2. Сайерона

Прозвенел гонг, толпа хлынула к выходу. 

— Сай, — кислая мордашка Лайзы поравнялась с нами, — смотри, не свались с лиграссы, когда будешь перед эльфами выслуживаться.

— Ты имеешь в виду, когда я буду пролетать над долиной, Селестаром и всей Ириссой? — любезно уточнила я, — благодарю за напутствие. И тебе не споткнуться, когда засмотришься.

— Ты... — блондинка  задохнулась от негодования, — недолго тебе летать, — ухоженное лицо стало хищным, моментально растеряв всю привлекательность, — я займу твоё место, запомни мои слова.

— С помощью отцовских денег?

Лили отчаянно дернула за рукав — осталось только вознести хвалу крепкой ткани и добросовестности портных, но я не собиралась отступать перед какой-то выскочкой, будь она хоть сто раз леди. Каждый год Лайзиенна Веррен перебиралась на новый курс с упорством каравана контрабандистов — и, казалось бы, зачем ей это нужно, при её положении? А может... неужели?... Меня осенила ошеломляющая догадка.

— Снаррам ваше золото без надобности, — продолжила я, пока оскорбленная невинность хватала ртом воздух, — и эльфы — это тебе не мастера-наставники. Мигом отправишься к отцу, а там и замуж за богатого старика где-нибудь в северных провинциях.

Бледность, перешедшая из аристократичной в могильную, стала лучшим подтверждением моей правоты. Значит, высокопоставленный папаша спит и видит, как подороже продать дочурку. Только доступ к высшей снартарийской знати мог компенсировать потерю сделки в его глазах. А может, и не потерю — иногда снарры брали человеческих наложниц... брр. Даже жаль Лайзу...немного, не будь она такой змеюкой.

И слепому видно, что она мечтает выйти за эльфа — глупая, недостижимая мечта.

В истории был только один прецедент, и закончилась все печально — императорская династия прервалась. О подробностях нигде не пишут, но поговаривают, что последний император ушёл в самовольное изгнание. Ладно, какое мне дело до высокородных и до чужих амбиций?

— Ты пожалеешь, — неслось мне вслед, — очень пожалеешь!

— Конечно, я тебя пожалею, — слетело с языка прежде, чем Лили увлекла меня к выходу.

Весь путь до главных ворот она напряженно молчала, чтобы там обрушить на меня свой гнев.

— Сай, какая мантикора тебя ужалила?!

— Остынь, неужели ты боишься Лайзу?

Ничем не выдающуюся девицу, которую даже не замечали, пока утенок не превратился в лебедя. Напакостить по-крупному у нее банально не хватит ума. Но страх Лилиенны был настолько осязаем, что посылал по коже россыпь неуютных мурашек.

— Ты можешь насмехаться, — приграничница остановилась, пропуская особо шумную компанию, — можешь не верить, но факт остается фактом — ты нажила врага.

— Она бы в любом случае вцепилась в меня, как в единственную девушку из «дюжины», — подругу требовалось образумить, пока проблема не разрослась в ее глазах до размеров континента, — я даже ждала чего-то подобного.

Не обязательно от Лайзы — от любого погонщика, посчитавшего себя лучшей кандидатурой. А Лили подобной отповеди не ожидала и затихла на полуслове. Наконец подобрав слова, она обратила ко мне слегка потерянный взгляд.

— Что ты собираешься делать?

— Жить, пить, веселиться. Пойдем к тебе, — как уроженица приграничья, Лили располагала небольшой уютной комнаткой в школьном общежитии, — я уже договорилась с парнями, они все принесут.

Под «парнями» я подразумевала наших приятелей-сокурсников, Бретта и Робина. Если на факультете пестователей числились преимущественно девушки, а в погонщиках — исключительно мужчины, то общая практика охотно принимала к себе и тех, и других.

— Только не говори, что придет Бретт, — Лили страдальчески закатила глаза. Два последних года бедняга подбивал к ней клинья, но безуспешно. 

— Не знаю, — я порадовалась, что внимание подруги переключилось, — но лиаг будет бесподобный, так что поспешим!

Приняв ворох поздравлений от родителей Лилиенны, мы побежали к ней — готовиться, дабы не упасть лицом в грязь. Вечером в парке школы планировалось нечто грандиозное, судя по ярким шатрам, которые я разглядела за деревьями еще накануне. В действительности же подруга боялась наткнуться на Бретта, потому так яростно срезала путь сквозь заросли розолиста, не щадя ни нового костюма, ни моего терпения. Территория школы довольно большая — в несколько кварталов, а как иначе при нашей специфике? Поля для выгула, для тренировок, ангары... Да, я любила здесь бывать. Даже нечастый запах драконьего навоза легче спертого воздуха в Теневом переулке нижнего города, где наша с дедой каморка. 

Лили остановилась отдышаться. Мы вышли на пока еще пустую мощеную дорогу, ведущую прямиком к конечной цели — зданию женского общежития. Оно являло собой почти зеркальную, уменьшенную копию учебного корпуса — трехъярусной пирамиды, которую облюбовал своим гнездовьем первородный дракон. Разумеется, не настоящий, а каменный — из черного фаргонского мрамора, а бережно укрываемое яйцо отливало бронзой. Парней тоже не обделили, вот только их дракон оказался меркантильным малым, восседающим на горе золотых. Наставники всегда гордились, что крылатые силуэты видны в любой точке города, а на приезжих производили впечатления не меньше, чем громада Селестара. Это, конечно, они себе польстили, но чем бы властьимущие не тешились...

