2. День и две ночи

Я даже не помню, что мне снилось в ту ночь, но меня явно разбудил зовущий голос принца из соседней комнаты. Я тут же вскочил и выбежал к Винсенту.

— Что случилось, господин?

Я обнаружил его совсем перепуганным. Он сидел, вжавшись в кровать, и сминал белоснежную накрахмаленную простынь. Принц держался за голову и смотрел на свои ноги, не шевелясь. Я был обеспокоен подобным состоянием, поэтому подошёл и аккуратно прикоснулся к его прикрытому рубахой плечу. Только после, когда я ласково позвал по имени, он посмотрел на меня.

— Кошмар, — коротко произнёс принц и медленно убрал руки от волос. Я, не думая, прогнали бы меня за подобное, присел на кровать.

— Всё хорошо, мой господин. Я рядом. Вас никто не тронет, можете не сомневаться. Я защищу Вас, — поражаясь тому, насколько быстро Его Высочество начал расслабляться под моими речами, я продолжал говорить. Вскоре он задышал легче и сполз на подушку. Глаза все ещё не закрывал, боясь встретиться с тем же сном.

— Феликс, расскажи что-нибудь, — принц в задумчивости дёргал за ткань моей простой рубахи, а я в замешательстве не мог ничего вспомнить.

— Что же?

— То, чего ещё не слышал от тебя... — я совсем не мог понять его. — Как оказался в замке или нечто новое о себе. Что-то о прошлом или... — он прервался из-за зевка. — И... Пожалуйста. Ложись рядом со мной, — сердце заколотилось сильнее от этого предложения. Я поймал себя на том, что совершенно не могу сейчас упрямиться. То ли его испуганный и растерянный вид так повлияли на меня, то ли я совсем распустил себя, не знаю. Но по итогу лишь тихо опустился рядом на голую простынь. Моё покорство поразило нас обоих, но принц ничего не сказал на этот счёт. Я начал плавно и размеренно рассказывать...

— Оказался в замке совершенно простым образом. Моя мать смогла продать меня на служение Вашей семье, едва я стоял на ногах. Королева тогда сразу решила, что я буду Вашей охраной. Она и дала мне имя Феликс. Мне рассказывали, что так звали счастливых людей, освободившихся от оков рабства и начавших новую жизнь. Сначала работал помощником слуги, потом, когда перенаправили в военный отряд, совсем мальчишкой понемногу учился оружейному искусству. Там жизнь была ещё суровее, но приносила свои плоды, тогда я получил базу своих нынешних умений (да и солдаты оттуда мне еще сладкие яблочки приносили, как сейчас помню). А потом Вы, господин, в детской вспыльчивости пожелали сразиться с кем-нибудь из самой гвардии. Тогда Вам предложили меня, ровесника и будущего защитника, но Вы лишь упирались, называя никчемным мальчишкой, ведь я числился в простом отряде, — на его лице заиграла улыбка, полная сожалений и ностальгии о прошедших годах. — Я тоже вспылил и вызвал Вас на дуэль. Что ж, я победил и поставил самого принца на место, — я перевернулся и уставился в сероватый потолок, продолжая вспоминать то время. — Её Величество, узнав о нашем поединке и моих способностях, приставила к Вам на охрану, несмотря на малый возраст. Она же и пожаловала мне комнату совсем рядом с Вашей. Ну а дальше Вы знаете: спустя время мы подружились и... — я заметил, что мой слушатель уже дремал.

Принц ровно дышал с приоткрытым ртом, и я невольно загляделся на него. Рука моя почти коснулась тёмных кудрей, но я себя вовремя одернул, посчитав, что и так многое себе позволил в эту неспокойную ночь. Укрыв господина лёгким покрывалом, я вышел, пожелав хороших снов.

Винсент проснулся в хорошем расположении духа и днем пошёл к королеве. Так как я не имел ни малейшего понятия о его мотивах, то, как обычно, следовал за ним, просто слегка удивлённо. Пока он стучал, я перекинулся парой кивков в знак приветствия со стражей около комнаты Её Величества.

