Глава 9

Демьян позвонил на закате и дожидался у ворот рядом с вызванным дядей такси.

Машина быстро домчала троицу до Красной горы. Туда к цирку стекались многочисленные зрители.

Как и в первый раз, воздух наполняли ароматы готовящегося попкорна и жженого сахара от автоматов, где продавцы накручивали на палочку воздушную, как облачко, розовую вату.

Кира с Викой жадно вдыхали пробуждающие аппетит запахи.

— Чего-нибудь хотите? — Демьян неторопливо шел сторону циркового шатра.

— Я сладкую вату и хот-дог! Нет! Сначала хот-дог, а потом вату! — затараторила Вика.

Кира отмахнулась, решив как следует нагулять аппетит и, возможно, перекусить после представления. А Дем купил Вике хот-дог, и сестра стала уплетать его, хрустя жареным луком и солеными огурчиками.

Кира же перехватила у продавца бутылку с водой. Временами ей становилось неловко за капризы Вики, которым Штефан и Дем потакали. Родители вручили им на каникулы достаточно денег, да и бабушка часто норовила что-нибудь купить, но Кира всегда отказывалась, только если это не касалось продуктов: например, сладкой газированной воды, бананов — того, что бабушка не любила, а девочки привыкли трескать в столице.

Из-за подобного пренебрежения мальчишескими ухаживания Вика обзывала сестру дурехой. Она-то привыкла, что в Москве за ней бегали многие одноклассники и не только.

— Кир, достань влажную салфетку из моей сумочки, я испачкалась в кетчупе, — попросила Вика и подставила висевшую через грудь небольшую сумочку из малиновой кожи в цвет кроссовкам и бархатной кофточке.

Выудив салфетку, Кира утерла сестре рот как малому ребенку и выбросила обертку от хот-дога в ближайшую урну (те стояли почти на каждом шагу).

— Сладкую вату съешь потом, — шепнула Кира и посмотрела на сестру не терпящим возражений взглядом.

— Ладно, — Вика забрала бутылку и сделала два больших глотка.

Кира поторопилась за Демьяном; обойдя шатер, они остановились у входа для сотрудников, где их встретил цыган-здоровяк с пышной черной бородой и золотым кольцом в ухе. На пирата он походил больше, чем на цыгана: красные шаровары, ботфорты из мягкой кожи, поверх свободной рубахи, расшитой узорами-змеями, жилет — ручная работа местных цыганок.

— Добрый вечер, Питиво, — поприветствовал здоровяка Демьян. — Мы к Штефану.

— Здравствуй, Дем, — он зыркнул на девочек ливовым глазом, и те дружелюбно улыбнулись. — Проходите, только ничего не трогайте, — и отодвинул плотную штору.

— Спасибо, — поблагодарила Кира. Демьян взял ее за руку, и они с Викой гуськом шмыгнули за ним.

В шатре стоял легкий полумрак, разбавленный тусклыми лучами от тянущихся вдоль потолка круглых, размером с яблоко, светильников. Лента света уходила вперед к проходу на арену. Девочки даже смогли увидеть собирающихся зрителей, которые рассаживались по рядам.

— Пошли, — поторопил Демьян и повернул налево, где за другим занавесом находились зеркальные столики, стулья с сидящими на них артистами; кто-то наносил грим, другие переодевались, разминались, повторяли реплики для шуток. Их не смущала нагота друг друга или теснота. В углах шумели небольшие вентиляторы, чтобы сотрудников не слишком донимала духота. Все же шатер не полноценное здание цирка.

Девочки озирались по сторонам, стараясь ничего не упустить. Закулисная суета была им не менее интересна, чем представление, и, казалось, прошла вечность, прежде чем они добрались до Штефана. Тот стоял на перевернутом ведре, разведя руки в стороны, пока Надья осторожно штопала его трико.

— Ого! — не сдержала восхищения Вика, оглядывая наряд цыгана, ничем не отличимый от настоящей змеиной кожи, облегающей его привлекательное тело как родная. Вмиг переставший сутулиться Штефан вытянулся, на руках проступили мышцы. По-змеиному узкие зрачки смотрели на нее.

