Глава 3

Подняв в изумлении брови Ника с затаённым дыханием наблюдала, как порезав большой палец отец капнул кровь на… веревочку, и та впитав алую жидкость засветилась голубоватым свечением. Теперь понятно, почему нить бурая. За множество лет та успела вдоль насытиться чужой кровью. Нику передёрнуло.

Меж тем мерцание перешло на сам ключ, и только после этого Чарльз вставил ключ в замочную скважину шкатулки. Ника обратила внимание, что на верхушке тоже вырезано изображение совы.

Чарльз достал из родового тайника пожелтевший от времени свиток и протянул дочери. Ника приняла его задрожавшими руками, осторожно развернула и принялась вчитываться.

Содержимое было написано на Древнем языке. В свитке значилось, что род Веренборг потомственные носители Дара Видящих, но дар просыпается лишь в крови дев. После инициации они обретали способность выходить в астрал, принимая призрачную форму хранителя рода – птицы, и могли отыскать то, что спрятано от глаз человеческих.

Многие маги желали заполучить женщину рода Веренборг, чтобы отыскать различные клады из легенд в угоду своей алчности. В старину из-за дев зачинались кровопролитные войны и сражения, пока это не привело к вымиранию носительниц Дара, не каждую магию в крови мужчин могли принимать девы Веренборг.

После долгих проб и ошибок могущественный род наиболее подходящий по магическим потокам – Ридани, стал заключать скреплённые магическими печатями брачные договора с отцами девушек Веренборг, обязуясь беречь носительниц Дара Видящих, не использовать их способность во вред и корысти.

– Так… погоди, погоди! – Ника зажмурилась, уронив свиток, от обилия новой информации и впечатлений у неё снова разболелась голова. Переварив прочитанное в мыслях ещё раз, спросила у отца: – Но ты ведь не рода Ридани… тогда почему мама вышла за тебя?

При упоминании первой жены барон вздрогнул и потупил взгляд. Отвернувшись от дочери он отошёл к веранде и подставил горящее от воспоминаний лицо порывам ночного ветерка, проникающего через приоткрытые ставни. Ника ждала ответа, ничего не понимая в странном поведении отца. Вскоре Чарльз заговорил.

– Я встретил Аурелию случайно. Я тогда приехал в этот город по важному поручению. Твоя мать была воспитанницей Приюта Милосердия Триединого, она не знала, что принадлежит великому роду. Во времена её рождения шла кровопролитная война с Сактанией, много беженцев стекалось на континент. Скорее всего её родители погибли, и девочку определили в приют. Аурелия налетела на меня, когда я шёл в госпиталь, я заглянул в её перепуганные зелёные глаза и… больше не смог отпустить.

– Но как вы узнали, что мама Веренборг?

– После… первой брачной ночи. Тогда под утро я услышал совиный крик и проснулся, твоя мать лежала рядом, кожа её была белее чем снег в горах. – Барон набрался смелости и наконец обернулся, руки его были сцеплены за спиной от волнения. – Она прошла инициацию, улетела из тела духом и не понимала, как вернуться. Я слышал её плач, но ничего уже не мог исправить.

Ника едва не отшатнулась, заметив блестящую влагу в голубых глазах.

…Так отец все же любил маму.

– Это я виновен в том, что Аурелия так рано умерла. Наша магия не подошла друг другу, и источник твоей матери высох за пять лет, не подпитываемый мой, я просто не мог... Её магия отвергала мою и причиняла боль. Прости… если когда-то сможешь.

– Папа…

Не думая ни о чём, Ника бросилась отцу на шею. Слёзы градом катились по щекам, но ни Эриника, ни барон не замечали их горечи и соленого привкуса. Как же им друг друга не хватало.

Чарльз сильнее сжал в объятиях дочь, сожалея, что избегал её все эти годы, понукаемый острым чувством вины и своей трусости. Проводил ладонью по русым волосам, ощущая их шелковистость, продолжая изливать наболевшую душу:

– С той роковой ночи я зарёкся больше не притрагиваться к ней как муж, опасаясь усугубить ситуацию. Вскоре мы узнали, что ждём тебя. Слава Триединому, ты родилась в срок и здоровой малышкой.

Барон отстранился, заглядывая дочери в глаза.

– Ника, это жуткое мучение ждать неминуемой кончины любимого человека. Все шесть лет я корил себя за эту ошибку. Мы обратились к храмовникам, к главе города, они изменили запись в нашей родословной на имя Веренборг и предоставили в пожизненное пользование это поместье.

К горлу Ники подкатил тугой ком, она поспешила вывернуться из отцовских рук и стрельнула укоризненным взглядом из-под полуопущенных ресниц.

– Если… – губы задрожали от переизбытка эмоций. Раньше она не осмеливалась заговаривать на эту тему. – Если ты так любил маму, то почему женился на Карнель практически сразу же! Да ещё и… Лиана!

Нику трясло, смешались обида за мать, не утихнувшая боль от утраты. Ярость кипела, ворочалась в груди ядовитой змеёй, требуя ответов.

– Ника...

Чарльз сглотнул вязкую слюну, дыхание его застряло в лёгких. Страх быть непонятым, отвергнутым дочерью пережал горло колючей проволокой, но барон сумел выдавить из себя:

– Я обещал Аурелии, что смогу вырастить тебя обеспеченной, что ты ни в чём не будешь нуждаться…

Ника не выдержала и перебила:

– Отец! И причем тут Карнель?!

От крика дочери Чарльз вздрогнул, словно его неожиданно хлестнули плетью. Ощутимо так. В груди стало тесно от боли собственного предательства перед первой женой. Кулаки барона сжались.

– Ты не видела, но когда умерла Аурелия, к нам в дом поздно вечером заявились жрецы и потребовали, чтобы я снова женился после траура. «Не пристало наследнице великого рода расти без материнской любви и ласки», – заявили они. А как стал известен пол ребёнка к нам наведался Верховный Апостол и потребовал заключить брачный договор с Ридани.

Ника слушала и ужасалась. Как у властителей и жрецов Триединого всё просто и быстро! Ноги ослабели, она рухнула в кресло. Правда давила каменной плитой.

– С Карнель у нас брак по расчету, а ребенок в течении года – одно из условий договора, иначе отец лишил бы её наследства. Не я выбрал её себе в супруги.

У Чарльза закололо кончики пальцев, захотелось утешить дочь, но не решился. Мог лишь стоять, сжимать и разжимать кулаки.

– Мне жаль, Эриника. Твое замужество… Изначально брачный договор заключался с молодым наследником, но к сожалению юный господин погиб при трагических обстоятельствах пятнадцать лет назад. Теперь же… из живых Ридани остался только Фоорп.

Отец сокрушенно покачал головой и добавил:

– Дочка, если ты свяжешь свою жизнь с кем-то помимо Ридани, то… просто погибнешь.

Просто погибнешь.

Громкое эхо ещё долго отзывалось в пустой голове.