— Добрый день, — на удивление, принц потянул меня за собой, хотя обычно слуги во время разговоров членов семьи считались лишними и оставались за дверью.

— Здравствуйте, моя королева, — я пал на колено, отдавая честь.

— Как мило, что вы решили зайти. Всё в порядке? — она стояла и добродушно улыбалась, а после буквально одним ласковым взглядом подняла меня с пола.

— Матушка, мы... Феликс ночью рассказал про то, как оказался в замке, заодно упомянув, каким я был капризным и...

— Я такого, право, не говорил, господин! — отчаянно зашептал я.

— Можете рассказать, какими мы были в детстве? — он проигнорировал мои слова с наглой улыбкой.

С его вопросом действительно лучше всего было обратиться к его матери. Старая нянечка, души не чаявшая в Его Высочестве и называвшая меня вшивым мальчишкой из-за спутанных волос, давно ушла из жизни, а после неё маленьким принцем занимались только учителя и, на удивление, сама королева.

— Конечно. На самом деле это очень интересная история. Присядьте, — принц расслабленно плюхнулся на предлагаемое ложе. — Ты тоже, Феликс. Не стесняйся, — я аккуратно, стараясь не занимать много места, опустился на бархатное сидение, почувствовав каждой клеткой кожи роскошь этой ткани. Было приятно, что госпожа так ласково относится ко мне. То же самое было и с другими слугами — любой, кто должен был задержаться в её покоях, мог спокойно располагаться здесь. — В общем-то после первого в жизни проигрыша Винсента, он долго не мог понять, как его смог превзойти такой же по возрасту мальчишка, и бесился от этого. Стал ещё упорнее тренироваться, а я приставила Феликса к нему. Было интересно, что произойдет дальше. Я была наслышана о таком талантливом мальчишке, которого сама же и брала к себе на служение. В то время мой сын ещё не мог понять цены чужого труда и неблагодарно относился к работягам здесь. Бил тех, кто его одевал, отказывался есть, скидывая на пол, много кричал и психовал. Феликс же тогда побаивался быть рядом, но все же ответственно ходил по пятам. А после, сдружившись со своей личной охраной, Винсент стал мягче, словно заигрывая с ним или располагая к себе, — я немного смутился от чужих слов и опустил глаза в пол. – Только начиная истерику, принц нечаянно улавливал печаль и страх Феликса и прекращал. Однажды, когда я в шутку поинтересовалась, что случилось с моим капризным сыном, он самолично сказал одну фразу Феликса, адресованную ему... Может, вы сами помните, что сказали тогда?

— Конечно, — я удивлённо посмотрел на принца. — "Если Вы ведёте себя со мной так уважительно, то будьте добры, быть вежливым и с остальными. Я ничем от них не отличаюсь — такой же бедный и вынужденный работать не покладая рук".

Меня поразило, что господин повторял брошенную мною когда-то фразу. Я никогда не думал, что сказанное мной может настолько изменить его восприятие...

— Да, именно. То, что тот, к кому Винсент привязался, постоянно приравивал себя с остальными, заставляло уважать и их. Ведь хотелось завоевать доверие Феликса. Чтобы тот слушал, а не просто служил. Я права?

— Да, матушка, — с тихой и задумчивой улыбкой сказал он.

— Вот и вся история. Ты, мой хороший, — она ласково коснулась моих волос и потрепала их нежной рукой, пахнущей розовым маслом, — всегда был до невероятного скромным и верным. Ничуть не изменился с момента появления здесь. А ты, сынок, — её ладонь теперь ласкала родные тёмные кудряшки, — стал гораздо добрее и щедрее к людям, потому что это поощрял твой Феликс, — она лукаво улыбнулась. Такое же выражение лица зачастую примерял на себя и принц, поэтому я тут же отметил их родство. Приятная вышла беседа...

