Глава 2

Джон каждый день ждал Гваделупе, видя, как она проходит, вошло в привычку. Он всегда стоял у этого окна, ожидая увидеть очарование этой девушки.

– Мне нужно поговорить с этой девицей, найти способ побыть с ней наедине, но с этим глупым отцом я не понимаю, как! – пробормотал Джон.

' Судя по всему, ее семья довольно систематична, они отклонили ваше приглашение на ужин. Себастьян сказал мне, что они очень религиозны и каждое воскресенье ходят к мессе в обязательном порядке. – вспомнила Амелия, и Джону понравилось это предложение.

– Так вот что я сделаю, я стану самым большим католиком в этом месте!

Джон улыбнулся, теперь он был уверен, что будет часто ее видеть.

- Тебя так интересует эта девочка-сын? Вплоть до фактического преобразования? – Амелия знала, что босс совсем не религиозен и никогда не заходил в церковь.

- Просто она помимо того, что красивая, отличается от других, не знаю чем, но я собираюсь узнать, что мне так нравится в этой женщине, кроме красоты конечно.

Он всю неделю считал дни до воскресенья, всегда стоял у окна, ожидая, пока она пройдет, и в эти дни не имел чести видеть.

Воскресенье на мессе...

Гваделупа была прекрасна как никогда, Эстер всегда оставляла свою дочь ухоженной, чтобы пойти на мессу, потому что это было, наконец, единственное место, кроме фермы, куда они ходили каждую неделю. У нее были распущенные волосы и простое платье на подкладке.

- Хочешь поговорить со священником о конфирмации дочери? – спрашивает Эстер, поправляя волосы дочери руками.

- Да, мама, это должно быть сейчас перед мессой.

Донья Эстер отвела ее в ризницу, но священник попросил ее немного подождать, потому что у нее возникла небольшая проблема.

– Донья Эстер, не могли бы вы помочь нам на минутку? Просто у отца Антенора туника только что порвалась, а так как ты хорошая швея, то, думаю, тебе нужно нашить кое-какие швы... – говорит Фернанда, опасливо подходя и опасаясь, что церемония из-за этого затянется.

- Не могли бы вы подождать здесь минутку, дочка? Обещаю не медлить. – спросила Эстер, и Гваделупе кивнула.

- Я не возражаю, мама, ты можешь идти тихо, а я буду ждать тебя и священника здесь очень тихо.

- Все в порядке, мой ангел, я скоро вернусь. ¬– говорит Эстер, уходя с Фернандо.

Гваделупе осталась там, в ризнице, и ждала свою мать. Пока Джон не вошел и не увидел ее одну, как он этого хотел.

Он ничего не сказал, просто встал, слегка улыбаясь и несколько секунд любуясь ее красотой.

У Гваделупе обострились другие чувства, она заметила его присутствие и знала, что, несмотря на тишину, там был кто-то еще. Все в городе знали о его инвалидности, и если этот человек не сообщил о его присутствии, значит, это был какой-то незнакомец.

Испугавшись, она решила выйти в сторону церковного зала, где она могла слышать голоса людей, ожидающих мессы, и ее отец выйдет ей навстречу, но в итоге она по ошибке направилась к его объятиям, который, не теряя времени, крепко схватил ее.

– Кто ты? Почему бы вам не сказать что-нибудь? Отпусти меня! - спросила она, пытаясь вырваться из его сильных рук.

- А я думал, что ты ханжа, не мог дождаться, чтобы броситься в мои объятия, не так ли, девочка? ¬- ответил он, уткнувшись лицом в шею этой испуганной молодой женщины и понюхав ее кожу.

Она попыталась вырваться, но он держал ее в своих объятиях, как бы храбро она ни сопротивлялась.

– Что происходит? – спросил священник, удивив их той любовной схваткой посреди ризницы.

– Отпусти мою дочь сейчас же, мальчик! – потребовала Эстер.

