Часть 1. Глава 3.

Эсни

Я пришла в себя уже во дворце, но казалось, что и вовсе не спала. Лишь на миг прикрыла глаза. Первое, что я увидела, очнувшись, – это обеспокоенное лицо подруги. Элсария, дочь кальна Дерна из рода Колден, была отдана мне в услужение в детском возрасте, как и положено младшей дочери. Когда я увидела её впервые, сама была не намного старше Элсы. Заметив, как вздрагивает девочка при резких звуках и как прижимает голову к плечам, опасаясь удара, я поняла, что старая традиция стала подарком судьбы для бедняжки.

Кальн Дерн хотел устроить Элсу в свиту Лейрит, старшей дочери Императора. Только я нарушила его планы. Взяв тонкую ручку девочки, я громко заявила, что теперь она моя подруга. Отцу было все равно, Лейрит не оспаривала мое право, а самого кальна Дерна никто и не думал спрашивать. Так началась дружба между мной и Элсой. За эти годы она стала крепче кровных уз.

С сёстрами мы никогда не были близки, хотя и переживали друг за друга. Наш отец Император имел обширный гарем: девять жён, каждая из которых была знатной крови и жаждала власти. Дети ни для одной из них не являлись смыслом жизни. Всё, ради чего они просыпались каждое утро было завоевание сердца правителя. Для достижения этой цели они не гнушались ничем: интригами, подлогами и даже убийством.

Мать Дарварда была отравлена матерью Фелиса, моего второго брата и следующего в очереди на трон. Он за проступок матери был сослан в дальний даруг - Сердце Тьмы на юге Империи. И вот уже больше двух десятков лет я ничего не слышала о втором брате. Отправляя подарки на праздники и дни рождения, я так и не получила ответа, как и другие сёстры. Мы переживали за Фелиса и просили отца вернуть его, но Император никогда не менял своих решений.

— Кальна Эснира, как вы себя чувствуете? Позвать целителя? Может, воды? – Элсария суетилась вокруг меня, не зная, чем помочь.

— Всё в порядке. Скажи лучше, как моя сестра? – останавливая её рассказ о Фрее, я уточнила: — Лейрит.

Девушка прикусила нижнюю губу и, опустив взгляд на покрывало, тянула с ответом. О нет, пусть только будет живой! Просто живой!

— Она в своих покоях, — наконец ответила девушка, — целитель сказал, что ей необходимы покой и время, — осторожно подбирая слова, Элса не поднимала взгляда.

Откинувшись на подушки, я прикрыла глаза: они нещадно пекли. В том, что подруга недоговаривает можно не сомневатся.Что же она утаивает? Нет, я не могу оставаться в неведение!

— Одень меня! — откинув одеяло, я присела на кровати.

— Но вам требуется покой! Вы только несколько часов как спите! Айвен сказал, что вы проспите до ужина!

— Элса, я не пострадала, магия Столбов не тронула меня, – держа подругу за руку, я старалась её успокоить и задумалась: а почему, собственно, луч отбился от моей груди?

Переведя задумчивый взгляд на девушку, я поняла, что мои доводы были напрасны. Она молча молила меня остаться в кровати. Милая Элсария, всегда тихая и здравомыслящая, она всегда старалась удержать меня от необдуманных авантюр. Как она не могла понять, что я волнуюсь за Лейрит? Что если остаться лежать в кровати, то все мысли займёт смерть Фреи? Я просто задохнусь в этом горе, в невыносимой боли, переживая всё увиденное раз за разом.

— Элса, если ты мне не поможешь, я сделаю это сама! — глядя в глаза подруге, уверенно заявила я. С тяжелым вздохом девушка кивнула, уступая мне. Она отправилась за платьем, я же повторила попытку встать с кровати. Голова немного кружилась, и ноги еле держали меня, но я уверенно делала шаг за шагом, приближаясь к туалетному столику.

Присев на пуфик, я взглянула на свое отражение в зеркале. Увиденное, не радовало. Белый цвет лица, ни румянца. Губы утратили нежно розовый оттенок, став мертвенно блеклыми. Единственным, что хоть как-то выделялось на моём почти безликом лице, были глаза: золотисто карие, такие же, как у моей матери. Она была удивительно красивой демонессой, как жаль, что мне от неё достались только глаза и крылья. Взглянув на свои иссиня-черные перья, я задумалась: а не это ли стало причиной событий у Столба? Ведь и Фрея, и Лейрит пошли в отца, став носителями огненнокраснынося крылья такого же оперения. Может, всё дело в них, ведь в этих крыльях заключены обе стихии: тьма и огонь. В моих же только тьма. Может, взаимодействовать с магией Столба могут только златокрылые демоны? Спеша поделиться своими догадками, я прикрыла глаза и мысленно позвала брата.

«Дарвад!» – на этот раз он ответил моментально.

«Эсни, ты уже пришла в себя! Как себя чувствуешь?» – в голосе брата была тревога и усталость. Нелёгкое бремя свалилось на всех нас, но ему досталось больше остальных.

«Хорошо, - коротко ответив на его беспокойство, я перешла к делу: - Дар, скажи, ты знаешь, почему Столб выбрал отца своим источником, а не в меня?» - мои пальцы крепко сжали расческу, дыхание задержалось, в ожидании ответа.

«Эсни, тебе сейчас нужен покой, я найду все ответы и расскажу тебе! Клянусь!»

Боясь, что брат не станет слушать и прервет нашу связь, я затараторила:

«Дар, я, кажется, знаю в чём дело! Это крылья! Понимаешь? - спросила я, делая вдох, и, не дождавшись ответа, продолжила мысль: - У Фреи, Лейрит и отца были крылья двух стихий, а у меня лишь одной! Понимаешь?»

«Не уверен, но сейчас проверю твою теорию, мы тут как раз заседаем с Военным советом».

С Военным советом? Я не ослышалась, зачем брату Военный совет, если только…

«Нам кто-то объявил войну?»

«Эсни, - со стоном в голосе протянул брат, - твоя задача отдыхать, обо всём другом я позабочусь!» – брат оборвал нашу связь, а я, взяв расчёску, начала расчёсывать пряди волос, пытаясь понять, что происходит.

За этой работой меня и застала Элса, она несла чудесное чёрное платье – знак скорби. Я засмотрелась на него в отражении зеркала, прозрачные камни на лифе напоминали слёзы, длинная юбка в пол была без камней, но темными нитками на чёрной ткани были вышиты розы - цветы прощания и прощения. Именно их клали на могилу умершим, отпуская их и прощая все прегрешения.

— Кальна, может, всё же приляжете, а к вечеру спуститесь к ужину и поговорите с Императором? — вздрогнув от последнего слова, я усмехнулась, осознав, что теперь Императором стал Дарвард. К этому надо привыкнуть.

Я не желала смерти отцу, но и любить мне его было не за что. Так что я радовалась, что вместо холодного, расчётливого, жадного к власти и деньгам правителя на трон взошёл мой смелый, отважный брат, который будет в первую очередь думать о своём народе, а потом уже о личных амбициях.