Глава 8. Дом детства

— Да, боюсь. Боюсь, что ты так его и не поймаешь. Если я не ошибаюсь, то ты до сих пор его не нашёл, — она смотрела на него пронзительным, уверенным взглядом, — тот, кто за всем этим стоит, ни за что не позволит тебе его найти. Однако, даже если у тебя это получится – предполагаю, для меня это окажется лишь безвыгодным свидетельством.

Не дожидаясь, пока он как-то это прокомментирует, она добавила, — когда я бросилась спасать Никиту, кто-то схватил меня за ноги и обездвижил. Я боролась изо всех сил и из-за этого ударилась головой о камень.

— Пытаешься себя оправдать? — он был крайне мрачным.

— Нет, я просто хочу обратить твоё внимание на то, чтобы ты из-за предвзятого отношения ко мне не проигнорировал того, кто действительно хотел навредить Никите. Если бы я хотела что-то с ним сделать – у меня не было никакой нужды чуть ли не платиться ради этого собственной жизнью.

Сказав это, она с гордо выпрямленной головой развернулась и ушла. Её утончённый силуэт выдавал непоколебимое упрямство.

Она знала, что это дело имело непосредственное отношение к Виктории, потому что об их прогулке с Никитой в тот день той было известно. Более того, предложение провести с ним время выдвинула сама сестра.

Вероятно, поначалу Виктория лишь хотела внести вражду в отношения между ней и сыном, но, видя, что она тоже спрыгнула в воду, решила довести дело до конца и свести её в могилу. Однако, тем самым она лишь дала ей шанс на возрождение.

Алексей смотрел на её удаляющийся силуэт и слегка нахмурился. С того момента, как Анна очнулась после того, как чуть не утонула, было невозможно не заметить различие между тем, какой она была прежде и какой стала теперь. Особенно в том, как она обращалась с ним. Раньше она всегда смотрела на него с отвращением и враждебностью и даже не хотела к нему приближаться, а теперь во взгляде виднелись откровенность, невозмутимость и уверенность.

— Папа? — дети услышали их разговор из комнаты. Легонько открыв дверь, Никита увидел сидящего неподвижно в дверном проёме папу.

Алексей развернулся и взглянул на сына. Въехав в комнату, он тут же заметил стоящие на столе стаканы с молоком:

— Это она вам принесла?

— Да, но Никита не разрешил мне его выпить. Он боится, что мама что-то в него подсыпала, — произнесла детским голосом Мария.

Никита ничего не говорил, молча смотря на папу.

— Если не хотите пить, то вылейте его, — вспомнив о токсине в кофе, он тоже не смог просто взять и поверить Анне.

Смотря на то, как Никита взял и вылил содержимое стаканов, Мария слегка надула губки:

— Тогда всё, что мне мама ни даст, мне теперь есть нельзя?

Алексей молчал, не ответив сразу. Этот вопрос был слишком сложным. После своего медосмотра он устроил и медосмотр детям: ничего необычного не обнаружилось. У него самого из-за слишком маленькой дозы и непродолжительного приёма токсина тоже не было никаких проблем.

Можно было быть уверенным, что детям Анна ничего не сделала, но он всё же решил быть осмотрительным:

— Всё, что будем есть вместе, – вы можете есть. Но если она даст вам что-либо отдельно – не ешьте.

Пока невиновность Анны не подтвердится доказательствами – лучше быть осторожными. Детский организм более подвержен возникновению проблем.

Мария огорчённо закусила губу. Поколебавшись короткое мгновение, она раскрыла свои большие круглые глаза и посмотрела на папу:

— Мама на самом деле не такая плохая.

От слов дочери Алексей вдруг подумал об одной вещи: если Анна хотела воспользоваться одним из своих детей, то почему не воспользовалась более послушной Марией? Как-никак с ней у неё отношения были намного лучше, чем с Никитой.

К тому же, в больнице доктор действительно говорил, что множество гематом на её теле вероятнее всего были получены вследствие сдавливания руками. Значит, она не врала?

— Ладно, уже поздно. Вам пора спать.

Никита и Мария взобрались на свои маленькие кроватки и оба взглянули на папу:

— Время рассказывать сказку.