Джон раскрыл объятия, и Эстер притянула дочь к себе, девочка все еще тяжело дышала и дрожала.

- Я сожалею об этом, я только что зашел поговорить с преподобным, и его дочь так внезапно попала в мои объятия... - Джон попытался защитить себя, он никак не мог потерять доверие ее матери.

« Моя дочь слепа, и вы, конечно, напугали ее, точно так же, как когда вы застали ее врасплох, отправившись в город.

– Слепой? Действительно? - Джон расширил глаза и из всего, что он ожидал услышать, это было последним.

Эта фраза ударила меня по ушам, как бомба, как такая красивая молодая женщина могла быть слепой?

– К сожалению, да, вы хотите сказать, что поняли только сейчас? – спросила Эстер.

– Отведи Гваделупе выпить, она бледная, после того, как успокоится, поговорим о ее подтверждении. - говорит священник, пытаясь покончить с этой неразберихой и немедленно приступить к литургии.

– Да, отец, извини. - отвечает Эстер, выводя дочь на улицу.

– Зря ты ее так трогал, парень, девушки тут все уважительные, а Гваделупе тем более.

– Прости меня, отец, я сказал, что ничего не могу поделать, я хотел бы предложить пожертвования на благотворительность церкви. Я хочу сотрудничать и для этого приглашаю вас завтра пообедать у меня дома. – Джон хотел гораздо большего, чем показаться всем милосердным и таким образом вызвать восхищение молодой женщины и ее семьи.

Священник мог слышать только часть пожертвований, конечно, зная, что богатый человек будет сотрудничать с делами церкви, наполняло его глаза.

– Хорошо, я буду там. - говорит священник, сжимая руку Джона.

Они вернулись в церковный зал, и священник начал служить мессу, пока Джон и Амелия шептались.

– Сынок, пожалуйста, будь осторожнее. Все замечают ваши взгляды назад. - спросила Амелия возле уха Джона.

– Просто… она слепая! И я не могу в это поверить.

– А почему бы и нет? Если ее мать сказала, почему сомнения?

– Что это за Бог, который берет свет из таких прекрасных глаз? Это грех! - отвечает он возмущенно и не в силах перестать сожалеть о том, что услышал о ней.

– Грех твой похотливый взор на нее посреди дома божьего.

- Я постараюсь вести себя хорошо, Амелия!

В конце празднования к молодой женщине и ее семье подошел священник.

- Гваделупе сейчас совершеннолетие, чтобы быть конфирмованным, это последнее провозглашение Евангелия перед браком. – вспомнил священник, и Гваделупе улыбнулась.

- Я очень хотел поговорить с тобой об этом, даже если я не выйду замуж, я хочу получить подтверждение.

Увидев рядом священника и разговаривая с его самым завоеванным, Джон тоже решил подойти.

– Ваше благословение, Отец, и не забудьте о нашей завтрашней встрече. - Джон настоял на том, чтобы показать, что у него есть поспешность священника, и поцеловал ему руку.

– Да благословит вас Бог, и я не забуду своего сына, я буду там пунктуально.

Джон ушел с Амелией, но не без того, чтобы хорошенько взглянуть на Гваделупу.

– Мне не нравится этот мужчина. ¬– пробормотал Леонель.

Эстер подумала, что если бы ее муж узнал о его наглости с дочерью, он возненавидел бы ее несколько сильнее.

– Он, кажется, хороший человек, как только приехал в город, уже предложил помощь в церковных делах, и мы поговорим об этом завтра. – Священник попытался развеять впечатление, которое сложилось у многих об этом человеке, которого он едва знал.

« Конечно, во всей этой доброте должен быть какой-то политический подтекст.

- Не суди да не судим будешь Леонель! И какой бы ни была причина, важно то, что мы собираемся помочь многим людям его деньгами. - Говорит священник.

