Глава 3

- Прости, - полушепотом тяну я. По спине пробегают мурашки. Нож определенно настоящий. Металл холодит кожу, и ноги на автомате подгибаются. Как интересно. – Хочешь денег? У меня есть. – подыгрываю я. – Бумажник в кармане джинсов. Забирай их и отпусти.

Майлз легко ударяется бедрами о мой зад, и пальцы ног сводит от возбуждения. Мы будто попали в кино, и сейчас произойдет нечто невероятное.

- Решил откупиться от меня? – рычит на ухо с такой натуральной яростью, что сердце непроизвольно сжимается. Я вспоминаю стоп-слово, смакую в уме, но вслух не произношу, слишком любопытно узнать, что будет дальше. – Это мой район. Все, что сюда попадает, принадлежит мне.

Он запускает руку в мой карман, достает бумажник, кладет в свою толстовку и продолжает пугать меня низким хриплым голосом:

- И твои деньги, и твое тело, и даже душа.

Сердце екает, и я едва удерживаюсь, чтобы не сказать, как сильно я его хочу. Это все испортит. Игра прервется, и я не узнаю концовку.

- Что ты со мной сделаешь? – я стараюсь говорить испуганно и получается идеально. Голос дрожит и срывается. Даже слезы наворачиваются на глаза от усиливающегося давления ножа. Но боли нет. Только бы Майлз в запале не порезал мне лицо, у меня и так уже затылок плешивый, если еще и на щеке останется шрам, мне точно такие игры не понравятся. Я тихо добавляю:

- Фонтан, - и указываю на нож.

Давление слабнет, а следом прилетает мимолетный поцелуй в висок, так резко контрастирующий со всем происходящим. Но именно он помогает мне расслабиться и вжиться в роль случайной жертвы уличного головореза.

- Прости, я случайно сюда заехал. Отпусти меня, пожалуйста, я никому ничего не скажу.

- Когда мы закончим, - говорит Майлз, - ты не сможешь говорить.

И еще один толчок бедрами, а потом он тесно прижимается ко мне, и я чувствую сквозь брюки его возбуждение. Ему нравится игра, а раз нравится ему, то понравится и мне. Только бы никто не заметил.

- Ты убьешь меня? – всхлипываю я.

- Нет, я сделаю тебя своей сучкой, отрежу язык и положу в карман, и буду водить тебя всюду с собой на привязи, - шепчет он. – Ты будешь работать на меня здесь, понял?

- Я не скажу никому, клянусь, не отрезай язык, - умоляю я, и чувствую, как к горлу подкатывает смех. Если мы в кино, то фильм явно дешевый, дикий сценарий, глупые диалоги, но мне нравится. – Я сделаю все, что скажешь.

- Все-все? – интересуется мой мрачный головорез, и я медленно киваю. – Давай проверим, как ты умеешь работать.

- Я отлично умею работать, - восклицаю я.

- Много опыта? – он просовывает руку между моих ног и проверяет, есть ли стояк. Самый верный способ узнать, доволен ли я происходящим. Еще как доволен. Под его рукой член крепнет еще больше, и я невольно выгибаю спину, желая усилить давление на промежность.

- Похотливая дрянь, - фыркает Майлз, - я научу тебя манерам. Проверю, насколько узкая у тебя дырка.

Он резко сдергивает с меня штаны, я чуть сползаю по капоту вниз и охаю от неожиданности. Его рука гладит меня по ягодицам, нож медленно опоясывает шею и проходит вниз через плечо, вдоль позвоночника. Я чувствую, как рукоятка упирается в то самое место. Майлз плюет на руку и пальцами подготавливает мое неподатливое тело. Холодный металл входит внутрь. Я скулю, как щенок.

