Глава 14 Беременность на втором месяце?

Когда Мэгги сидела на смотровом столе, тревога и предвкушение охватили ее, запустив эмоциональный вихрь. Стерильные белые стены, казалось, смыкались вокруг нее, усиливая ожидание. Каждая минута казалась вечностью, время словно терзало ее тревожными мыслями. Ее пальцы постукивали по дрожащему колену, отражая учащенное сердцебиение.

Каждая ее частичка жаждала положительного результата, символа той неуловимой новой жизни, которая навсегда изменит ее существование. Однако в глубине ее души, словно тень, таился страх разочарования, угрожая мерцающему огоньку надежды в ее сердце. Но теперь страх пожирал ее хрупкие мечты.

Внезапно дверь распахнулась, нарушив гнетущую тишину. В кабинет ворвался врач, слегка нахмурив брови и крепко сжимая в руках результаты анализов Мэгги. Ожидающие глаза Мэгги впились в лицо доктора, ища хоть какие-то признаки в отложенном сообщении. Она вглядывалась в его выражение, и морщины на ее лбу становились все глубже.

"Результаты готовы, Мэгги", - прозвучал голос врача, в котором не было той теплоты, на которую она рассчитывала. Когда она услышала эти слова, ее сердце заколотилось, а дыхание, казалось, замерло в груди. "Поздравляю, вы беременны!"

Сердце Мэгги взлетело на головокружительную высоту, и радость разразилась в ней, как симфония из тысячи мелодий. Слезы блестели в ее глазах, готовые вот-вот пролиться, когда ее захлестнули эмоции. Это был тот самый момент, которого она так долго ждала, исполнение ее глубокого желания создать жизнь и вступить на священный путь материнства. Ее душа излучала неописуемую нежность, неудержимую любовь к маленькой жизни в ее утробе.

Но в тот момент, когда она упивалась своим экстазом, смятение разбилось о берега ее радости. Мэгги подумала: "А разве результаты анализов не должны были прийти через десять дней?"

"Вот это-то и удивительно", - сказала врач, в ее тоне слышалось любопытство. "Мы определили сердцебиение ребенка, и, по нашим оценкам, Вы уже на втором месяце беременности".

У Мэгги расширились глаза, поскольку эта информация противоречила всякой логике, преодолевая границы возможного. Обычно сердцебиение жизни в материнской утробе можно обнаружить только через полтора месяца. Мысли Мэгги неслись вскачь, пытаясь разгадать открывшуюся перед ней тайну. Как такое может быть?

"Наверное, оборудование неисправно", - предположила Мэгги, недоверчиво нахмурив брови.

Услышав слова Мэгги, докторша стала строгой и нацепила на себя маску непреклонного авторитета. "Ошибки быть не может", - заявила она, ее голос был тверд и решителен. "Это самый современный и точный монитор сердца плода. Меня оскорбляет ваше сомнение. Я профессионал, и я стою на своем".

Мэгги не могла смириться с таким выводом: такого исхода она никак не ожидала! Она могла быть беременна еще два месяца назад, и это осознание было трудно переварить. Это означало, что отцом ее ребенка, скорее всего, был...

Она чувствовала себя потерянной, ходила бесцельно, как будто ее душа вот-вот покинет тело. Сложность всего этого не давала ей покоя.

Люди торопливо проходили через вестибюль больницы, и Мэгги столкнулась с ними.

Это были Линда и Макс, пришедшие на дородовое обследование, и они радостно болтали. Макс нежно поглаживал живот Линды и ласково говорил: "Ребенок здоров, а с деньгами Мэгги мы втроем сможем жить прекрасно и уютно!"

"Макс..." Мэгги положила руку на свой живот, чувствуя, что этот человек, обманувший ее, играл ее эмоциями, обманом заставил принять противозачаточные средства и причинил ей глубокую боль. Но теперь в ней рос ребенок.