Его лицо озарилось редко возникающей, ласковой улыбкой. Он взял детскую книгу и принялся читать мягким, тихим голосом одну из сказок. Слушая рассказ, дети медленно погружались в дрёму. Однако, аккуратно заворачивая уголок одеяла Никиты, он вдруг услышал его шёпот:

— Пап, мама ведь меня не ненавидит?

У Алексея тут же защемило под ложечкой. От вида слёз на уголках глаз сына сердце пронзила острая боль.

***

На следующий день, так как раны Анны практически зажили, она решила съездить в дом своего детства. Однако произвольно покидать особняк «Велес» без спроса она пока не могла и, не сдержавшись, усмехнулась сама над собой:

«Хозяйка дома, а живёшь как в тюрьме!»

— Я хочу съездить в дом своего детства. Можешь отправить кого-нибудь со мной, — сказала она Алексею.

Отказать ей, когда она была столь откровенной, он не мог. Держать её вечно взаперти тоже было нельзя, поэтому оставалось только согласиться.

В конечном счёте Анна уехала с водителем и домработницей.

***

При виде огромного загородного дома в мыслях всплыли воспоминания о родителях и некогда простом и радостном периоде времени. Всё развеялось как дым с их смертью, после которой она стала ютиться под чужой крышей.

Изначально дом нельзя было сохранить, но позже, по какой-то неизвестной причине, он остался за ней. Вещи внутри никто не трогал.

Анна зашла в библиотеку. Всё было таким же, как и до её отъезда. Погрузившись в мысли, она в оцепенении оглядывала комнату. Покрывающая всё вокруг пыль была свидетельством того, как давно в дом никто не входил.

— Госпожа, мне прибраться? — спросила домработница.

— Не нужно. Я лишь хочу увезти с собой кое-какие вещи. Как только закончу всё собирать – просто поможете мне донести коробки до машины, и всё.

***

Закончила Анна очень быстро. Они перенесли коробки до машины и вернулись домой. По возвращении водитель и домработница помогли ей занести вещи в спальню.

— Можете идти, я сама всё разберу. Спасибо.

Водитель и домработница замерли в оцепенении. Раньше Анна всегда обращалась с ними ужасно: разговаривала колко и с сарказмом. Они терпели её только потому, что она была супругой их хозяина. А тут она вдруг их поблагодарила. Переглянувшись в недоумении, они вышли из спальни. В сердцах неизбежно зародились сомнения.

Водитель тут же отправился доложить всё Алексею.

— Она просто собрала некоторое вещи и вернулась обратно?

— Да.

— Что именно она взяла?

— В основном книги. Она взяла вещи только из библиотеки.

Алексей нахмурился: её поступок казался очень странным. Зачем ей понадобились все эти вещи из дома родителей? Насколько ему было известно, после их инцидента она на год пропала, затем её взяли на попечение Фомины, и к себе домой она ни разу не возвращалась.

Подобное действие были слишком подозрительным.

***

Анна тем временем, глядя на несколько коробок с книгами и заметками, довольно улыбнулась. Хорошо, что всё было на месте. Большая часть привезённых ею книг относилась к медицине и кулинарии.

По удачному стечению обстоятельств в детстве ей довелось обучаться медицинскому искусству у одного врача-профессионала. Под его руководством она лечила больных и позже в качестве профессии в университете хотела выбрать медицинскую специальность. Однако из-за уговоров Виктории пошла учиться на дизайнера одежды.

Позже, узнав, как прибыльно было работать в ресторанном бизнесе, Виктория завлекла её в это дело партнёром. Так она пошла учиться и на повара. Но однажды у одного из клиентов возникли проблемы после употребления приготовленного ею блюда, и ресторан понёс большие убытки. В итоге она покинула эту нишу и передала управление рестораном полностью в руки Виктории. Сейчас бизнес неплохо процветал.

Глядя на всё это теперь, Анна наконец понимала, что была слишком доверчивой по отношению к сестре, и именно поэтому страдала снова и снова.

Сделав глубокий вдох, она аккуратно разложила все книги и записи. Взгляд упал на стоящий на столе календарь и задержался на семнадцатом апреля. В этот день дедушке Фоминых, Дмитрию Васильевичу, должно исполниться семьдесят лет.

Уголки её губ приподнялись в леденящей улыбке:

«Когда наступит этот день, я объявлю тебе войну, Вика, и верну всё, что ты у меня отняла».