16. Вторая жертва: русская рулетка.

Николас стоял у серой, железной двери номера «3». Дверь лишь с виду казалась деревянной, но это обман — она полностью из металла, только обита деревянными панелями и окрашена в белый цвет.

Номер «3» находится на первом этаже отеля.

Невзрачным, железным ключом Николас отпер замок и прошёл в номер «3». Громко захлопнув за собой тяжелую дверь, он запер ее на ключ и оставил ключ в замке.

В номере «3», не было ничего, что даже близко походило бы на комфортную обстановку. Ни мебели. Ни изысканной отделки стен, пола, потолка. Только пустые, серые стены. Серый бетон пола. Белый, даже слишком белый, потолок. Все так походило на темницу или пустое складское помещение. И только в центре номера «3», на ледяном полу, сидел мужчина тридцати семи лет.

От пола ползли железные цепи, закреплённые на железное кольцо в полу. Цепей пять. Ровно на каждую часть человека. На руки, ноги и шею.

На мужчине одеты только серые, невзрачные брюки, похожие на мешки. Он походил на пленника. На его оголенной спине красовались здоровые, чернеющие синяки. Похоже его знатно отпинали ногами.

Его лицо, квадратное, с широкими скулами и рыжей бородой, также носит следы сильных ударов. Ему разбили правую бровь и выбили несколько зубов спереди. Под правым глазом большой синяк.

Мужчина поднял опущенную голову с рыжими нечесаными волосами.

-Пришёл опять меня отпинать, говнюк? — он горько усмехнулся.

-Зачем? У меня есть для тебя предложение, Халлтор. — с ходу начал Николас. Он вынул оба револьвера по очереди и подошёл к наемнику. Один из них, он протянул Халлтору.

-Хочешь чтобы я застрелился? Ты совсем оборзел, сопляк? Я помог тебе избавиться от твоих родителей, а ты мне платишь такой ублюдской монетой. И нахер ты изуродовал себе рожу? Так черты лица родоков ненавидишь? Я ведь чисто по человечески, пожалел тебя, пошёл на это грязное дело. А ты…напоил меня каким-то дерьмом, от которого я как бухой ходил, да ещё и избил. Где ж ты лучше отца то? — разразился Халлтор подавленной речью. В его голосе так и сквозили возмущение и бессильная ярость.

-Ты считаешь убийство и обезглавливание — человеческим поступком? — голос Николаса был ровным и ледяным. Ему словно все равно. — Кто из вас отправил мне фото с трупами? Ты, или твоя жена Каролайн?

-Откуда ты узнал про нас с Каролайн? — в голосе Халлтора послышался искренний испуг. Он и его жена всегда, и очень тщательно скрывали от гнилого семейства что они женаты. Но сейчас слова Николаса ввергли его в смятение. Черты его лица так и выдали его страх, он даже забыл что должен всеми правдами и неправдами лгать о семейном статусе. Их семья, его и Каролайн, святая святых, и эта блядская семейка избалованных богачей ни в коем случае не должна знать об этом. Они работали в отеле пару лет. Но даже на бумагах они представлялись как брат и двоюродная сестра. Зачем они так делали? Да все Каролайн. Она все чего-то боялась. Говорила что ради безопасности их брака. Хотя Халлтор периодически подозревал Каролайн в измене ему. Ему иногда казалось что она неровно дышит к Дориану.

-У меня свои источники информации. — сдерживая ухмылку, возразил Николас. Но теперь он видел. Он все видел по лицу Халлтора. Значит прочитанная информация из книги про их семейную идиллию, про их сокрытие этих самых отношений — верна.

-Это я сделал, что тут непонятного? — скривился Халлтор. Хотя на самом деле это сделала Каролайн, он возражал, зная что Осборн будет недоволен. Но сейчас наемник взял всю вину на себя, думая что именно из-за фото он угодил в такое положение.

-Понятно. У тебя кажется ещё и дочь есть. Прелестное рыжеволосое создание, пятнадцати лет. — с каким-то наслаждением обронил Николас, как бы между прочим. Он прекрасно знал что Халлтор так скажет. Наемник слишком дорожит своей женой и дочерью, поэтому будет лгать.

Звякнули цепи. Они резко натянулись, удерживая Халлтора. Он молниеносно вскочил с пола, не взирая на боль в спине от побоев. Он хотел схватить Николаса за шиворот и как следует врезать ему по улыбающейся роже. Да только цепи натянулись и не позволили ему этого сделать. Николас успел увернуться от надвигающегося на него как «паровоз» наемника. Он стоял в десяти шагах от Халлтора. И этих десяти шагов Халлтору не хватило чтобы дотянуться до Николаса.