Мэгги наблюдала за сладкой парочкой, испытывая сложные эмоции. После их предательства она приказала себе держаться подальше от Макса. Они не стоили и унции ее эмоций. Но теперь, когда между ней и Максом появился ребенок, она сочла необходимым поинтересоваться его намерениями. Хотя она знала, что Макс никогда не примет этого ребенка, он, как биологический отец, нес определенную ответственность. Ради ребенка она должна была спросить.

Мэгги смотрела на Макса, ее глаза были наполнены смесью эмоций, что заставило Макса подумать, что Мэгги все еще испытывает к нему чувства. Он высокомерно присвистнул и сказал: "Что случилось, Мэгги? Ты хочешь, чтобы мы снова были вместе?"

Однако Линда не могла смириться с тем, что Макс общается с Мэгги, особенно теперь, когда та была беременна ребенком от Макса. Она со злостью попыталась оттолкнуть Мэгги, говоря: "Хватит! Ты не можешь разрушить мою семью!"

Никто не ожидал, что реакция Линды окажется столь бурной. Мэгги с силой оттолкнули назад, и в этот момент она попятилась назад, инстинктивно пытаясь защитить своего ребенка!

Она закричала: "Макс, я ношу твоего ребенка!". Но периферийное зрение Макса не показало никакой реакции. Он нежно обнял Линду, утешая ее, как раз в тот момент, когда Мэгги собиралась упасть на холодный твердый пол.

Сильные руки подхватили Мэгги, окутав ее знакомым запахом, и она уже знала, кто ее защищает.

Ее тело выровнялось, и она оказалась в широких объятиях, на грани обморока. "Слава богу, с ребенком все в порядке... Спасибо, спасибо, что защитили моего ребенка..."

Тело Олдрича мгновенно напряглось. Когда вздох облегчения Мэгги, прижатой к его груди, достиг его ушей, каждая капля крови в его жилах потеплела. В этот миг он был готов стать самым верным защитником Мэгги, готовым на все, лишь бы избавить ее от горя.

Мэгги медленно высвободилась из объятий Олдрича и посмотрела на отца своего ребенка, Макса, который теперь обнимал другую женщину. Макс, этот бессердечный человек, стал причиной того, что она оступилась и чуть не потеряла ребенка. "Макс, я только что сказала, что ношу твоего ребенка. Как ты к этому относишься?"

Макс приподнял бровь и жестоко сказал: "Что ты сказала? У меня есть ребенок от тебя? Мэгги, ты слишком наивна. Ты не можешь быть беременной. Даже если бы ты носила моего ребенка, неужели ты думаешь, что я признал бы это? Если бы я хоть немного тебя жалел, я бы не подсыпал тебе в кофе противозачаточные средства, отрезав нам шанс завести ребенка!"

Услышав жестокие слова Макса, Мэгги чуть не потеряла равновесие. К счастью, Олдрич стоял за ее спиной и поддерживал. Сердце Мэгги превратилось в пепел. Она знала, что Макс никогда не станет хорошим отцом для их ребенка. Но это было нормально. Она подарит ребенку больше любви и вырастит его сама!

Мэгги с отвращением отвернулась. Линда, стоявшая позади нее, усмехнулась: "Мэгги, наверное, думает, что сможет вернуть тебя с помощью ребенка. Она просто жалкая душонка, и никто ее не любит!"

Макс усмехнулся и уже собирался сказать что-то в знак согласия с Линдой, когда повернулся и встретился взглядом с Олдричем. Глаза этого высокого красивого мужчины были наполнены мощной угрозой и явным предупреждением.

Олдрич придвинулся ближе к Максу, его голос был низким: "Я советую тебе держаться подальше от Мэгги, иначе..."

Макс был потрясен присутствием Олдрича, но все же притворился смелым: "Какие у вас есть полномочия, чтобы советовать мне..."

Лицо Олдрича мгновенно изменилось, глаза поменяли цвет, но ему удалось на мгновение сдержать гнев.

Линда не осмеливалась произнести ни слова. Она вцепилась в одежду Макса, и оба смотрели, как высокий мужчина защищает Мэгги и уходит.

Олдрич проводил Мэгги в смотровую комнату наверху. Он уже собирался уходить, когда Мэгги тихонько позвала: "Мистер Барретт... Вы знаете результаты моего теста?"

