Глава 6

— Ну и чего сопли опять развели? — доносится от подошедшего Григория.

Занятая тем, чтобы переубедить Дину, пропускаю момент, когда он оказывается рядом. Большая часть гостей тоже уже разошлась, оказывается. Дом вот-вот опустеет. Тимур у входа этому способствует.

— Шёл бы ты отсюда, — шиплю рассерженно, прижимая дрожащую в испуге Дину к себе ближе.

— Так куда же я пойду? Я в своём доме, — довольно улыбается эта сволочь, разводя руками. — А вот ты…

Явно намекает на то, что из нас двоих уйти стоит мне. И я бы ушла, но как можно оставлять девочку рядом с таким бездушным чудовищем? А если, пока Тим занят будет, он снова к ней руки свои грязные протянет? Нет уж, обойдётся.

— А я здесь прописана, так что тоже имею право оставаться жить в этом доме, — напоминаю ему с ответной улыбкой.

Чем закономерно злю его.

— Как я тебя тут прописал, так и выпишу, — кривится муж.

— Я… Я п-пойду, — тихо вмешивается в нашу перепалку Дина, отстраняясь от меня.

На Григория не смотрит, только себе под ноги, когда, развернувшись, буквально сбегает к Тимуру. Вот когда можно больше не сдерживаться.

— Ты сперва выпиши, потом угрожай.

Развернувшись на каблуках, решаю выйти на террасу. Нужно срочно глотнуть свежего воздуха, а то ещё немного и я точно совершу что-нибудь непоправимое. Жаль, мой вероломный муженёк увязывается за мной.

— А это не угроза. Констатация факта. Можешь уже сейчас собирать все свои шмотки и валить из моего дома, — бросает мне.

— А ты звонить своему адвокату, — отвечаю ему тем же.

— Тебе надо, ты и звони, — фыркает он.

В этот раз я не сразу ему отвечаю, сперва выхожу на террасу и, подойдя к перилам, глубоко вдыхаю пропахший цветами родной воздух.

— Что, неужто по-хорошему согласен поделить всё нажитое имущество пополам? — оборачиваюсь обратно к нему, складывая руки на груди.

— А что ты делить собралась? — удивлённо вскидывает бровь Судаков. — Земля под теплицы приобретены благодаря мне. Вся документация тоже на мне. Что там твоё есть? Пара луковиц от тюльпанов? Так они давно уже сдохли, вместо них новые посажены.

— Боюсь тебя расстроить, но так как ты это всё приобрёл в законном браке, то это является совместно нажитым имуществом, Гришенька, соответственно, я могу спокойно претендовать на половину всего, что тебе там якобы принадлежит. Тем более, если вдруг забыл, часть из этого приобретена на деньги, вырученные с продажи квартиры моих родителей, — улыбаюсь елейно ему. — Но ты, конечно, всегда можешь попытаться это опровергнуть. В суде.

— Типа умная такая, да? — желчно ухмыляется Гриша.

— Ну не тупее твоего, — усмехаюсь криво, одаривая его брезгливым взглядом.

Хотя впору и впрямь себя тупицей звать, раз оказалась в такой ситуации. Умная бы давно уже заметила тот факт, что муж к ней охладел, даже если взять в расчёт, что видимся мы лишь по вечерам. Когда мы куда-то вместе выбирались, да в тот же ресторан? Уже и не припомню. Чужие праздники — не в счёт. Там вечно столько народа, что не пообщаться толком друг с другом.

— Ты поэтому родного сына чуть при всех не опозорила, да? — отзывается он ядовито. — Ты хотя бы приблизительно своим куриным мозгом представила, каково бы ему было потом?

— Об этом надо было думать до того, как ты на его невесту залез.

— Залез или нет, это ещё доказать надо. Может, у тебя под старую жопу банально крыша поехала, и тебе всё померещилось? Ты у психиатра давно была? А то может передышала своей цветочной пыльцы по весне? — вновь ухмыляется Судаков. — Или это ты так отомстить мне решила, раз уж я с тобой развожусь?

— Ты со мной разводишься? — рассмеялась громко. — Судаков, окстись, да я только рада избавиться от тебя и больше никогда не встречаться. Я бы вообще рядом с тобой больше не стояла, но ты сам сюда за мной пошёл, за старой жопой.

— Исключительно потому, что в отличие от тебя, мне ещё не всё равно, что будут думать и говорить о нашей семье. Это тебя вечно только ты одна волнуешь, — фыркает он.

— О семье? — смотрю на него удивлённо. — О какой семье речь, Григорий? Где ты видишь нашу семью? — развожу руками и показательно осматриваюсь вокруг себя. — Нет здесь никакой семьи больше. И ты мне за сегодня это не один раз доказал. А раз её нет, то какая теперь разница, кто и что подумает? Делаю, что хочу, и ничего мне за это не будет.

— Её и нет как раз потому, что тебе вечно плевать. О семейном очаге заботиться надо. Как и о собственном муже. Это задача любой женщины испокон веков, между прочим. А ты когда это в последний раз делала? И сама не вспомнишь. Семьи нет, потому что ты сама и забила на неё. Также, как на свою внешность забила, запустила себя, на старую клячу скорее похожа, чем на женщину. Неудивительно, что я на сторону смотреть начал. На моём месте любой бы так поступил.

— Ну, у импотентов и не такие оправдания случаются, вечно им всё неладно, как только не оправдывают свои осечки, — парирую ядовито.

Муж аж краснеет весь в момент. И смотрит на меня уже с яростью.

— Ну-ка повтори, — рычит сквозь зубы.

— А что, со слухом тоже проблемы на старости лет появились, не только с вялым писюном? — ехидничаю, не удержавшись.

Мужская рука резко взлетает вверх. Гриша замахивается, а следом его ладонь летит мне прямо в лицо. Всё происходит настолько быстро, что я не успеваю толком среагировать. Даже отшатнуться. И не сразу понимаю, что никакого удара за этим не следует. Собирающуюся отвесить мне пощёчину ладонь перехватывает чужая.

— Хватит, — тихо, но твёрдо вмешивается Андрей.

Не знаю, откуда он здесь, но безумно благодарна. Хотя расслабляться не спешу. Провожу дрожащей ладонью по волосам и как можно бесшумней выдыхаю.

— Пойдём-ка покурим с тобой, — добавляет Громов.

Муженёк бросает на меня очередной косой, недовольный взгляд, но позволяет себя увести.

— Ты бы тоже тут не стояла долго. Холодает. Продует ещё, — слышу я и в свой адрес.

Мужчины уходят, а я вдруг чувствую влагу на щеке. Провожу по ней ладонью и, не мигая, смотрю на оставшийся след на пальцах. Чувствую себя так глупо при этом. Гриша на меня тонну дерьма вывалил, а я плачу из-за этого теперь. Хотя мне уж точно не за что себя винить. Как и расстраиваться не стоит из-за этого. Но в груди противно давит, вопреки всему. Может из меня и впрямь не самая лучшая жена вышла, но это же не повод доводить до такого? Пришёл бы сразу, сообщил, что всё, любовь прошла, завяли помидоры, так нет, нужно в грязи вывалить сперва, а потом ещё и нахамить. Спустя тридцать лет отношений.

Что сказать…

Зато больше никаких заблуждений.

Всё ясно и прозрачно.

Только с произошедшим с Диной сперва разберусь и можно смело уходить, начинать новую жизнь.