— Так, все, спасибо. Мне хватило, — Винсент вскочил с места и вышел. Я, наскоро поклонившись, проследовал за ним.

— Всё в порядке, господин? — встревоженно спросил я.

— Я... — он как-то скомканно начал, — просто испугался, что... — а после почему-то завертел головой, передумав. — Нет, ничего. Пойдём.

Я удивился, но ничего не стал больше спрашивать.

В ту ночь мне приснилась мать. Я точно чувствовал, что вижу именно ее. Это была женщина с чертами лица, немного похожими на мои, и темно-русыми волосами, собранными на затылке в потрепанную причёску. Она вела меня, ещё совсем мальцом, к замку. К этому моменту я глухо и не к месту спрашивал, надолго ли иду в гости, а в ответ получал лишь громкие возгласы тишины. Мама смотрела глубокими карими глазами и ничего не говорила. В её лице не было ни грусти прощания, ни других чувств. Она с мертвенно-бледным лицом глядела прямо на меня. Я отвернулся от неё и стал начал считать башенки на замке. Одна, две, три... Больше я, кажется, считать не умел, но начинал по второму и третьему кругу. Сбился после трех по три башенки. Все это время я чувствовал её прожигающий взгляд на затылке, но не оборачивался, занимая себя чем-нибудь еще.

— Милый, посмотри на меня.

Я вздрогнул, впервые услышав её голос. И во сне, и вообще в своей жизни. Я повторял эхом это предложение в голове, стараясь запомнить каждую мелкую деталь, но раз за разом меня все больше пугала фраза и мелодичность ее тембра. Я не знал, что мне показалось таким страшным в обычном глухом и словно хриплом голосе, но моё маленькое сердце бешено забилось, настолько, что я мог слышать каждый его удар. Почему-то подумалось, что и она их слышит. Поэтому я тут же перестал дышать, чтобы угомонить громкие толчки о грудную клетку, словно это могло помочь. Спустя пару десятков секунд я понял, что ничего не слышу. Я вновь задышал, только уже медленно и тихо, до сих пор беспричинно опасаясь матери, но звука не было. Ни одного толчка.

— У тебя не бьётся сердце, — я пораженно вытаращил глаза, смотря на пыльную дорогу. Она слышит. Я чувствовал, как её взгляд пробирается сквозь мою голову, на которую мать смотрела из-за разницы в росте, внутрь, до души, и разглядывала там что-то, одаряя сковывающим морозом. Стало страшно до подступающей тошноты. Мои ноги уже сами безвольно передвигались в такт маминым шагам. — Может, ты мёртв. — я ощутил, как голова против моего желания поворачивается к ней. В её лице ничего не изменилось, кроме потемневших до черноты глаз, которые превращали воздух в лёгких в лёд, и я не мог сделать ни вдоха. Мертвенным ужасом было сковано моё тело, теперь я лишь впадал в черноту угольно-блестящих глаз и погибал по-настоящему. От страха и гораздо сильнее, чем от остановки до сих пор не бьющегося сердца.

Тем временем мы подходили к замку, где совершенно без свиты стояла Её Величество. Мать оставила меня около них, но разговор я не слышал, но точно знал, что речь шла обо мне.

— Конечно, возьмём. Такой мальчишка хорошенький, — королева, как всегда, улыбалась и иногда переводила взгляд на мою низенькую фигуру.

— Только он мертвец. Сердце остановилось пару минут назад, — Её Величество озадаченно посмотрела на меня, словно ища подтверждение слов женщины, продающей маленького больше не живого мальчика.

— Ничего. И мёртвого возьмём, — эти слова показались чем-то оглушающе громким.

Я проснулся укутанным в прилипшие к телу от пота простыни и чуть ли не закричал. Передо мной до сих пор стоял пугающий образ матери. Я закрыл глаза рукой, а после ударил себя по щекам пару раз.

"Просто плохой сон, Феликс"