Глава 2

Эмельхельд!

В первый момент я приняла вопрос Бэйна за шутку. Клянусь Силой, мне удалось удержать лицо, но Крамас повторил название, будто интуитивно уловил моё недоверие. Язык так и покалывали ядовитые слова, ведь даже дети знали об эльфийском Дворце Чудес! Ну, хорошо… Начитанные дети! Я не стала ёрничать, ограничившись сдержанным: «Да».

Бэйн попросил рассказать, о каких «чудесах» мне известно. Я отказалась, поскольку была очень начитанным ребёнком и перечислять возможности Дворца могла долго. Парень спокойно отнёсся к очередному демаршу с моей стороны и поведал о том, что конкретно интересовало его самого.

Зал Ответов – не самое поразительное место, но его посещение помогало найти выход из тупика тому, кто окончательно запутался в себе, в жизни, в делах… да в чём угодно!

Для кого-то прогулка по Залу Ответов становилась приговором. Иногда духи давали какой-нибудь неприятный совет, а их рекомендации следовало выполнять неукоснительно!

В общем, Крамас-младший решил заработать на желании людей спихнуть собственные проблемы на призрачные головы древних эльфов.

Я не имела ни малейшего представления о том, каким образом парень договорился с Альмиэль. Вряд ли это оказалось легче, чем заключить сделку с Домом Вистас. Такими темпами Крамасы через пару десятков лет потеснят своих ближайших конкурентов на политической арене, Дом Аварис. Это стало бы приятным бонусом для меня в будущем, при условии, что мы с Бэйном найдём общий язык, и он меня выкупит. Пока же мне предлагали роль проводницы страждущих и открывателя врат в Зал.

Как требовала инструкция по эксплуатации данного помещения, продиктованная духами, там обитавшими, касаться створок дозволялось лишь «чистой деве». Продравшись сквозь дебри древнеэльфийского, Бэйн сообразил, что речь идёт не о свежевымытой девице, а о девственнице. Видимо, во времена создания Дворца невинность являлась такой же редкостью, как и сейчас. Эльфы всегда сторонились людей по причине видовой несовместимости, жили вечно и плохо размножались даже в естественных условиях, потому такое пустяковое ограничение в древности спасло Зал от превращения в проходной двор.

В наши дни высокородные маги были такими же снобами, как и эльфы на протяжении всей своей истории. Обладая безграничными возможностями, они крайне неохотно – в самых исключительных случаях! – допускали к своим делам обычных людей и ни в чём себе не отказывали. В том числе, в телесных удовольствиях.

Да и какая девушка из хорошей семьи согласилась бы на роль провожатой? Это ведь не престижно!

С воспитанницами Школ – другая история. До восемнадцати нам по закону запрещалось работать, а после большинству – я бы сказала, практически всем! – хотелось начать не просто отрабатывать своё содержание, а иметь какую-то прибыль, поэтому молоденькие магички весьма охотно ставили подписи на дополнительном соглашении к договору и очень быстро оказывались в чьей-нибудь постели… Про постель я, конечно, приукрасила. Но, может, кому-то и везло.

Дополнительное соглашение для меня являлось абсолютно неприемлемой вещью, и наставник знал об этом давно. На то он и наставник! К сожалению, порядки в Школе устанавливал не господин Менель, и не в его силах было оградить меня от последствий отказа подписать злосчастную бумажку. Однако в качестве благодарности за один широкий жест в его сторону я получила обещание устроить меня в хорошие руки. И он его сдержал! Теперь всё зависело только от меня.

Я ничуть не сомневалась в успехе сотрудничества с Крамасом-младшим и радовалась, вспоминая, как семь лет назад перед первым важным тестированием призналась господину Менелю в том, что являюсь метаморфом. Наличие этой способности трудно зафиксировать, но тестирование позволяло узнать о воспитаннике всё. Если наставник в сопроводительной характеристике что-то упустил, у него тут же появлялись большие проблемы с руководством и, как следствие, с дальнейшей профессиональной деятельностью. Моя откровенность позволила Ливу Менелю сохранить место и сделала его моим должником.

