Глава 1.1

***

В восемь лет я впервые испытала настоящий страх. До этого мне было больно, обидно, горько, но не страшно. Я ещё не понимала, что может быть хуже удара, хуже холодного равнодушия матери, хуже равнодушного взгляда отца. Но в тот день я поняла.

Это началось с пустяка. Я мыла посуду, как делала каждый вечер, пока мои братья сидели в комнате и болтали. Руки были мокрые, губы сжаты. Я торопилась, потому что знала — если задержусь хоть на минуту, брат разозлится. Он уже звал меня, но я не могла бросить посуду — если не домою, потом меня же и накажут за это.

Я пыталась сделать всё быстро, но пальцы скользили по мокрым тарелкам, и страх только мешал.

— Сколько тебя ждать?! — раздражённо бросил он, не поднимаясь с дивана.

Я сглотнула, бросила полотенце и повернулась к нему.

— Я… я только закончила…

— Принеси мне воды.

Я хмуро посмотрела на него. Он сидел, раскинувшись на диване, держа в руках телефон, и даже не смотрел на меня. Просто кинул приказ, как будто я не человек, а мебель. Я посмотрела на него и впервые в жизни сказала:

— Возьми сам.

Тишина разрезала комнату. Как острый нож по натянутой ткани. Братья замерли. Секунда. Две. Я сразу поняла, что совершила ошибку.

Его глаза медленно оторвались от экрана, и он посмотрел на меня другим взглядом. Не просто злым. Опасным.

— Что ты сказала?

Я почувствовала, как внутри всё сжалось. Я не должна была так говорить. Я должна была молчать и подчиняться. Я знала это. Но в тот момент что-то во мне взбунтовалось. Что-то маленькое, глупое, но слишком упрямое.

— Я сказала, возьми сам.

В следующий миг он уже был рядом. Рука вцепилась в мои волосы. Рывок. Я вскрикнула. Боль резанула по коже, и я упала на колени прямо на каменный пол. Слёзы сами навернулись на глаза, но я не позволила им пролиться.

— Ты решила, что у тебя есть голос?!

Он дёрнул снова, заставляя меня поднять голову.

— Ты всего лишь девка! Ты — никто!

Я задрожала. Я хотела закричать, но не посмела. Я не могла ответить, не могла сказать, что мне больно. Потому что это разозлит его ещё сильнее. Он не хотел слышать оправданий. Он хотел слышать только послушание.

— Ты не имеешь права мне перечить!

Я только кивнула, хотя внутри всё кричало. Но ему было мало. Рывок — и меня швыряет в сторону. Я ударяюсь спиной о стену, воздух резко вырывается из лёгких. Грудь сдавило от ужаса.

Я не понимала, за что. За то, что отказалась принести стакан воды? За то, что осмелилась сказать “нет”? Я только начала понимать, что в этом доме женщина не имеет права голоса. Но этого было недостаточно. Я должна была не просто понимать. Я должна была запомнить это навсегда.

Он медленно подошёл ко мне и присел рядом. Я чувствовала его дыхание, слышала его злую усмешку.

— Хочешь, я тебе кое-что объясню?

Я сжалась, стараясь стать как можно меньше.

— Ты — девка.

Я смотрела в пол.

— А знаешь, кто такие девки?

Я не ответила.

— Это те, кого можно ударить, если они забывают своё место.

Я покачала головой, словно это могло отменить его слова.

— И знаешь, что будет, если ты забудешь это снова?

Он наклонился ближе, и я почувствовала, как меня охватывает ужас.

— Я сделаю так, что ты никогда больше не сможешь перечить.

Я всхлипнула, но быстро зажала рот руками. Я знала, что плакать нельзя. Потому что это его только разозлит. Потому что он получит удовольствие, зная, что я боюсь.

— Всё поняла?

Я кивнула, не поднимая глаз.

— Скажи.

Я задохнулась.

— Поняла…

Он довольно хмыкнул.

— Вот и хорошо.

Когда он ушёл, я осталась лежать на полу. Мне было восемь. И я уже знала, что этот дом никогда не будет мне домом. Я никогда не буду здесь в безопасности. Меня не спасут. Меня не защитят. И если я хоть раз забуду об этом, то мне напомнят. Жестоко. Больно. Так, чтобы я больше никогда не смела спорить.