- Заткнись, - рычит он, прижимает все еще влажные от слюней пальцы к моим губам и делает несколько поступательных движений. Ребристая ручка ножа задевает все чувствительные точки, невообразимый кайф волнами прокатываются по телу. Я стараюсь не стонать, но ощущения слишком яркие чтобы им противиться. – Маленькая похотливая дрянь. Тебе нравится, да? Еще как нравится…

- Нет, отпусти… - выдыхаю я в его руку, но звучит совсем ненатурально. Актер из меня никакой. И когда нож выскальзывает, я не удерживаюсь и прижимаюсь обнаженным задом к набухшей ширинки Майлза. Выдаю несусветную глупость:

- Я не такой…

Он крепче сжимает мой рот и снова велит заткнуться. Я слышу тихий скрежет молнии на его брюках. Еще секунда и он входит в меня. Сразу резко и глубоко. Кладет нож на капот и хватает меня обеими руками за талию, насаживает на свой громадный член, как игрушку. Я вцепляюсь зубами в собственную руку, чтобы не кричать. От мысли, что мы на улице, и в любой момент сюда кто-то может заглянуть, удовольствие чувствуется в тысячу раз острее. От грубых толчков, без прелюдии и привычных мне нежностей, в голове все переворачивается. Я чувствую себя беспомощным, беззащитным и совершенно безответственным за происходящее. Трудно налажать, когда в твоих руках вообще ничего не находится. Тело расслабляется сильнее обычного, и оргазм накрывает стократ мощнее.

Нельзя кричать, а то кто-нибудь услышит и придет, чтобы спасти меня от того, чего я сам до ужаса жажду. Хочу еще. Хочу, чтобы этот миг не прекращался. Но в запале игры Майлза тоже надолго не хватает. Он кончает в меня и сразу выскальзывает. Я чувствую, как его сперма вытекает из моей растраханной дырки, и завожусь еще больше.

- Неплохо, - говорит он, пару раз толкается в меня пальцами и звонко шлепает по заднице. – Ты принесешь мне удачу, малыш.

Ноги дрожат. Я не знаю, что теперь надо сказать. Не пойму, когда закончится игра, и молча жду инструкций, вцепившись в капот обеими руками.

- Что скажешь? Согласен работать на меня? – спрашивает мой бандит, и я отвечаю:

- Я сделаю все, что ты скажешь.

Мы сидим в машине и молчим. Уровень напряжение такой, что воздух трещит. Голова немного кружится, и колени все еще дрожат от пережитых ощущений. Майлз сумасшедший, но и я не лучше. Я думал, тот чемоданчик для БДСМ практик, но все оказалось куда интереснее и необычнее. В БДСМ он, наверное, тоже играет, но не относится к этому серьезно. Он сказал, это все ему не обязательно, и я не знаю, как сказать, что после случившегося это обязательно мне. Хочу узнать, какой будет следующая игра.

Господи, я извращенец. Мне ведь и с Илаем нравилось держать удары плетью, пока все не стало слишком серьезно.

- Ну… - смущенно тянет Майлз. – Как?

Я киваю, слишком активно и долго, но рот не раскрывается. Майлз протягивает мне бумажник.

- Это твое. Я на самом деле не вор, - и улыбается, чтобы разрядить обстановку. – И не насильник.

Но я только выдавливаю из себя «угу» и все, на большее меня не хватает.

- Если тебе не понравилось… - неловко продолжает Майлз, - я бы остановился. Ты же не забыл стоп-слово?

- Я помню, - снова киваю я.

- Я же говорил, мне совсем не обязательно заниматься сексом именно так. В нашей постели дома с задвинутыми шторами меня тоже все полностью устраивает. Просто… ты прости меня, пожалуйста, я так перенервничал из-за Брэда и глупостей натворил. Не обижайся.

- Я не обиделся, - говорю я. – Я тоже был не сдержан и вообще. Нам стоит перед ним извиниться.

- Легче ему от этого не станет, поверь, - отмахивается Майлз. – Но речь сейчас не о нем, а о нас. О том, что было между нами несколько минут назад. Ты в порядке?

Он кладет руку на мое плечо и нежно сжимает. Я перевожу на него смущенный взгляд, неловко прыскаю и отвечаю:

- Да. Меня только нож смутил.

- Он не заточен, - улыбается Майлз. – Я бы ни за что не стал резать твое прекрасное лицо. – Он достает из кармана нож и крепко сжимает лезвие в руке. На коже остаются только отпечатки от давления, но порезов нет. – Я бы не сделал тебе больно. Любовь к боли – очень специфический фетиш. И я вижу, что это явно не твое.

