2

*

— …А потом ведьма и говорит девочке: я исполню все твои желания, но взамен съем твое сердце. Ам! А заместо него вставлю сотканное мной из тысяч слёз, связанное сотней нитей, изукрашенное нетающим инеем. И глаза твои станут чисто озёра, ловушкою для любого, кто в них поглядит — король или принц, и будешь ты, ударившись оземь, летать лебедем... Гули-гули... И есть чужие сердца...

Ирейн потёрла нос, наблюдая, как Фло перестилает кровать в гостевой комнате и рассказывает Вете сказку. Нет, в целом она положительно относилась к народному фольклору, но иногда он несколько... пугал.

— Как прошло? — без перехода уточнила Косая Фло, не удосужившись даже обернуться. Это было вполне в её духе, и в такие секунды Ирейн верила в пресловутый ведьмовской дар, о котором баяли сплетники.

— В целом, сносно. Они... не хотят отобрать Вету.

— А чего хотят? — вот почему Ирейн и ценила эту женщину: она всегда умела улавливать суть. — Поле или улиточное стойло?

— Последнее.

— Отдай, да не жалей: мелочность никогда не окупается. Летать высоко да есть сердца... гули-гули... Главное, не жалеть ни одного, раз пожалеешь — и потеряешь крылья... гули-гули...

— Думаешь, бороться не стоит? — нахмурилась Ирейн. Фло она доверяла: если та о чём-то говорила, то уж точно не затем, чтобы сотрясать воздух.

— Почему же? Смысл жить, если не борешься. Просто значения не придавай. Все будет, как должно, и ни каплей иначе.

Ирейн вздохнула:

— Спасибо, Фло. Ты посидишь с ней до вечера?

— Конечно! Мы ещё не дослушали сказку о девочке без сердца. Гули-гули!

Вета в ответ счастливо заагукала, и Ирейн сдалась: какая разница, о чём сказочка, если дочери нравится? Ну, подумаешь, девочка без сердца... Всё лучше, чем мальчик без мозгов!

Усмехнувшись этой мысли, трактирщица с чистой совестью отправилась по своим делам, благо, их немало скопилось. А Фло — она просто такая, как есть. Но что бы там ни говорили злые языки о «блаженной», «ведьме» и «глазухе», Ирейн ни мгновения не жалела о том дне, когда забрала её из покосившейся халупы в лесной чаще.

**

— Я полечу туда сам! — сообщил Тир Бирюзовый, князь Предгорья. Драконы из его окружения поглядели на правителя с различными эмоциями, самой приличной из которых было вежливое сомнение.

— Мой Князь, — ехидный голос Главы Безопасности мягкой поволокой окутал присутствующих. — Это всего лишь люди. Вы слишком нужны здесь, в Предгорье! К тому же, это неоправданный риск. Вполне достаточно будет присутствия кого-то из дипломатов, в крайнем случае — моей сестры.

Ми Ледяная, носившая по праву титул третьей советницы, тут же склонила голову, подтверждая: именно она заведовала общественными связями.

Тир едва удержался от того, чтобы бросить на одного из своих лучших друзей детства злобный взгляд.

Разумеется, он прекрасно знал об этом, как и о гипотетической важности своей персоны! Его угораздило родиться единственным и неповторимым сыном непутёвого князя, который родителем был, может, и неплохим, но правителем — никудышным. Вот и приходилось Тиру в возрасте, когда прочие юные дракончики учатся или по миру путешествуют, сидеть безвылазно в княжеских резиденциях и послушно таращиться на подносимые друзьями бумажки. Нет, первые триста лет своего правления он и помыслить не мог о толике свободы… Но в последние годы во мраке безнадёжности засияли робкие лучи надежды: попытки дворцовых переворотов понемногу сошли на нет. Совет Старейшин не то чтобы смирился с новым князем, но, кажется, начал полагать его неизбежным злом. А приближенные, которыми в большинстве своём стали выросшие с ним в одной связке друзья, научились по-настоящему хорошо выполнять свою работу.

В таких обстоятельствах свобода начинала казаться ещё более близкой, лишь руку протяни. И такую прекрасную возможность, как подписание договора о человеческом содружестве, упускать не хотелось: Тир тысячи раз видел на картинках северные степи, переходящие в хранимые медвежьими кланами леса, но ни разу ему не довелось взглянуть на это вживую.

Это была несправедливость, которую он собирался во что бы то ни стало исправить.

— Я хочу лично присутствовать, — отозвался он упрямо. — Предгорье не загорится синим пламенем, если меня не будет каких-то десять-пятнадцать дней, господа. С вами всегда будет господин Ос, он вполне компетентен и может решить любую возникшую проблему.

Ос Водный, первый советник князя и его наставник, оторвался от меланхоличного созерцания пролетающих вверху облаков и повернул к Тиру свои мерцающие, словно гладь озера, глаза. В их глубине Тиру почудилась обречённость существа, которое давно смирилось с тем, что его окружают идиоты, и пытается получать от этого удовольствие.

— Вы убеждены в правильности такого решения, мой Князь? — что в переводе с Оса на общепринятый означает нечто среднее между «А не спятил ли ты?» и «Может, передумаешь?».

— Совершенно, — не дрогнул Тир, за годы общения научившийся игнорировать такие вот дипломатические ямы.

