Глава 5

Нет, я не собираюсь прям вдаваться в подробности и как-то подставлять его, придавая огласке часть его личной жизни. Но что мне мешает опозорить мужа? Раз уж он так этого опасается. Да, себя тоже, получается, подставлю, но и Гриша белым и пушистым из ситуации не выйдет. Я не позволю.

— Что ж, вот и подходит к концу наш прекрасный вечер. Тимур, Дина, — нахожу ребят в толпе и улыбаюсь им, — я ещё раз искренне и от всей души поздравляю вас с помолвкой. Пусть ваша жизнь будет наполнена светом и любовью и каждый день приносит только радость. Пусть невзгоды обходят стороной. Пусть в вашей жизни не будет места предательству. И предателям. Потому что, бывает, живёшь с человеком, а он, оказывается, просто с тобой из жалости.

На этом моменте гости начинают растерянно переглядываться, терять свои улыбки, роптать и явно задумываются, к чему я это всё говорю. Но я не останавливаюсь.

— Оказывается, ты и старая давно, и фигура уже не та, и вещи на тебе тоже не такие, как надо, да и косметолог давно не спасает, — смеюсь, чтобы немного разбавить заметно накалившуюся атмосферу. — Зато друг…

Окончание моих слов тонет в звоне битого стекла. Головы всех тут же оборачиваются в сторону, откуда исходит звук, быстро позабыв обо мне. А там Гриша изображает жертву пьяного произвола. В итоге продолжать речь, когда он валяется на полу рядом с одним из гостей, бессмысленно. Зато я, наконец, могу беспрепятственно добраться до сына, что и спешу исполнить.

— Тимур, Тимур, подожди, — зову его, как только добегаю на него на позволительное для подобного крика расстояние.

Но стоит мне к ним с Диной подойти, как последняя тут же, пошатнувшись, охает.

— Что такое? — подхватывает её под локоть сын, глядя с беспокойством.

— Ничего, просто голова что-то вдруг закружилась, — слабо улыбается она. — Пойду умоюсь, наверное, заодно передохну от толпы. Лидия Егоровна, можно я попрошу вас помочь мне дойти до уборной? А то не хорошо получится, если невеста с женихом оба пропадут.

— Да, мам, проводишь? А я пока посмотрю, что с папой.

Вот к кому, а к отцу мне его отпускать одного совсем не хочется, но повисшая на мне в тот же миг Дина, не оставляет иного выбора.

— Тим, нам надо поговорить. Это очень важно.

— Конечно, мам, обязательно. Позже, ладно?

Не ладно. Совсем не ладно. Но он уже уходит, а на мне всё ещё висит его невеста.

— Ну и зачем ты так? — смотрю на неё укоряюще.

Я уже поняла, что ей страшно признаваться, недаром и в спальне нашей промолчала. А может, как и я, на тот момент ещё не успела переварить случившееся. Но теперь-то! К чему этот фарс?

— Я вас прошу, Лидия Егоровна, не рассказывайте Тимуру. Не надо, — умоляет Дина.

— Девочка, ты в своём уме? Как это не надо?

— По крайней мере, не сейчас. Если Тимур и должен узнать об этом, то от меня. Я сама ему всё расскажу, обещаю, но не сейчас, ладно? Сегодня такой день, я не хочу его ему омрачать такими новостями, — замолкает на мгновение и добавляет тише: — Пожалуйста.

— Дина, девочка моя, я понимаю, что тебе страшно, но ты пойми, молчать — не вариант. Если промолчишь сейчас, промолчишь и потом, и это так и останется висеть между вами. А правда она всё равно в итоге всплывает. И не дай бог Тимур неправильно всё истолкует. Что тогда делать будешь?

Дина открывает рот, но так ничего не произносит, только губы кусает в попытке сдержать слёзы.

— Я… Я расскажу ему всё. Обещаю. Сегодня. Как все гости уйдут. Расскажу. Но сама, ладно? Пожалуйста.

И так мне её жалко. Чисто по-женски. Это мне в мои сорок пять особо терять уже нечего, а она ещё молода, чиста, наивна, и уже столкнулась с такой грязью. И это в доме, который должен был ей стать родным.

— Ладно, — сдаюсь. — Пусть будет по-твоему. Я не буду ему говорить, — ловлю её благодарный взгляд и дополняю: — Пока не буду. У тебя время до утра. Если завтра Тимур не будет знать, я сама ему скажу. Нельзя о таком умалчивать, как бы страшно тебе ни было. Нельзя.

Дина улыбается сквозь слёзы и несколько раз кивает.

— Спасибо. Спасибо вам за понимание. Вы такая хорошая, — подаётся вперёд и обнимает меня обеими руками за плечи.