Глава 2

Наследница могла пропадать там часами, иногда ночевала, заранее припася себе крохи ужина и воду. Вязала спицами, играла на арфе и бесконечно вглядывалась в линию горизонта, размышляя о призрачной о свободе. Мечтала парить под перистыми облаками, как чайки, не привязанные к определенному месту оковами рода.

Привычная мерная жизнь порушилась в один миг. Однажды Ника засиделась в беседке допоздна, и к ней прибежала запыхавшаяся сама мадам Карнель.

– Вот ты где, негодница! – Заверещала на подходе, изрядно перепугав задумавшуюся рукодельницу.

Придерживая юбку бархатного синего платья, чтобы не приведи Триединый, не порвалась дорогая ткань, Карнель ковыляла по усыпанной серым камнем дорожке и огорошила «наиприятнейшим» известием:

– Отец наконец решился объявить дату твоей свадьбы! – Растрепавшиеся локоны чёрных волос, искривлённые в насмешливой ухмылке губы и подрагивающий второй подбородок делали женщину похожей на нахохленную ворону.

Эриника внутренне обмерла.

– Как… свадьбы? – Спицы выпали из ослабевших рук на колени. Нике казалось, что она ослышалась.

– А что так удивляешься?! Давно пора. Итак засиделась в девках! Девятнадцать зим скоро стукнет! – Мачеха ещё много чего говорила и расписывала в красках, а Ника сидела и молчала, оглушенная новостью. Но настоящий сюрприз ожидал впереди, когда до ушей наследницы долетело имя жениха.

– …Герцог Ридани?! – Подскочила она на ровном месте, несчастные спицы и недовязанная цветастая шаль для прабабушки полетели на пол. – Но ему же, если не ошибаюсь, пятьдесят девять лет! Он стар и к тому же вдовец!

– Вот именно, ми-илая, – довольно подчеркнула мачеха, потерев друг об друга ладони она принялась перечислять достоинства герцога: – Фоорп Ридани опытен в житейских делах, состоятелен, поэтому ты будешь обеспечена до конца дней. И к тому же он маг! А маги, как ты знаешь, стареют медленнее, нарожаешь ему ещё кучу детишек и…

– Нет! Матушка, смилуйтесь! Не выдавайте меня за Ридани! – Ещё никогда Ника не позволяла себе так называть мачеху, бухнулась перед ней на колени и обхватила руками за ноги: – Прошу, за кого угодно, но не за старика!

На мгновение, всего на мгновение, Нике почудилось, что в карих глазах промелькнуло сочувствие, но Карнель жёстко закончила недосказанную мысль:

– …он единственный могущественный маг на континенте, с родом которого у нашей семьи заключен кровный магический договор. Это твой прямой долг перед кланом. Встань Эриника Веренборг и прими свою участь с честью!

Честь.

Кровный договор.

Долг.

Эти три слова зазвенели в голове Ники набатом, перед глазами всё поплыло и закачалось, окружающие звуки стихли, слившись в жужжащий унисон. Сознание потонуло в спасительной темноте.

***

Когда Ника пришла в себя, за окном по крышам домов ползли сумерки, а макушка солнечного диска скрылась за верхушками исполинских гор. Повертев головой в стороны, Ника различила в полумраке очертания своей комнаты.

Сползла с кровати, машинально оправив помявшееся от долгого лежания платье глубокого коричного цвета с позолоченной вышивкой и подошла к зеркалу, висящему на стене рядом со шкафом из светлого дерева. Голова раскалывалась, в ушах всё ещё стояли отголоски невыносимого звона. Эриника не ожидала, что на неё так сильно повлияет новость. Из зеркального отражения на неё смотрела уставшая молодая девушка, Ника потёрла пульсирующие виски указательными пальцами, двойник повторил движение.

Свадьба. С Ридани.

Всего два слова, но они обрушились на хрупкие плечи непосильным грузом. Обычно торжество вызывает уйму положительных эмоций и впечатлений… если суженный люб. Хотя бы не стар!

Нет! Ника подумала, что отец просто не мог так поступить – это всё проделки мачехи, жаждущей скорее от неё избавиться. Пока ещё не поздно, нужно с ним поговорить!

Обув домашние туфли, Ника решительно вышла из комнаты и пошла на поиски родителя. Отец нашёлся у себя в кабинете, через приоткрытую дверь Ника заметила сидящую на его столе Карнель, мачеха любила совать свой напудренный нос в мужские дела.

Стиснув зубы Ника громко постучала, чтобы её заметили. Чарльз оторвал глаза от свитка и сосредоточил внимание на дочери. Сжал губы в тонкую линию, понимая, что дочь наверняка пришла оспаривать решение о свадьбе.

– О! Очнулась наконец! Какая-то ты слабая духом. Только не грохнись в обморок на церемонии, а то такой конфуз выйдет. – Смолчать мачеха как всегда не смогла, она даже не сделала попытки слезть со стола, хоть это и не прилично в присутствии падчерицы.

– Прошу, отец, я хочу поговорить с тобой. Наедине, – добавила твердо, пропустив подколку мимо ушей.

– А я чем помешаю?! Я такой же член семьи. – Нахохлилась Карнель, сдвинув изящные брови к переносице и демонстративно сложила руки под внушительной грудью.

Ника не заходила в кабинет, настаивая на своём. Чарльз устало обвёл указательным и большим пальцем веки, вздохнул и велел супруге оставить их со старшей дочерью.

– Но, дорог… – возмущения мачехи глава семьи оборвал строгим:

– Кара!

Прошипев про себя гневные ругательства, женщина ушла, не забыв «случайно» задеть падчерицу при выходе плечом. Ника стерпела, не желая устраивать сцен, закусив губу практически до крови, она прошла в комнату и, уперев руки в боки, заявила:

– Отец! Я не хочу за Ридани! За что ты так со мной?

Чарльз лишь раздосадовано покачал головой. Знал, что дочь придет возмущаться. Он поднялся из бархатного кресла и прихрамывая приблизился к Эринике. Увечье получил барон в бою с флибустьерами, когда те совершили набег на Порт-Ниасль десять лет назад, с тех пор он ходит с тростью. Положив свои руки дочери на плечи, Чарльз произнёс:

– Милая моя Ника… Сожалею, но другого выхода у нас нет. Фоорп теперь единственный наследник из Ридани. Герцог вовсе не стар, как ты считаешь, его силы подпитывает магия и он…

Ника дернулась, сбросив неожиданные объятия отца, подобную песнь она уже слышала от мачехи.

– Но почему именно Ридани? Не ужели нет других влиятельных семей? Что ещё за брачный договор? Что за тайны о нашем роде вы все от меня скрываете?! – Эриника скрестила руки на груди также, как и мачеха совсем недавно, и замерла в ожидании правды, сверля отца пытливой зеленью глаз.

– Ника, всё не так просто… – барон предпочёл отвести взгляд к тлеющей свече на столе.

– Так расскажи всё. Я уже достаточно взрослая, раз собираешься против воли выдать меня замуж.

– Упрямица. Что ж, – Чарльз вернулся к столу, выудил из недр потайного шкафчика небольшую шкатулку, раскрутил рукоятку своей трости в виде головы филина и достал из углубления ключ на бордовой верёвочке.