— Ах ты ж! — Лили стерла с щеки натек грязи. Мимо прогарцевала Лайза на личной виверне в бело-лиловой попоне. Я чудом успела отскочить в сторону. Змея Лайза. Ничего, когда-нибудь и я смогу себе позволить такую роскошь. Плавный ход и полное повиновение — на порядок лучше, чем у лошадей, выносливость и неприхотливость. Прирученная виверна — настоящее сокровище. Мастер легко найдет подход к любой, обычному же обывателю придется потратить время на обучение и притирку аур. Интересно, все ли команды удаются нашей «эльфийке»?

— Не обращай внимания, — я проводила взглядом удаляющуюся точку, — ничто не должно испортить сегодняшний день. 

Настроение подруги несколько улучшилось за обсуждением нарядов, но у парадного входа снова поползло вниз — ее уже поджидал Бретт. 

— И когда только успел, — почти беззвучно выдохнула Лили, — неужели ушел раньше...

— Поздравляю, милые дамы, — парень галантно поклонился, — или лучше сказать — мастера?

— Взаимно, мастер Виллинс, — я приложила ладонь к значку.

— Уйдем, тебя здесь могут увидеть, — Лили всегда ссылалась на комендантов, которые, к слову, на подобные визиты смотрели сквозь пальцы. 

— Конечно, — сокурсник покладисто затопал вниз по ступеням.

Все-таки хороший он парень. Очень хороший, но и тело для широкой души было соответствующим. Бретт Виллинс с трудом вписывался в одностворчатую дверь, и то бочком,  а когда поднимался по деревянным лестницам, с половиц сыпалась труха. Злые языки не упускали случая заметить, что его учебной виверне полагается компенсация «за вредность».

Но как бы там ни говорили, Бретт был преданнее пса, прикрывая нас с Лили перед наставниками, становясь посредником в мелких интригах, а иногда и посыльным, за что меня порой сжигал жгучий стыд.

— Позвольте преподнести мои скромные дары, — от волнения грудь новоиспеченного мастера ходила мехами, — вот, Лилиенна... Сайерона... — он протянул нам по небольшой коробочке — одновременно, как детям.

— Спасибо, Бретт, — так же синхронно поклонились мы.

— Право не стоило, — Лили вымученно улыбнулась, обнаружив серьги искусной работы. Я же была довольна — мне досталась именная брошь погонщика, которую можно закрепить на подпруге виверны... или же лиграссы?

— Бретт, дружище, мой подарок будет вечером, — пришло прочное понимание, что заготовленный торт — его любимый, с вишенками, нужно скормить мантикорам. Иначе парень так и останется незадачливым поклонником, а подруга найдет заносчивого эльфоподобного вельможу и превратится в его бледную тень с колодцами выплаканных слез на лице. Однажды она уже встречалась со «знатным и прекрасным», дракон его задери, а теперь снова посматривала на таких же. Но хотя бы не на снарров, и на том спасибо.

— Простите, надо навестить деду, — под таким благовидным предлогом я скрылась, с чистой совестью игнорируя убийственный взгляд Лили. Впрочем, родственнику и вправду стоит нанести визит, но сначала — напоить чернилами первый робкий лист неначатой любовной истории.

***

Через две двери от нашей в Теневом переулке жила знахарка. Эту дверь, с засушенной заячьей лапкой на входе, я обходила десятой дорогой — почему-то злосчастная лапка внушала суеверный ужас, но сейчас я ее даже не заметила. Денег, отложенных со стипендии, должно хватить на претворение моего плана в жизнь, а если нет — скажу, что пойду в лавку через дорогу. Тамошнего «мага» Дана терпеть не может и продаст зелье за бесценок, лишь бы прибыль не отошла конкуренту. Если не сработает — повторю трюк с лавочником. Посмотрим, чья ненависть к ближнему сильнее. Не подумайте, что мое предвзятое отношение возникло на пустом месте — на пустом месте даже прыщ не вскочит — но ругань местных врачевателей изрядно портила жизнь, сон и аппетит. Последнее — оттого, что в окно частенько заползали ядовитые пары, из разбитых пузырьков с какой-нибудь пакостью. Даже удивительно, что сейчас тут тихо. Не иначе как перед бурей.

Аккуратно переступив через канаву, я подошла к невысокому крыльцу и решительно постучалась.

Секунда, другая — я уже было подумала, что Дана ушла на рынок за ингредиентами, но вот дверь скрипнула, и из приглушенного света масляной лампы выступила хозяйка. Как всегда, закутанная в серые платки, но... Солнце свидетель, она моя ровесница! Худенькая, невысокая... Если не младше! Может, еще не поздно обратиться к лавочнику? Он мужчина представительный, должен в зельях понимать. Нет, мне не нужны любовные эликсиры — Лили никогда этого не простит, да и эффект от них недолог, но есть один вариант помочь бедному Бретту. Нет, почему только Бретту? Подруге тоже не помешает открыть на него глаза.

— Доброго дня, лиронна1, проходите, — дверь распахнулась шире, хозяйка отступила в сторону, — чем могу быть полезна?

— Доброго, — шагнув в обитель знахарки, я осматривалась со здоровым любопытством — та же каморка, что и у нас с дедой, только кухонный уголок занавешен незнакомой тканью, темной и очень плотной, — не найдется ли у Вас средства для снижения веса?