«Жуть, а не линзы. Наверное, их неудобно носить», — подумала Вика. На наряде выделялся изумрудный кушак , им-то Надья и занималась.

— Здравствуйте, — поприветствовали ее девочки.

Кира машинально коснулась нити-браслета на своем запястье.

— Добрый вечер, красавицы, сейчас закончу с этим обормотом и отпущу к вам, а ты не крутись, а то уколю, и будешь потом за зад хвататься, как в прошлый раз, — укорила сына мать, когда тот попытался слезть к подругам с подобия пьедестала.

— В прошлое выступление неудачно задел поясом крепеж, а вспомнил только сейчас, — виновато отметил Штефан и подмигнул Вике. — Ты прямо как малинка.

— Скажешь тоже, — румяна на щеках Вики стали ярче. Сейчас она обрадовалась, что Кира не позволила ей съесть сладкую вату, иначе бы все лицо и волосы были в ней.

— Какой интересный костюм, ты прямо как настоящий наг, — уважительно отметила Кира.

Вдруг Надья вскрикнула.

— Уколола палец! Штефан не крутись, — проворчала она, но сын услышал в ее голосе беспокойство. У него самого в горле резко пересохло. Пристальный взгляд Киры скользил по его телу, изучая каждую чешуйку и изгибы. В другой ситуации ему бы польстило ее внимание. Девушка раскрыла рот, готовясь что-то сказать, и Штефан даже услышал «Я все знаю, человек-змея», но она лишь подавила зевок, прикрыв рот ладошкой. Показалось, что все — Надья, Штефан и Демьян — облегченно выдохнули.

— Ну и духота, — Дем качнул головой другу — «Все в порядке».

— Издержки шатра, — пояснил Штефан.

— Ничего, скоро наш барон купит дом культуры, и все наладится. Там цирку будет раздолье. Сегодня пришел хозяин рынка, он что-то хотел обсудить с бароном после представления, — радостно сообщила Надья и убрала иголку. — Готово! А вы, ребятки, пошли со мной, устрою вас с комфортом. Представление вот-вот начнется.

— Удачи! — пожелали друзья Штефану, и цыган хотел широко улыбнуться, но вовремя закрыл рот с виднеющимися клыками.

Вернувшаяся мать вытерла пот со лба и провела ладонью по его гладкой теплой чешуе:

— Будь осторожен, не поранься. В прошлый раз тело заживало очень плохо, даже ветеринар сказал, что понадобится время, хотя если рептилия молодая, то пройдет быстрее, — Надья с ужасом вспоминала, как одной ночью привезла Штефана к Аркадию, и они — двое взрослых — не знали, за какую книгу и информацию в сети браться, чтобы помочь мальчику. Демьян предложил сбегать в ночную ветклинику и расспросить врача, пока он побудет с другом. К счастью, все обошлось.

— Ну, мам… — заныл Штефан.

— Не мамкай! Я-то знаю, что ты собрался покрасоваться перед своей малинкой, но давай без этого, а то как ты потом пойдешь гулять до ночи с ранами?

Штефан понимающе кивнул. Свои слишком опасные трюки он отложит на потом, чтобы впечатлить Вику вне цирка.

— И не смей выбрасывать выползок в общий мусор! Ты стал такой растяпой. Думаешь, раз все свои, то им нет дела до сути твоей природы? — Надья шипела не хуже змеи. — Хорошо, что я увидела и сразу же сожгла. А теперь прочь с глаз моих, наг. Надо же… где только вычитала? — но по ее лицу Штефан видел — от слов Киры матушка взволновалась не на шутку.

К счастью, в таборе своих не выдавали, а если бы и посмели, то до предателя быстро бы добрались, особенно, Надья со своими иглами. Она была не только отменной швеей, но и изготавливала всевозможные лекарства. Однако любая целебная трава в умелых руках может стать ядом. Так Надья избавилась от забредшего в их табор чужака, но то было очень давно, когда Штефану исполнилось три года. На своем змеином хвостике он ползал под столом, а пьяный незнакомец ввалился в их фургончик и не только пнул ребенка, как земляного червя, но и накинулся на Надью. Цыганка хитро вывернулась из его рук и предложила выпить домашнего вина. Мужчина согласился, а через несколько минут его тело валялось на полу бездыханным. Цыганка могла поступить иначе, закрыться в фургоне и потерпеть, пока крики пьяного утихнут, позвать на помощь, но он посмел причинить боль ее ребенку. Будь на ее месте волчица, разорвала бы его на куски, но Надья — человек и поступила так, как подсказывал ей разум.