-Тихо. Спокойно, Халлтор, спокойно. — Николас наставил на него один из револьверов, — Давай поговорим. Теперь то ты перестанешь нести слова, такие бесполезные, но такие значимые на твой взгляд.

-Если хоть волос упадет с головы моей дочери…я тебе…

-Что? Что ты мне сделаешь? — Николас не смеялся. Он смотрел на наемника со скукой в глазах. — В таком положении ты беспомощен. Ты себе помочь сейчас не можешь. О чем ты вообще говоришь? Лучше давай сыграем в игру. У меня есть два ствола. В каждом из них по одному патрону. Мы по очереди приставим дуло к своим головам и нажмем на курок. Если с первого раза тебе не вышибет мозги — твоя взяла. Ты будешь свободен. Покинешь отель. Но если все-таки пуля тебе достанется с первого раза…что ж… — он пожал плечами как бы говоря «не судьба».

Халлтор видел в лице Николаса лишь безумный азарт и издевку. Но если он говорит правду, и он выиграет с первого раза — то свобода ему обеспечена. Ради дочери и жены он пойдет на это.

Наемник успокоился. Протянул руку, и Николас вложил ему в широкую ладонь револьвер.

-Ты первый. — лукаво подмигнул Николас и показал своим револьвером к какой части головы нужно приложить револьвер: — Прямо к виску прикладывай.

Халлтор поднял револьвер. Его дыхание участилось. На лбу выступил холодный пот. Он приложил дуло револьвера к правому виску. Зажмурился.

«Насчет три я должен это сделать…» — судорожно думал он.

Раз…

Два…

Три…

ЩЕЛК.

Он спустил курок, но выстрела не последовало. Револьвер не выстрелил.

С сердца наемника словно скала свалилась, настолько тяжело ему было сделать это.

-Ну, а теперь я. — усмехнулся Николас.

Он нажал на курок своего револьвера, который держал у правого виска.

БАМ!

Револьвер выстрелил снося половину черепа Николаса, выплескивая его мозг и кровь.

У Халлтора рука дрогнула и он ошеломленно выронил револьвер на пол.

-Господи боже… — прошептал ошеломленно наемник.

-Господь тебе не поможет. — заговорил Николас. Его голос походил на скрежет будто по стеклу возили чем-то острым. Такой же пугающий и неприятный, бьющий по нервам.

Его ополовиненная голова разговаривала нижней челюстью. Левый глаз свисал на нерве у самого рта. Все лицо залито кровью. Правой части лица не было. Только рот остался да искореженная левая часть лица. Он гротескно улыбался окровавленным ртом, полным острых акульих клыков.

-Твою ж мать…- только и смог вымолвить Халлтор. Его ноги начали подкашиваться.

В комнате погас тусклый свет лампы дневного света. И сразу же загорелся ультрафиолетовый свет. Пятна крови и изувеченное лицо Николаса, все стало выглядеть неестественно ярким.

Потолок, пол, стены, все преобразилось. Они превратились в скользкую живую материю, похожую на кишки, они двигались. Пол стал мягким, податливым и скользким. В правой кишкообразной стене, разорвалось широкое отверстие. Из него начали вываливаться огромные, размером с раскормленных крыс — глазные яблоки. У них у всех есть маленькие паучьи ножки, тоже восемь.

Глазных яблок вывалилось наверное штук двадцать, не больше. И после отверстие на стене срослось.

Они всей кучей устремились на Халлтора. Накинулись на него как голодные крысы. Они все открыли огромные пасти, полные острых клыков.

«Это рты у глазных яблок…мать его…» — промелькнула быстрая мысль в голове наемника. Он пытался от них отмахиваться. Отбиваться. На кого-то даже успел наступить босой пяткой, и раздавил. Но, поскользнулся на раздавленном глазном яблоке и, упал спиной на пол кишки.

Хищные глазные яблоки накинулись всей стаей на наемника. Они вгрызлись в его тело, вырывая куски мяса заживо. Они отгрызали ему уши, нос, пальцы на руках и ногах, отрывая член. Он орал в исступлении и бился в конвульсиях, пытаясь снять этих адовых тварей с себя. Его кровь, ручьями лилась по полу. Она вся устремилась к Николасу. И так он выпивал ее.

Мимо двери номера «3» проходит Мария. Она слышит дикие крики боли и мук. Она на миг замирает, прислушавшись. А затем, игриво улыбнувшись, идет на кухню, легкой походкой кошки.