Двенадцать лет… Счастливое было время! Из проблем только редкие кошмары по ночам…

– Опять витаешь в облаках, Моро?

Я вскинула голову.

– А с чего это ты ошиваешься под моей дверью, Элес?

– А ты как думаешь? – парень скрестил руки на груди. Он взирал на меня с высоты своего роста с довольной, но крайне неприятной улыбкой. Постепенно его радость сменилась недовольством. – Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не делала волосы такими короткими! Клиентам это не нравится.

– Можешь говорить это и дальше. Я не хуже твоего знаю, что нравится клиентам, поэтому и впредь буду делать так, как делаю. За такой пустяк ты меня наказать не в праве.

Чёрные брови Элеса заползли под длинную чёлку.

– Если это всё, то дай пройти. Завтра вставать в шесть.

Едва я закрыла рот, как мерзкая ухмылка искривила тонкие губы надзирателя.

– Не так быстро! На тебя поступила жалоба.

– От кого?! – я закатила глаза и облокотилась на стену, копируя развязную позу парня.

– От троих достойных молодых людей. Ты на них напала!

Элес выглядел таким довольным, будто госпожа Глос выписала ему премию в размере трёх месячных окладов.

– Бред! – заявила я уверенно.

Та троица убралась восвояси, намереваясь продолжить ночь в строгом соответствии с наставлениями более родовитого друга. Да они даже имени моего не знали!

– Бред, не бред, а магию против чистокровных магов ты применять не в праве.

– Не ты, а мы. У тебя прав не больше моего по факту, просто тебе разрешили измываться над учениками Школы в воспитательных целях. Хотя… Меня нанимают для охраны, поэтому в случае нападения на клиента я могу применять магию и к чистокровным, если они окажутся на стороне противника.

Лицо Элеса вытянулось. Я наслаждалась, наблюдая за чужими попытками взять себя в руки, но от гнева у парня ничего не выходило. На подбородке Элеса, щеках и даже шее вспыхнули красные пятна, ужасно смотревшиеся на белой коже.

– Они были гостями! – рявкнул он. – Марш к Дарону. Тридцать минут!

Я отрыла рот, но Элес на корню убил желание высказаться экспрессивно, прошипев:

– Мне плевать, что это была самооборона. И не делай такое лицо, мазохистка Венн! Если бы тебе не нравилось милое общение с Дароном, ты давно бы начала подписывать соглашения.

– Я. Не. Мазохистка, – мой голос звучал ровно, а слова разделяли длинные паузы. Я не хотела сорваться. – А ты – садист, и когда-нибудь тебе так аукнутся все твои гадкие выходки, что ты кровавыми слезами умоешься!

– Напугала! – фыркнул Элес, с преувеличенным вниманием рассматривая свой маникюр. Давно неухоженные ногти не видел? – Кстати, уже тридцать пять минут.

Внутри всё дрожало от гнева. Интересно, этот выродок хоть раз чувствовал то, на что обрекал своих жертв.

– Сойдёмся на сорока, урод! – выплюнула я, развернувшись на каблуках, чтобы идти к лестнице.

– Что ты сказала?! – заверещал Элес.

Я показала ему средний палец и громко произнесла:

– Я сказала: сорок пять минут, господин надзиратель!

Терять мне было нечего. После пятнадцати минут уже не важно, сколько длится экзекуция.

– Я проверю! – проорал Элес.

– Если тебя возбуждают чужие крики боли, то милости прошу, – прошептала я одними губами. Всё-таки пятьдесят минут – это перебор.

***

Дарон уже ждал меня. На это намекала приоткрытая дверь.

Парень развалился на диване, здрав ноги на спинку, и портил зрение, читая в полумраке книгу.

– Пришла, – констатировал он, не отрываясь от занятия. – Садись, – Дарон махнул рукой на стул в центре небольшой комнаты.