– Вы правы, отец, Бог благодарен за все предложения и чего бы это ни стоило – это работа!

– Да, Гваделупе, ты как всегда права. ¬– отвечает священник, прощаясь с девушкой и ее семьей.

Мой отец отвёз нас домой на багги, и пока мы возвращались, я всё думал о прикосновениях и голосе того парня, Джона.

С того дня, как Луч Солнца сбился с пути, я никогда не забывал звук его голоса, он был сильным, глубоким и временами пугающим.

Почему этот человек повсюду? Это преследует меня? Чего я мог желать от такой бедной слепой девушки, как я?

Из слухов и разговоров я знаю, что он знатен, богат и девушки даже говорят, что он очень красив и силен.

Несомненно, я должна быть для него печальным влечением , чем-то за пределами его мира роскоши и красоты, и поэтому его внимание обратилось на меня.

Все, что я знаю, это то, что я хочу держаться от него подальше, я чувствую, что так будет лучше для всех нас.

По дороге домой...

- Ее запах все еще на мне! - Говорит Джон, обнюхивая свои руки.

« Оставьте Гваделупе и ее семью в покое, у нее слишком много проблем с ее состоянием, а они достаточно взрослые, чтобы иметь дело с такими волками, как вы.

- Так вот что очаровало меня с первой секунды Амелия, я понял, что в этой женщине есть что-то другое.

- Сынок, выкинь из головы эту девчонку, ты же видел, что она не похожа на других женщин в городе, с которыми ты привык играть.

– Она слепая, да, но все равно красивая и привлекательная женщина, она сводит меня с ума. - говорит он за рулем.

- Ты уже не тот мальчик!

Я должен был признать, что Амелия была права во всем, что она мне говорила, но у меня всегда было абсолютно все, что я когда-либо хотел в жизни… почему на этот раз все должно быть иначе? Почему жалость? Сострадание? Ни в коем случае, Гваделупе просто красивая юная девушка, и я знаю, что она никогда не хотела бы быть достойной таких чувств.

Следующий день...

- Добро пожаловать Отец, это в вашем доме. - говорит Джон, когда видит, что Амелия открывает дверь для своей знатной гостьи.

– Ремонт, который они сделали, сделал этот особняк еще красивее и приятнее, я помню, твой отец, Командующий, был хорошим человеком. – Священник посмотрел, какой красивой стала эта ферма.

– Да, мой отец был хорошим человеком, жаль, что он предался сигаретной зависимости.

- Отец, для нас большая честь приветствовать вас, и я буду подавать обед. – предупреждает Амелия из кухонной двери.

« Тогда просто скажи мне, сколько тебе нужно, и я передам это на благотворительность прямо сейчас». - Говорит Джон садясь и священник тоже.

- Сначала ответь мне, ты крещеный сын?

– На самом деле никакой священник, у моих родителей религия никогда не была приоритетом в жизни.

– Поскольку вы должны креститься, поймите, что для того, чтобы Бог признал ваше приношение, важно, чтобы вы были не только от всего сердца, но чтобы вы отдались вере и праздновали это новое начало так, как оно должно быть сделано.

– Конечно, отец, можно вопрос? – спросил он немного неловко, но надо было узнать о ней больше.

– Конечно.

– Почему семья Гваделупе отказала всем кандидатам в мужья дочери? Почему они не из церкви? Или почему у них не было имущества?

¬– Значит, ваше намерение в сотрудничестве с делами Божьими состоит в том, чтобы произвести впечатление на ее семью? - спрашивает священник, оставивший Джона в беде.

- Простите, если я показался смелым и неразумным с вопросом, но она такая красивая, а я молодой человек (нервное дыхание) вы понимаете, не так ли?

– Если ты действительно хочешь завоевать Гваделупу, ты должен просить Бога вмешаться в твой отказ создать семью и доказать, что ты заслуживаешь доверия в ее семье.

