Глава 15

Огромный храм изнутри выглядел словно маленький дворец. Стены уходили ввысь полукруглыми линиями, и прямо с потолка по ним в прозрачных тонких трубочках стекала топазово-голубая вода. Тонкими венками она подходила к медно-золотым кранам в форме переплетенных щупалец какой-то медузы. А те, склонив носики, глядели в широкие каменные раковины-вазы, напоминающие дивные цветы. Эти раковины были установлены повсюду вдоль стен храма. Их было нескончаемое множество, словно они являлись чем-то ужасно важным.

А между ними вверх по устланной трубочками-капиллярами каменной стене росли зеленые вьющиеся растения, с которых гроздьями свисали алые, как брюшко тисовых пауков, ягоды.

В центре храма возвышался пугающий каменный алтарь, вокруг которого уже стояли не менее двенадцати мужчин в странной одинаковой одежде, беловато-серой с красными пятнами, напоминающими кровь.

Шерш Ильхамес тоже был здесь, и он не сводил с меня глаз.

Проклятье…

Все внутри похолодело. Я даже не могла сказать точно, вертела я головой или нет. Выдала я себя своим дурацким любопытством или нет?

Вперив взгляд в пустоту, я шагнула вперед, делая вид, что ничуть не удивлена и не испугана. Разве что немного обескуражена происходящим. Однако, когда руки трясутся словно у заправского пьянчужки, это не слишком легкая затея.

- Да будет Красная мать свидетельницей! - раздался зычный голос отца Лориавель, и я, почти не удивилась, осознав, что он был тут главным жрецом.

Стало еще более не по себе.

Если провести параллель с казисом Шейсары - главным жрецом богини Иль-Хайят, становилось ясно, что передо мной крайне важная фигура. Сравнимая с самим царем!

Впрочем, у этих странных подземных жителей все могло быть и по-другому, но я почему-то в этом сильно сомневалась. Что-то подсказывало мне, что племя шаррваль, как они тут себя называли, имело непосредственное родство с людьми либо нагами Шейсары. Разве что спустились под землю они много веков назад. Так давно, что об этом никто и не помнил уже. А их язык почти ничем не отличался от Шейсарского только потому, что они регулярно крали девушек с поверхности. И, может быть, делали так всегда.

- Пусть нити судьбы сплетутся в рисунок, пусть шорох тысячи лап превратится в музыку! - начал распевать шерш Ильхамес, и остальные жрецы начали тихонько вторить его словам, подняв руки высоко к потолку пещеры-храма.

А откуда-то от стен целааша стала раздаваться тихая мелодия.

От этого пугающего напева, поддерживаемого непонятной музыкой, у меня дыбом встали, кажется, все самые маленькие волоски на теле.

Я вслушивалась в голоса жрецов, но слышала и другие. Мужчин тут было всего двенадцать, но голосов… значительно больше! Готова была поклясться, что пел кто-то еще! Будто десятки, сотни людей!

Но никого вокруг не было видно.

Пугающее впечатление усиливал полумрак помещения, что рассеивался лишь от нескольких высоких - выше мужских фигур - свечей, что стояли по кругу, в центре которого оказался каменный алтарь.

- Где все эти люди, которых я слышу? - выдохнула я, невольно схватившись за руку Лориавель. Она хоть и была странной, но по крайней мере не пугала и относилась ко мне без злобы. Хотя у нее не было на то никаких оснований.

- Какие люди? - удивилась девушка, чем еще больше начала меня пугать. - Тут двенадцать Тираанских жрецов всего лишь. Среди них и отец мой. Тебе нечего бояться, процедура быстро пройдет. Они всего лишь примут решение, подходишь ты или нет для священной роли алы.

- Но…

- Иди-иди, не надо бояться, - улыбнулась она ободряюще, хотя и знала, что ее улыбку мне якобы не увидеть.

По всему выходило, что улыбалась она от чистого сердца.

Подтолкнув меня в спину, девушка осталась стоять на месте. А я вынуждена была шагнуть к проклятым жрецам, которые тут же расступились. Ильхамес повернулся ко мне той половиной головы, что была с тонкими косичками, и, не улыбаясь, протянул руку.

Мне нужно было вложить в нее свою, и только по острому взгляду глубоких стеклянно-голубых глаз я вспомнила, что не должна видеть эту руку.

А потому я лишь захлопала глазами, протянув вперед ладони, словно пытаюсь нащупать что-то.

Ильхамес приподнял бровь и сам схватил мою кисть.

- Сюда, красавица, - проговорил он, подводя меня к алтарю и помогая на него лечь.

У меня снова начали гореть уши. Я старательно натягивала на колени свое платье, и, не имея возможности взглянуть на жрецов прямо, ощущала на их лицах мрачные ухмылки.

Впрочем, мне вполне могло все это казаться. Потому что когда я уже во всех красках представила, как мне между ног сейчас полезет дюжина мужиков в поисках девственности, как произошло нечто совсем иное.

Другой жрец взмахнул тонкой легкой тканью, напоминающей алый шелк, и меня спрятало ото всех прохладным покровом.

- Да будет ночь свидетельницей, да станет первородная тьма покровительницей, да узрит Красная мать нареченную алой, да станет эта дева новой избранницей! - пропел Ильхамес.

Тяжелый камень страха провалился в желудок.