Дарон относился к числу привилегированных сотрудников Школы. Помимо собственной ванной в его распоряжении находились две комнаты: спальня и вот эта, совмещавшая функции гостиной и рабочего кабинета.

Я осматривалась по сторонам, желая запомнить обстановку, но понимая тщетность усилий – Дарон не зря считался великолепным иллюзионистом, он бы никогда не допустил губительной для грёзы небрежности и не поместил в неё ни один знакомый мне предмет. Его кошмары всегда получались куда качественней и ярче реальности, по большей части похожей на серую вязкую жижу, отвратную как на вид, так и на вкус.

– Что, опять? – спросил хозяин комнаты.

– Да, – ответила я, сглотнув подступивший к горлу ком.

– Сколько?

– Сорок пять.

Я заметила, как замер в одной точке взгляд Дарона. Он медленно повернул голову в мою сторону.

– Опять довела Элеса?

Я пожала плечами.

– Моро, ты понимаешь, что если бы держала язык за зубами так же крепко, как сжимаешь коленки, то твоя жизнь стала бы чуточку легче?

Я закрыла глаза. Слова Дарона заставили покраснеть, но не от стыда. Терпеть не могла намёки на мою нестандартную жизненную позицию, как я это называла. У всех всегда выходило так, будто я в чём-то виновата! Возможно, если бы не один, мягко говоря, неприятный случай, произошедший много лет назад, я бы спокойнее относилась к этому треклятому соглашению. Нашла бы кого-нибудь среди сверстников для первого раза, а потом без раздумий подписывала любые бумажки.

Больше всего меня бесило даже не отношение окружающих, а кое-что другое. Принуждать к чему-либо воспитанников никто не имел права, но ввиду упущенной выгоды управляющие Школами могли применять меры для «внушения», как это дипломатично называлось в законе. Применение иллюзий считалось самым гуманным методом.

Да, чистокровные маги не хотели терять ни капли власти над своими игрушками. Дополнительное соглашение давало именно такую власть. Там не было ни единого слова об услугах интимного характера, просто на время, указанное в основной части документа, ты целиком и полностью поступал в распоряжение мага, купившего твои услуги. Нормальный человек никогда не захочет иметь над кем-то такую власть, а ненормальный… Неважно, что он потребует – тебе вряд ли это понравится.

– Почему ты не приступаешь? – я задала вопрос, когда поняла, что Дарон затягивает с началом очередного сеанса.

– Даю возможность поразмыслить над моими словами.

– Спасибо, – удостоила его сухой благодарностью, – я закончила думать. Начинай. Мне завтра вставать как обычно.

– Да уж! Сверхурочный труд могут оплатить, а время никак не компенсируют, – проворчал Дарон.

Его последние слова звучали едва слышно, и отнюдь не из-за того, что он заговорил тише…

Добро пожаловать в кошмар, Венн! Давно ты тут не была.

***

Очертания хорошо знакомой пыточной комнаты исчезли в одно мгновение. Как и боль. Осталось лишь ноющее ощущение в горле, но я точно знала, что никогда не кричу. Дарон об этом заботился. Он не любил шума, и ему было лень заниматься звукоизоляцией своих комнат.

– Как-то быстро всё закончилось, – замечание прозвучало сипло, на грани слышимости, но Дарон стоял рядом. Он застёгивал запонки на белой рубашке…

Дарон и белая рубашка?!

– Прошло пять минут, – охотно ответил он. – У меня через полчаса свидание, и я не собираюсь им жертвовать из-за каприза больного человека.

Я нахмурилась. Дарон возвёл глаза к потолку.

– Я про Элеса.

– Он предупредил о том, что придёт проверить.

Парень кивнул.

– Да пожалуйста! Я наложу на дверь заклинание, и открыть её снаружи можно будет только через сорок минут.

– А если он захочет с тобой поговорить?

– Скажешь, что я ушёл спать, и если у него нет желания весь завтрашний день ощущать себя котиком или зайкой, то пусть валит к себе.

В ответ я смогла только поёрзать на стуле.

Неужели удача решила показать мне своё лицо, а не крупную филейную часть?