- А бывало такое, чтобы до боли? – спрашиваю я. – Ну, у тебя с другими парнями?

- Ты правда хочешь знать о других моих парнях? – он вздергивает брови и улыбается.

- Много их было?

- Я не считал.

- И почему я?

- Я говорил.

- Так было?

- Да, - Майлз кивает. – Был один парень, который перся от подвешиваний и любил, когда ему воском на яйца капают. Он говорил, у него пониженная чувствительность или типа того.

- А тебе нравилось? – спрашиваю я.

- Нет, так жестко мне не зашло, - Майлз поджимает губы. – Особенно меня смущает кровь. Когда вижу ее, сразу все возбуждение проходит. Я потому и ушел от него, что просто не выдержал такого накала страстей. Это было непросто. В повседневной жизни мы здорово ладили, но обычный секс его совсем не радовал. Я надеюсь, он нашел себе хорошего садиста и теперь очень счастлив.

- Ух ты, - выдыхаю я. Представлять все это мне не хочется, но воображение уже взялось за дело. И вот где-то на границе сознания я уже подвешен к потолку огромными крюками. Кожа оттянута, и за адской болью теряется рассудок. Меня передергивает. – Не делай так со мной.

- Не буду, - улыбается Майлз, - ты у меня такой чувствительный. Тебя шлепать-то страшно.

- Шлепать можно, - давлю я смущенную улыбку, пристегиваюсь ремнем безопасности и велю Майлзу сделать то же самое.

Завожу автомобиль, выезжаю из подворотни возмутительного разврата и думаю, что однажды снова захочу сюда вернуться вместе с Майлзом. Только в следующий раз надо будет попросить его надеть повязку на глаза. Не на его, на мои. Когда не видишь, становится по-настоящему волнительно. Я помню это ощущение полного неведения, когда невозможно предугадать следующий шаг, и кожа горит от ударов плетью, и хочется кричать.

Это все Кейн. Его влияние. Может, и Майлз такой из-за него?

***

- Ни за что, - отрезаю я и до кучи рублю рукой воздух, чтобы Майлз сразу понял, я на такое не пойду. – Даже не проси. Ты не представляешь, что мне пришлось пережить с ним. Это был настоящий кошмар.

- Детка, я же не тебя туда посылаю, - ласково говорит Майлз, поглаживает меня рукой по подбородку и целует в щеку. – Мне нужна работа, а Кейн отлично платит, и мне нравится заниматься творчеством. Ты же знаешь.

Мы лежим в наших сдвинутых кроватях все еще мокрые и разгоряченные после бурного секса. Майлз устроил мне настоящий марафон, видно, надеялся, что окситоцин и эндорфины сделают меня добрым и податливым. Обломись, Майлз.

- Тебе рассказать подробности? – спрашиваю я. – Хочешь узнать, как он развлекается?

- Я знаю, как он развлекается, - улыбается Майлз. – Я прожил с ним два года под одной крышей.

- А когда мы с тобой расстались, он тебе напомнил? - я язвительно прищуриваюсь.

- О, так ты ревнуешь, - улыбается Майлз, притягивает меня ближе и нежно чмокает в губы. – Я работал на него, Кай, мы не спали. Я смешивал для него краски, позировал для картин и все время думал о тебе.

Я обхватываю его шею руками, целую в ответ, настойчиво с языком. Он переворачивает меня на спину, нависает сверху, и коленом упирается в промежность. По телу проходит ток, и я тихо охаю, разрывая поцелуй.

- Ну так что? Можно мне вернуться на работу? – спрашивает он.

- Нет, - я отрицательно мотаю головой.

Майлз резко подается вперед, впивается в мою шею зубами и несильно прикусывает. По спине пробегает дрожь. Его рука скользит от бедра выше, а язык напротив чертит мокрую дорожку от шеи к пупку, где он на миг задерживается, ныряя кончиком в небольшое углубление. Я вздрагиваю от щекотки. Пальцы ног сводит, а низ живота тянет, и я знаю, что следующей остановкой будет мой член. Он решил насосать себе разрешение? Да пожалуйста. Удачи.

