таком твёрдом, — соблазнительно зашептала Чарли, грудью прижавшись к мужу.

Оливера будто жаром окатило. Умела же Чарли завести его с пол-оборота. Теперь он думать ни о чём не мог, кроме того, как забрать её домой и снять с неё красные кружевные трусики, резинка которых дерзко выглядывала из-под пояса юбки.

— Сейчас я совсем несонный, но, как ты можешь почувствовать, — твёрдый, — севшим голосом отозвался он.

Чарли улыбнулась и, приподняв ногу, коленом прижалась к паху Олли.

— Мы уезжаем. Немедленно! — отрезал он, хватая Чарли за руку и ведя к машине.

— Мы же не попрощались ни с кем! — засмеялась девушка.

Оливер нетерпеливо отмахнулся.

— В понедельник всё равно увидимся. Сейчас мне нужна только моя жена.

***

Спустя два часа Чарли заявила, что умирает от голода, потому что Олли её вымотал. Правда, у него были сомнения, кто кого, но он не стал их озвучивать.

— Будь здесь, я быстро вернусь и не дам тебе умереть голодной смертью.

Олли натянул боксеры, чмокнул Чарли в нос и, тихо насвистывая какой-то мотивчик, спустился в кухню.

Чарли расслабилась на подушках, с самой счастливой улыбкой глядя в потолок. Казалось, ничто не способно согнать улыбку с её губ, но стоило ей взглянуть на часы, как та померкла. Через час ей надо быть дома, а она меньше всего хотела покидать его постель.

Заставив себя подняться, Чарли надела одну из футболок Олли, прикрывающую её ягодицы, и оглядела комнату, которую знала не хуже своей собственной, раздумывая, что изменила бы в ней, живя здесь.

Как на её вкус, то тут было много спортивной атрибутики, да и не помешала бы парочка живых растений. Ковер и занавески тоже можно было бы сменить. А ещё купить кровать побольше — на этой особо не развернёшься.

Чарли взглянула в сторону кровати и прикусила губу, вспомнив, что происходило на ней каких-то пятнадцать минут назад. Далее её взгляд переместился к тумбочке и, потворствуя любопытству, Чарли решила проверить её содержимое.

Однажды она нашла у Олли журналы порнографического содержания, и, хотя понимала, что для парней его возраста в этом нет ничего необычного, теперь, когда они были женаты и с сексом проблем не было, ей не хотелось, чтобы Олли всё ещё держал их у себя.

Никаких журналов с голыми девицами она не нашла, но вот кое-что другое, привлекшее её внимание, обнаружила.

— С арахисовым маслом, без корочки, как ты люб…

Оливер замолчал, застав Чарли с конвертом из «Mountains foothills» в руках.

— Что это? — она подняла на него растерянный взгляд.

«То, о чём ты никогда не должна была узнать».

— Я тебе всё объясню, — как в плохом анекдоте начал он. Отставив тарелку с сэндвичами, сел рядом с Чарли. — Несколько месяцев назад я заполнил форму и отослал, ни на что особо не рассчитывая, уже и забыть успел, но на прошлой неделе они прислали ответ.

— Тебя приняли на три месяца в лагерь по военной подготовке, и ты мне не сказал? Ты вообще собирался это делать? — Тон у Чарли был обиженный, а глаза смотрели с обвинением.

Оливер вздохнул, взъерошив светлые волосы. В любой другой раз эта сцена непременно бы взволновала её, но сейчас она была очень расстроена и неприятно поражена.

С каких пор у Олли секреты от неё?

— Я знаю, что должен был сказать. Но, Чарли, говорить-то и не о чем — я никуда не собираюсь, — улыбнувшись, пожал он плечами.

Чарли нахмурилась.

— Но для чего-то же ты подавал форму? Значит, ты хотел этого. Почему сейчас передумал?

— Это было до того, как мы поженились. Можешь не волноваться, я не планирую оставлять тебя.

— О, ну мне тут же полегчало! — вскипела она, поднявшись. Уговаривающий тон Оливера только подстегнул её. — То есть то, что мы поженились, препятствие для тебя?

— Зачем ты перекручиваешь? Я просто не хочу оставлять свою жену на три месяца. Это делает меня придурком?

— Нет, но твоя ложь делает!

Оливер закатил глаза, мысленно уже миллион раз назвав себя кретином, что не сжёг этот чёртов конверт.

— Как ты вообще его нашла? Рылась в моей тумбочке?

Щёки Чарли вспыхнули румянцем:

— А что, посмотреть в тумбочке у мужа уже преступление?

Он хмыкнул.

— Как удобно, да?

— С каких пор ты утаиваешь от меня подобные вещи, Олли?

— Я не знаю, что тебе ещё сказать, кроме того, что сожалею об этой дурацкой ситуации. Я не планирую ехать в лагерь, и извини, что не сказал тебе сразу.

Оливер поднялся и, подойдя к расстроенной Чарли, взял её руки в свои.

— Давай просто забудем об этом, — заглянул он в её глаза. — Договорились?

Поколебавшись, Чарли кивнула, но забыть оказалось непросто. Дома той ночью и всю следующую неделю она думала о своей находке и спрашивала себя: а не лишает ли она Олли чего-то важного? Что, если это его мечта, о которой она не знала?

Вдруг, если бы они не поженились, Олли не стал бы отказываться от возможности, которая ему представилась? Выходит, это она его останавливает?

Чарли успела прочитать про лагерь «Mountains foothills» и знала, что туда не берут всех желающих. Необходимо было обладать определённой физической формой и соответствовать ряду требований. Большинство тех, кто проходил лагерную подготовку, далее шли в армию.

Неужели Олли хотел этого? И как так вышло, что, зная его почти всю жизнь, она ни о чём не догадывалась?