При мысли о том, что ребенок, которого может носить Мэгги, может быть чужим, на лице Олдрича промелькнули разочарование и тревога. Он кивнул: "Да, не волнуйтесь, я вас больше не побеспокою".

Сердце Мэгги упало. Она сделала несколько шагов вперед, глядя на широкую спину Олдрича, и тихо сказала: "Все в порядке".

Мэгги знала, что у нее, такой несовершенной девушки, нет шансов в отношениях с таким выдающимся человеком, как Олдрич. Несмотря на то, что он всегда появлялся, когда ей угрожала опасность, помогал и защищал ее без всякой причины, несмотря на недоразумения и ссоры между ними, она знала, что Олдрич вносил редкие моменты тепла в ее хаотичную жизнь.

Теперь он сказал, что больше не будет ее беспокоить, и, возможно, это их последняя встреча. Мэгги почувствовала горькую сладость в сердце, подавив эмоции, когда выражала свою благодарность. "Я понимаю, в ваших глазах я нехорошая девочка. Вы презираете меня, смотрите на меня свысока..."

Все жилы Олдрича кричали: "Нет, Мэгги не такая!".

Но он не оглядывался назад. Он проводил с Мэгги слишком много времени, что не соответствовало его привычному образу жизни. Он не мог больше с ней общаться. Им было лучше жить отдельно.

"Но, Олдрич, если не считать Алисы, ты единственный в моей жизни, кто был добр ко мне и защищал меня. Я искренне ценю это, и надеюсь, что ты понимаешь мои чувства", - призналась Мэгги.

Олдрич не поднял головы и не обернулся. Он исчез в коридоре, оставив Мэгги прикоснуться к своей груди и сказать ему последнее "прощай".

Алиса бросилась к нему, держа в руках папку. "Мэгги, где ты была? Я нигде не могла тебя найти. Ты знаешь, как я волновалась?"

"Алиса..." Мэгги уже смирилась с тем, что ребенок принадлежит Максу. Она крепко сжала руку Алисы. "Алиса, результаты теста показали, что я беременна уже два месяца, значит, Макс - отец, но он не годится в родители. Я решила воспитывать ребенка одна!"

Алиса озабоченно покачала головой. "Мэгги, еще более невозможно, чтобы это был Макс".

"Что!" Мэгги считала, что ее жизнь всегда полна поворотов. Она отвергла утверждение Алисы. "Нет, два месяца назад я была только с Максом!"

Алиса осталась при своем мнении. "Мэгги, перед операцией по экстракорпоральному оплодотворению мы провели обширные тесты, и никаких признаков беременности не было, и Макс тут ни при чем. Возможно, это редкий случай, вроде гормональной иллюзии, распространенной в животном мире".

Слова Алисы, как спасательный плот в коварных водах, давали некоторое успокоение.

Но это вызвало новую волну паники внутри Мэгги. Она беспомощно посмотрела на Алису и спросила тихим голосом: "Если я не забеременела, значит, операция прошла неудачно? Значит ли это, что я больше никогда не смогу иметь собственного ребенка?"

Алиса замерла, поняв, что упустила этот вопрос из виду. Она сама на мгновение растерялась. Прежде чем Алиса успела отреагировать, Мэгги вдруг схватила ее за руку и продолжила: "Но, Алиса, я чувствую это. В моем животе зародилась новая жизнь, и он сильный".

Алиса удивленно расширила глаза. "Правда, ты это чувствуешь?"

Мэгги нежно погладила свой живот и кивнула.

Она была уверена, что в ее матке действительно есть жизнь. Этот насущный вопрос зажег в ней пламя: кто отец ребенка? Независимо от того, кто является отцом, она твердо решила родить ребенка и стать его матерью. В будущем у нее появится кровный родственник в этом мире, что для сироты означает нечто необыкновенное. Она будет стремиться обеспечить ребенку лучшую жизнь.

В тот момент Мэгги еще не знала, что ее решение ознаменует начало авантюрного путешествия, которое перевернет ее жизнь.