Я откидываю голову на подушку и полностью отдаюсь сладким ощущениям. Его мягкие губы обхватывают вновь поднявшийся член, руки вцепляются в задницу и крепко сжимают, разводя половинки в стороны. Мышцы растраханной задницы непроизвольно сжимаются и разжимаются, словно желая вобрать в себя его плоть еще раз. Да, у меня еще есть силы. Я хочу.

Майлз ласкает языком головку моего члена и резко вводит в меня сразу два пальца, нащупывает чувствительный бугорок и толкается вперед, чуть надавливая. Наслаждение растет с каждой секундой, и с губ срываются стоны. По телу разливается жар небывалого блаженства.

Бедняга Майлз думает, что это поможет меня уговорить, но нет, тут без шансов. Я ехидно улыбаюсь своим мыслям. Провел дурака и получил высший кайф абсолютно бесплатно. Даже просить не пришлось.

Внутрь проскальзывает третий палец, затем четвертый, и натяжение вызывает стон. К большому размеру я уже привык. Майлза природа не обделила, и все же четыре пальца сразу вызывает непривычное давление. Я шире раздвигаю ноги желая его ослабить, и в тот же миг Майлз насаживается на мой член ртом резко и до основания. Внезапная вспышка оргазма заставляет растеряться. Я кончаю настолько внезапно, что ощущения кажутся разочаровывающе слабыми.

Майлз сглатывает, вытаскивает пальцы и спрашивает:

- А теперь?

- Да ни за что! – обижено восклицаю я.

Он сразу догадывается в чем дело, усмехается и заставляет меня перевернуться на живот, встает и резко стягивает с кровати так, чтобы ноги свесились на пол. Затем берет с тумбочки гель-смазку и ставит рядом с моими коленями.

- Хорошо, спрошу еще разок попозже, - говорит он, отходит в кухонную зону и достает с полки роковой чемоданчик. И тут я понимаю, что никакой это не подкуп, а самый настоящий шантаж. – Помнишь стоп-слова?

- Я все равно тебя к Кейну не отпущу, - говорю я.

Майлз резко заводит мои руки за спину и защелкивает наручники. Металл обжигает холодом, и член опять поднимается. Сколько же можно выдержать секса за одну ночь? С Майлзом сколько угодно.

- Стоп-слова помнишь? – настойчивее спрашивает он.

- Да, - недовольно бурчу я.

- Так вот сегодня они тебе не понадобятся.

По телу проходит волна невообразимого ужаса. Неужели, он, как Кейн, решил лишить меня права выбора? Нет, Майлз не такой. Он не станет делать ничего, что мне не понравится. Но все равно не по себе.

- Почему это? – спрашиваю я.

- Потому что ты не сможешь говорить, - отвечает Майлз. – Не переживай, я тебе все объясню. Открой рот.

- Сначала объясни!

Майлз запрыгивает на меня верхом, прижимает скованные наручниками руки к пояснице своими роскошными яйцами, наклоняется и целует меня висок. – Правила просты. Я буду спрашивать тебя периодически, все ли хорошо, и брать за руку. Если все в порядке, сожмешь один раз. Понял?

Я киваю и мягко сжимаю его яички один раз. Он блаженно охает и нашептывает инструкции дальше:

- Если слишком жестко, но останавливаться ты не хочешь, сжимаешь дважды.

Я дважды сжимаю его яички и слышу в ответ тихое «да, правильно».

- А если не выдерживаешь и хочешь остановиться, три раза.

Я повторяю действие трижды, и он вкладывает мне в руку свой напряженный член. Я складываю пальцы кольцом, и он несколько раз в них толкается. Капелька естественной смазки капает мне на спину, и возбуждение снова будоражит тело. С губ срывается стон.

- Открой рот, - снова велит Майлз.

Я подчиняюсь. Маленький красный шарик проскальзывает внутрь и прижимает язык к небу. Черный ремешок блокирует ему выход обратно. Застежка щелкает на затылке, и нежные руки любимого мягко массируют плечи.

- Постарайся максимально расслабиться, - советует Майлз. – Это будет необычный опыт.