1

Пьер никогда не думал, что возвращение домой может оказаться таким трудным. После семи долгих лет, проведенных в поисках ответов в чужой стране, вдали от всего, что он знал, он теперь стоял на пороге дома своей матери. Его сердце билось быстрее обычного. Это было не просто волнение от возвращения домой, но и ощущение того, что с этого момента все изменится. Он верил, что мать ждет его, что она подготовит его к новой жизни, но нет ничего более неопределенного.

Улицы города показались ему одновременно знакомыми и незнакомыми. Район изменился, здания стали выше, магазины — другими. Но дом его матери остался неизменным. Она все еще была там, на улице, по которой он гулял подростком, та же белая дверь, та же истертая мощеная дорожка, как напоминание обо всем, что он оставил позади.

Уставший и изнуренный непрекращающимися поисками, он вылетел ночным рейсом. Он ничего не сказал матери, ничего не упомянул в своих письмах. Он молчал много лет, но теперь больше не мог. Это возвращение было не только возвращением сына, воссоединившегося со своей матерью, но и возвращением человека, который слишком быстро вырос и узнал слишком много того, чего ему никогда не следовало знать. Но он не был готов к тому, что ждало его за этой дверью.

Он глубоко вздохнул, собираясь с духом, затем позвонил в дверь. Звук колокольчика разнесся в прохладном утреннем воздухе, и это было почти нереальное эхо. Прошло несколько секунд, и наконец дверь медленно открылась. Сначала он увидел знакомое лицо, а затем широко раскрытые глаза, полные удивления и замешательства.

"Камень…?" Голос его матери был полон эмоций, удивления и легкого недоверия. "Это ты?"

Он кивнул, его переполняла глубокая нежность. В конце концов, она была матерью. Женщина, которая вынашивала его девять месяцев, которая заботилась о нем все его детские годы. Но в глубине души он понимал, что возвращение будет не таким простым, как поиск дома. Его прошлое, его отец и, прежде всего, молчаливое обещание, которое он дал себе, — никогда не возвращаться к прежнему положению вещей — все это давило на его плечи.

«Я дома», — ответил он тихим, почти застенчивым голосом. Но в его глазах мелькнула решимость. Он не просто уехал за границу, чтобы вернуться к матери. Была и другая цель, иное бремя, которое он нес с собой.

Мать посмотрела на него, ее рот то открывался, то закрывался, словно она хотела что-то сказать, но слова, казалось, вырвались у нее из уст. И вот, наконец, она бросилась в его объятия, и слезы потекли по ее щекам.

«О Боже, Пьер... Я понятия не имел, что ты вернешься!» прошептала она между рыданиями. «Я так по тебе скучала».

Питер обнял мать, но в его сердце поселилось беспокойство. Он проделал долгий путь, чтобы вернуться в этот самый момент, но он знал, что все изменилось. Это был уже не тот наивный молодой человек, который уехал, а человек, отмеченный жестокой правдой, которую он открыл для себя за границей. Человек, которому предстояло столкнуться с судьбой, которую он не выбирал, но которая казалась неизбежной.

Питер вошел в дом, его одолевали воспоминания детства, но разум его оставался беспокойным. Его мать, все еще вытирая слезы, встала, чтобы пойти и приготовить что-нибудь поесть. Пьер некоторое время проводил ее взглядом, но что-то в атмосфере заставило его повернуть голову. В дверном проеме гостиной появился силуэт: это был его тесть.

Клод, его отчим, стоял, скрестив руки на груди, с непроницаемым выражением лица. Петр сразу узнал его, но оказанный ему прием оказался не таким, как он ожидал. Клод был внушительным мужчиной с широким телосложением и резкими чертами лица. Его взгляд был холодным и отстраненным, как будто он никогда по-настоящему не видел в Пьере сына. Этот взгляд, который всегда его тревожил, заставил его снова почувствовать себя чужим в собственном доме.

«А, ты все-таки дома», — сказал Клод голосом холодным, как лед. Он повернулся к матери Пьера, которая еще не заметила нарастающего напряжения. «Ты счастлив?»

Пьер почувствовал, как в комнате нарастает ощутимый дискомфорт. Дело не в том, что он не любил отчима. Нет, это было что-то другое, что-то, что он всегда чувствовал, но никогда не мог дать этому название. Своего рода молчаливое отторжение, которое тяготило его всякий раз, когда их пути пересекались.

«Да, я... я рад вернуться», — сказал Пьер, его голос немного дрожал, хотя он старался сохранять самообладание.

Клод все еще приподнимал бровь, его взгляд был устремлен на Пьера с холодностью, которую трудно было игнорировать. «Ну, не думай, что все будет как прежде. Ты вернулся, это хорошо. Но все меняется. Посмотрим, как ты приспособишься».

Питер нахмурился. Ему не нравилось, как отчим говорил об этой «адаптации», как будто их ожидало что-то еще большее. Но он держал это при себе. Он вернулся в дом своей матери, где, как он думал, он сможет найти хоть какое-то утешение, но атмосфера оказалась не такой, как он надеялся.

«Хотите, я помогу вам с вашим бизнесом?» — небрежно спросил Клод.

«Нет, все в порядке», — ответил Питер, чувствуя, как внутри него нарастает дискомфорт. Но когда Клод направился в гостиную, чтобы обустроиться, в воздухе повисло беспокойство.

Пьер повернулся к матери, которая, казалось, двигалась по кухне. Он чувствовал, что должен задать вопросы, но что-то в животе подсказывало ему, что, возможно, сейчас не время. Возможно, у его отца, или, скорее, отчима, были ожидания, которые он еще не осознавал. Это был не первый раз, когда он чувствовал, что Клод отдалился от него, но сегодня атмосфера казалась еще более напряженной.

«Я... я пойду в свою комнату», — сказал Пьер тише, прежде чем направиться к лестнице. Сердце его забилось немного быстрее. Ему нужно было подумать, понять, почему этот визит показался ему таким… странным. Но это было только начало. Вскоре его отец скажет ему то, что перевернет все его представления о том, что он знал, с ног на голову.

Питер поднялся в свою комнату, место, которое, хотя и было ему знакомо, теперь показалось ему немного чужим. Он сидел на кровати, глядя на пыль, скопившуюся на его вещах. После долгого убирания своих немногочисленных чемоданов и сумок он вздохнул. Он не был там для этого, в его голове крутился миллион вопросов, но атмосфера в его доме не располагала к спокойной беседе.

Закончив уборку, он вернулся в гостиную. Воздух там казался тяжелее, напряжение ощущалось ощутимо. Клод все еще был там, погруженный в ледяную тишину, а его мать исчезла на кухне. Питер медленно сел, стараясь не показывать, что он слишком обеспокоен. Ему нужно было понять, снова войти в ритм дома, установить некую нормальность... даже если что-то внутри него чувствовало, что это невозможно.

Он взглянул на Клода, затем, немного поколебавшись, прыгнул вперед. «А моя младшая сестра здесь?»

Клод медленно повернул к нему голову, его взгляд был холодным и расчетливым, как будто он взвешивал свои слова, прежде чем ответить. Он пожал плечами, на его губах играла презрительная усмешка. «Она на работе», — пренебрежительно сказал он. «Она хоть что-то делает в своей жизни, в отличие от тебя. Ты пять лет скитался по заграницам, ничего не добившись. Какая разница». Он позволил своим словам повиснуть в воздухе, наслаждаясь остротой только что вынесенного им решения.