— Ну что же, — меланхолично кивнул первый советник. — Осталось решить, кто будет вас сопровождать. Господин Ис?..

Глава Безопасности сверкнул очами с ромбовидным зрачком, характерным для выходцев из Ледяного дома. Тир примерно представлял, что нынче происходит у друга в голове, и поспешил высказаться, пока ему не навязали кортеж из пяти-семи драконов, десяток оборотней-полукровок и парочку шпионов-фейри — для красоты и развлечения в дороге.

— Я полечу один, — засиял Тир княжеской улыбкой, которую присутствующие отчего-то не оценили.

— Совершенно исключено, — высказала общую мысль, витающую над столом, Аки Белая — любовь всей юности Тира. Прекрасная, величественная драконица на пятьсот лет старше его, с которой он искренне мечтал быть — однако, меж их руками проскользнула лишь слабая искра, не обратившаяся даже в побег. Такой расклад практически исключал появление здорового потомства, потому — и, пожалуй, не только — Аки выбрала Иша Зелёного, с которым у неё распустились прекрасные цветы.

— Мой Князь, — впервые подал голос Ар Серый, Казначей Предгорья. — Во-первых, это безумие. Во-вторых, в любом случае я должен отправить на это торжество доверенного секретаря: надо обсудить с Главой Медведей возможность промышленной поставки древесины и снижения пошлин на неё.

— Зачем нам везти дерево с севера, если у нас есть свои собственные леса? На землях нашего дома, между прочим, — вклинился Иш Зелёный.

— Ваших лесов недостаточно для массового строительства, которое запланировано вокруг истока Железного Пути, — ответил Казначей спокойно.

Второй советник поджал губы, явно недовольный конкуренцией для его дома, но Тир не стал вмешиваться: Ар знал, что делает. И был в этом хорош.

— Что же, — усмехнулся князь, — Почему бы нам не отправиться туда вместе? Это смешное расстояние для драконьих крыльев, а тащить за собой сопровождение — только замедляться. К тому же, кто может всерьёз навредить паре знатных драконов?

— Десяток других знатных драконов? — предположил Ис Ледяной. — Это — глупейший риск, Княже.

— А тащиться понизу или подстраиваться под медленные крылья каменных или оранжевых драконов, по-вашему, не рискованно?

На это даже параноику-Ису ответить было нечего: скорость драконов полностью зависела от стихии-покровителя. Так, тот же Ар Серый, повелитель воздуха, мог четыре раза долететь до Древнего Города и обратно, пока их каменные или солнечные собратья преодолели бы лишь половину пути. Князь, повелитель молний, был немногим медленней, а на коротких дистанциях — даже быстрее Казначея.

— Таково моё решение, — отрубил Тир. — Мы с Аром вылетаем! Сегодня же!

— Завтра, — меланхолично поправил Казначей. — Я должен кое-что уладить дома.

— Полетишь давать распоряжения своему помощнику? — с непонятной ехидцей поинтересовался Ис.

— Да, — ответил Ар невозмутимо. — Не все тут берут в помощники собственную пару и спокойно болтают на расстоянии.

— У меня ещё двое помощников, — парировал Ис.

— Да, наслышан, — тонко улыбнулся Ар. — Иностранная шпионка и дворф-социопат. Так что не тебе обсуждать мои кадровые решения.

Князь не выдержал и рассмеялся — его лучшие друзья были потрясающе милыми драконами. Ну, это он сам так считал. А что на этот счет думали окружающие, было только их личной проблемой.

***

— Лучше спустись, там опять эти... маги-паломники! — именно эта фраза оторвала Ирейн от горы бумажек, в которой она не оставляла надежды обнаружить расписки времён достопамятной стройки. Она сдавленно ругнулась.

Чтобы понимать масштаб катастрофы, нужно знать кое-что об их землях: они считались предполагаемым местом Великого Исхода.

Если верить легендам, люди в их мире изначально не водились. По крайней мере, белокожие — местные племена отличались пепельной и голубовато-серой кожей, большей физической силой и уникальной культурой. Именно потому легендарные предки Ирейн и приняли их за магических созданий, искренне посчитав себя единственными людьми в этом мире.

Они мигрировали из каких-то далеких миров, спасаясь от захватывающих их землю ледяных рек - дивное, должно быть, было зрелище. Но для жизни весьма неудобное. Вот и взмолилось какое-то племя своей богине ночи и ключей: проведи нас, дескать, куда подальше от этого ужаса. Их божество, не мудрствуя лукаво, так и поступило: отворило межмировой портал и выпустило ошалевших от такого поворота событий людей вместе со скотом и священными животными (говорят, лебедей и рысей до той поры тут тоже не было) на границе полей и лесов, где ныне построен так называемый Древний Город.

Что в этой легенде правда, а что нет, сказать сложно. Да и не важно. Теперь, после лет и лет, Древний Город место для паломничеств всяких восторженных особей и туризма, обладающий (никем не доказанными) сакрально-магическими свойствами. Особенно часто ехали туда маги, порой — толпами. Считалось, что стены, впитавшие в себя силу тайных дверей меж мирами, могут увеличить резерв.

Конечно, сильные и успешные колдуны таким не занимались — у них и без того дел хватало. А вот всяческие неумехи и любители халявного могущества прикатывали исправно, доставляя почтенной трактирщице немало головной боли.

Ну и прибыль от них, надо признать, тоже была. Так что не ей жаловаться.

*