– Нет никого в этом мире надежнее меня, отец, они могут быть уверены, что их дочь будет в хороших руках, пожалуйста, отец, помоги мне убедить их, что я могу быть хорошим другом. Но скажи мне, почему она не хочет замуж?

- У нее такое большое сердце, что она думает, что замужество оставит ее родителей беспомощными. - Ответ священника возродил надежду в Джоне.

– Я понимаю, теперь я понимаю.

Джон достал пачку денег и вручил ее священнику.

- Я знаю, что вы дадите хорошее назначение этому моему маленькому и простому предложению...

Глаза священника заблестели, это была неплохая сумма, и там, откуда поступали эти счета, теперь наверняка будет поступать намного больше.

Священник пообедал и через несколько часов ушел. Джон пообещал вскоре креститься, и священник также пообещал хорошо рассказать о своих намерениях семье и, конечно же, Гваделупе.

Даже в тот день.

- Не играй с Богом Джон. - предупредила Амелия, испугавшись, увидев, на что способен Джон.

- Я не шучу, я даже готов ежемесячно сотрудничать с его церковью, пока...

– Я говорю о твоей лжи, ты знаешь, чего ты на самом деле хочешь от этой бедной девушки.

" Ей понравится жить со мной в роскоши, лежать на атласных простынях и вкусно есть..."

– Ты собираешься на ней жениться? – спросила Амелия, но в глубине души зная, каким будет ответ.

– Конечно нет! Я даже не связываю себя насмерть, тем более с ней, которая даже прекрасна несовершенна. Давайте наслаждаться этим вместе, пока мне это интересно, тогда я дам ей хороший дом, чтобы жить с ее родителями, сам священник сказал, что она боится их подвести!

- Будет больно сердцу того, кто уже так много страдает в этой жизни, Джон.

- Прекрати так драматизировать, похоже, я собираюсь пристрелить девчонку.

Той ночью Джон отправился в город и вскоре узнал, что Леонель, как обычно, пьет в таверне и играет в азартные игры.

Это был его шанс стать ближе и, возможно, завоевать доверие старика.

– Добрый вечер, можно я присяду на минутку? - спросил Джон, поддерживая рукой один из пустых стульев.

- Я думаю, что этот скромный стол не соответствует элегантности мальчика. – ответил Леонель с картами в руках и стаканом рома на столе и уже наполовину полным.

Другие мужчины за этим столом улыбались и высмеивали сравнение, но Джон не сдался и сел с ними.

– На что ты ставишь? – спросил Джон.

– Всего несколько баксов и несколько цыплят. – быстро ответил Леонель.

Джон улыбнулся, этот порок станет мостом, который приведет Гваделупу к его постели. Они играли допоздна, и старик вернулся, как обычно, пьяный, и Джон попросил кого-нибудь отвести лошадь Леонеля на ранчо.

- Я в порядке, я могу вернуться один! - пробормотал старик, уже пьяный и не в силах встать.

- Я отвезу тебя на своей машине, так безопаснее. - настаивал Джон и посадил его практически без сознания в свою машину.

Они пошли, и поздно ночью он постучал в дверь дома, и Эстер открыла ее.

– Боже мой… опять пьян? – спросила Эстер, смущенная увиденной сценой.

- Я привел его для безопасности, надеюсь, ты не против. - Говорит Джон, входя с ним и кладя его на старый диван.

- Благодарю вас и прошу прощения за эти неудобства, мой муж, состарившись, дал нам много работы.

Джон заглянул в этот скромный дом в поисках ее, но ему не посчастливилось увидеть ее той ночью.

Он вернулся один в машине, думая о следующих шагах, которые он должен предпринять.

Она, должно быть, уже спит, это бедное место не для тебя. Не волнуйся, моя прекрасная Гваделупа, скоро я уложу тебя на благородные простыни.

- Я согрею тебя своим телом принцессы!

Он говорит, когда закрывает глаза и представляет себя с ней.