Когда Мэгги сидела на смотровом столе, тревога и предвкушение охватили ее, запустив эмоциональный вихрь. Стерильные белые стены, казалось, смыкались вокруг нее, усиливая ожидание. Каждая минута казалась вечностью, время словно терзало ее тревожными мыслями. Ее пальцы постукивали по дрожащему колену, отражая учащенное сердцебиение.

Каждая ее частичка жаждала положительного результата, символа той неуловимой новой жизни, которая навсегда изменит ее существование. Однако в глубине ее души, словно тень, таился страх разочарования, угрожая мерцающему огоньку надежды в ее сердце. Но теперь страх пожирал ее хрупкие мечты.

Внезапно дверь распахнулась, нарушив гнетущую тишину. В кабинет ворвался врач, слегка нахмурив брови и крепко сжимая в руках результаты анализов Мэгги. Ожидающие глаза Мэгги впились в лицо доктора, ища хоть какие-то признаки в отложенном сообщении. Она вглядывалась в его выражение, и морщины на ее лбу становились все глубже.

"Результаты готовы, Мэгги", - прозвучал голос врача, в котором не было той теплоты, на которую она рассчитывала. Когда она услышала эти слова, ее сердце заколотилось, а дыхание, казалось, замерло в груди. "Поздравляю, вы беременны!"

Сердце Мэгги взлетело на головокружительную высоту, и радость разразилась в ней, как симфония из тысячи мелодий. Слезы блестели в ее глазах, готовые вот-вот пролиться, когда ее захлестнули эмоции. Это был тот самый момент, которого она так долго ждала, исполнение ее глубокого желания создать жизнь и вступить на священный путь материнства. Ее душа излучала неописуемую нежность, неудержимую любовь к маленькой жизни в ее утробе.

Но в тот момент, когда она упивалась своим экстазом, смятение разбилось о берега ее радости. Мэгги подумала: "А разве результаты анализов не должны были прийти через десять дней?"

"Вот это-то и удивительно", - сказала врач, в ее тоне слышалось любопытство. "Мы определили сердцебиение ребенка, и, по нашим оценкам, Вы уже на втором месяце беременности".

У Мэгги расширились глаза, поскольку эта информация противоречила всякой логике, преодолевая границы возможного. Обычно сердцебиение жизни в материнской утробе можно обнаружить только через полтора месяца. Мысли Мэгги неслись вскачь, пытаясь разгадать открывшуюся перед ней тайну. Как такое может быть?

"Наверное, оборудование неисправно", - предположила Мэгги, недоверчиво нахмурив брови.

Услышав слова Мэгги, докторша стала строгой и нацепила на себя маску непреклонного авторитета. "Ошибки быть не может", - заявила она, ее голос был тверд и решителен. "Это самый современный и точный монитор сердца плода. Меня оскорбляет ваше сомнение. Я профессионал, и я стою на своем".

Мэгги не могла смириться с таким выводом: такого исхода она никак не ожидала! Она могла быть беременна еще два месяца назад, и это осознание было трудно переварить. Это означало, что отцом ее ребенка, скорее всего, был...

Она чувствовала себя потерянной, ходила бесцельно, как будто ее душа вот-вот покинет тело. Сложность всего этого не давала ей покоя.

Люди торопливо проходили через вестибюль больницы, и Мэгги столкнулась с ними.

Это были Линда и Макс, пришедшие на дородовое обследование, и они радостно болтали. Макс нежно поглаживал живот Линды и ласково говорил: "Ребенок здоров, а с деньгами Мэгги мы втроем сможем жить прекрасно и уютно!"

"Макс..." Мэгги положила руку на свой живот, чувствуя, что этот человек, обманувший ее, играл ее эмоциями, обманом заставил принять противозачаточные средства и причинил ей глубокую боль. Но теперь в ней рос ребенок.

Мэгги наблюдала за сладкой парочкой, испытывая сложные эмоции. После их предательства она приказала себе держаться подальше от Макса. Они не стоили и унции ее эмоций. Но теперь, когда между ней и Максом появился ребенок, она сочла необходимым поинтересоваться его намерениями. Хотя она знала, что Макс никогда не примет этого ребенка, он, как биологический отец, нес определенную ответственность. Ради ребенка она должна была спросить.

Мэгги смотрела на Макса, ее глаза были наполнены смесью эмоций, что заставило Макса подумать, что Мэгги все еще испытывает к нему чувства. Он высокомерно присвистнул и сказал: "Что случилось, Мэгги? Ты хочешь, чтобы мы снова были вместе?"

Однако Линда не могла смириться с тем, что Макс общается с Мэгги, особенно теперь, когда та была беременна ребенком от Макса. Она со злостью попыталась оттолкнуть Мэгги, говоря: "Хватит! Ты не можешь разрушить мою семью!"

Никто не ожидал, что реакция Линды окажется столь бурной. Мэгги с силой оттолкнули назад, и в этот момент она попятилась назад, инстинктивно пытаясь защитить своего ребенка!

Она закричала: "Макс, я ношу твоего ребенка!". Но периферийное зрение Макса не показало никакой реакции. Он нежно обнял Линду, утешая ее, как раз в тот момент, когда Мэгги собиралась упасть на холодный твердый пол.

Сильные руки подхватили Мэгги, окутав ее знакомым запахом, и она уже знала, кто ее защищает.

Ее тело выровнялось, и она оказалась в широких объятиях, на грани обморока. "Слава богу, с ребенком все в порядке... Спасибо, спасибо, что защитили моего ребенка..."

Тело Олдрича мгновенно напряглось. Когда вздох облегчения Мэгги, прижатой к его груди, достиг его ушей, каждая капля крови в его жилах потеплела. В этот миг он был готов стать самым верным защитником Мэгги, готовым на все, лишь бы избавить ее от горя.

Мэгги медленно высвободилась из объятий Олдрича и посмотрела на отца своего ребенка, Макса, который теперь обнимал другую женщину. Макс, этот бессердечный человек, стал причиной того, что она оступилась и чуть не потеряла ребенка. "Макс, я только что сказала, что ношу твоего ребенка. Как ты к этому относишься?"

Макс приподнял бровь и жестоко сказал: "Что ты сказала? У меня есть ребенок от тебя? Мэгги, ты слишком наивна. Ты не можешь быть беременной. Даже если бы ты носила моего ребенка, неужели ты думаешь, что я признал бы это? Если бы я хоть немного тебя жалел, я бы не подсыпал тебе в кофе противозачаточные средства, отрезав нам шанс завести ребенка!"

Услышав жестокие слова Макса, Мэгги чуть не потеряла равновесие. К счастью, Олдрич стоял за ее спиной и поддерживал. Сердце Мэгги превратилось в пепел. Она знала, что Макс никогда не станет хорошим отцом для их ребенка. Но это было нормально. Она подарит ребенку больше любви и вырастит его сама!

Мэгги с отвращением отвернулась. Линда, стоявшая позади нее, усмехнулась: "Мэгги, наверное, думает, что сможет вернуть тебя с помощью ребенка. Она просто жалкая душонка, и никто ее не любит!"

Макс усмехнулся и уже собирался сказать что-то в знак согласия с Линдой, когда повернулся и встретился взглядом с Олдричем. Глаза этого высокого красивого мужчины были наполнены мощной угрозой и явным предупреждением.

Олдрич придвинулся ближе к Максу, его голос был низким: "Я советую тебе держаться подальше от Мэгги, иначе..."

Макс был потрясен присутствием Олдрича, но все же притворился смелым: "Какие у вас есть полномочия, чтобы советовать мне..."

Лицо Олдрича мгновенно изменилось, глаза поменяли цвет, но ему удалось на мгновение сдержать гнев.

Линда не осмеливалась произнести ни слова. Она вцепилась в одежду Макса, и оба смотрели, как высокий мужчина защищает Мэгги и уходит.

Олдрич проводил Мэгги в смотровую комнату наверху. Он уже собирался уходить, когда Мэгги тихонько позвала: "Мистер Барретт... Вы знаете результаты моего теста?"

При мысли о том, что ребенок, которого может носить Мэгги, может быть чужим, на лице Олдрича промелькнули разочарование и тревога. Он кивнул: "Да, не волнуйтесь, я вас больше не побеспокою".

Сердце Мэгги упало. Она сделала несколько шагов вперед, глядя на широкую спину Олдрича, и тихо сказала: "Все в порядке".

Мэгги знала, что у нее, такой несовершенной девушки, нет шансов в отношениях с таким выдающимся человеком, как Олдрич. Несмотря на то, что он всегда появлялся, когда ей угрожала опасность, помогал и защищал ее без всякой причины, несмотря на недоразумения и ссоры между ними, она знала, что Олдрич вносил редкие моменты тепла в ее хаотичную жизнь.

Теперь он сказал, что больше не будет ее беспокоить, и, возможно, это их последняя встреча. Мэгги почувствовала горькую сладость в сердце, подавив эмоции, когда выражала свою благодарность. "Я понимаю, в ваших глазах я нехорошая девочка. Вы презираете меня, смотрите на меня свысока..."

Все жилы Олдрича кричали: "Нет, Мэгги не такая!".

Но он не оглядывался назад. Он проводил с Мэгги слишком много времени, что не соответствовало его привычному образу жизни. Он не мог больше с ней общаться. Им было лучше жить отдельно.

"Но, Олдрич, если не считать Алисы, ты единственный в моей жизни, кто был добр ко мне и защищал меня. Я искренне ценю это, и надеюсь, что ты понимаешь мои чувства", - призналась Мэгги.

Олдрич не поднял головы и не обернулся. Он исчез в коридоре, оставив Мэгги прикоснуться к своей груди и сказать ему последнее "прощай".

Алиса бросилась к нему, держа в руках папку. "Мэгги, где ты была? Я нигде не могла тебя найти. Ты знаешь, как я волновалась?"

"Алиса..." Мэгги уже смирилась с тем, что ребенок принадлежит Максу. Она крепко сжала руку Алисы. "Алиса, результаты теста показали, что я беременна уже два месяца, значит, Макс - отец, но он не годится в родители. Я решила воспитывать ребенка одна!"

Алиса озабоченно покачала головой. "Мэгги, еще более невозможно, чтобы это был Макс".

"Что!" Мэгги считала, что ее жизнь всегда полна поворотов. Она отвергла утверждение Алисы. "Нет, два месяца назад я была только с Максом!"

Алиса осталась при своем мнении. "Мэгги, перед операцией по экстракорпоральному оплодотворению мы провели обширные тесты, и никаких признаков беременности не было, и Макс тут ни при чем. Возможно, это редкий случай, вроде гормональной иллюзии, распространенной в животном мире".

Слова Алисы, как спасательный плот в коварных водах, давали некоторое успокоение.

Но это вызвало новую волну паники внутри Мэгги. Она беспомощно посмотрела на Алису и спросила тихим голосом: "Если я не забеременела, значит, операция прошла неудачно? Значит ли это, что я больше никогда не смогу иметь собственного ребенка?"

Алиса замерла, поняв, что упустила этот вопрос из виду. Она сама на мгновение растерялась. Прежде чем Алиса успела отреагировать, Мэгги вдруг схватила ее за руку и продолжила: "Но, Алиса, я чувствую это. В моем животе зародилась новая жизнь, и он сильный".

Алиса удивленно расширила глаза. "Правда, ты это чувствуешь?"

Мэгги нежно погладила свой живот и кивнула.

Она была уверена, что в ее матке действительно есть жизнь. Этот насущный вопрос зажег в ней пламя: кто отец ребенка? Независимо от того, кто является отцом, она твердо решила родить ребенка и стать его матерью. В будущем у нее появится кровный родственник в этом мире, что для сироты означает нечто необыкновенное. Она будет стремиться обеспечить ребенку лучшую жизнь.

В тот момент Мэгги еще не знала, что ее решение ознаменует начало авантюрного путешествия, которое перевернет ее жизнь.