Ворвавшийся барон понял, что произошло лихое: вытащил из-под стола Штефана, у которого из носовых щелочек текла кровь, и держал на руках, баюкая как родного сына, пока Надья ощупывала хвост малыша, промакивала кровь, убедившись, что его не ранили. Барона не испугал вид ребенка: ни когда Надья нашла его на помойке, ни потом. Тело же покойника осталось где-то в Карпатских горах, и никто о нем не вспомнил, как и Штефан не узнал, на какое преступление пошла его мать.

Цыган выступал вместе с группой акробатов, и Кира с Викой с придыханием наблюдали, как его пластичное, даже слишком, тело извивалось подобно змеиному.

Краем глаза Кира заметила на лице Демьяна странную усмешку. Он-то не в первый раз наблюдал за другом и знал все его трюки.

— Во дает! — восхищенно отметила Вика и захлопала в ладони, усиливая рукоплескания зрителей.

Штефан дошел до центра каната и сделал сальто назад. Его ступни и ладони словно прилипли к узкой, слабо дрожащей поверхности троса. Зрители взволнованно следили за действиями акробата. Свет прожекторов заставлял чешую костюма отливать золотисто-багровым.

Двое других акробатов проделывали трюки попроще или просто крутились на канатах, как танцовщицы на шестах, но их пластика была несравнима со Штефановой — все это видели.

Наконец цыган спрыгнул и под крики толпы перевернулся несколько раз в воздухе, спланировав на растянутую у пола сетку, отскочив вверх, и был пойман сильными руками напарников. Зрители рукоплескали стоя, но свет погас, и все примолкли, удивленно перешептываясь.

Прогрохотали барабаны, в сгустившемся мраке зажглись золотистые искры полыхающих в восточных фонариках свечей. Их держали сотрудники цирка, разодетые в костюмы слуг султана. В центре круга, откуда успели убрать сетку, стоял Штефан. Под мелодию дудука , цимбал и других необычных старинных инструментов он затанцевал так, как должно быть не танцевали самые искусные наложницы. Изящные и одновременно наполненные страстью движения гипнотизировали зрителей, и те постукивали в такт барабанам ногами, покачивались из стороны в сторону. Даже выползшие на сцену крупные змеи не заставили их испугаться, хотя люди вздрагивали, прижимали ладони к раскрытым в немом крике ртам, но не смели уйти. Змеиный танец Штефана приковал их к сиденьям, и они впитывали его движения со звуками музыки, пока та не смолкла, и свет вновь не погас.

Гимнасты исчезли, а круг вновь вспыхнувшего света занял цыганский барон, поклонился зрителям и щелкнул кнутом — его окружили крепкие и ухоженные жеребцы с наездниками, среди них сверкнул кушаком, встретивший ребят на входе, Питиво.

Лишь под конец представления зрители стали приходить в себя, неторопливо покидая зал со смешанными чувствами невероятного восторга, ужаса и изнеможения, но с уверенностью, что ничего подобного им видеть еще не доводилось.

Когда зал опустел, девочки спустились и, перемахнув через защитный парапет, побежали к Штефану. Его глаза вернули прежний каре-золотой цвет с нормальными человеческими зрачками.

— Вот это да! Никогда ничего подобного не видела, я как будто оцепенела! — Вика бросилась к нему с восторгами, и Штефан с удовольствием их принял, незаметно косясь на Киру.

В отличие от сестры, та со всей внимательностью разглядывала его наряд при свете, и этот взгляд будоражил цыгана. Но когда ее рука потянулась к нему, Демьян встал между ними:

— Не хочешь сладкой ваты?

— Да, пойдемте перекусим, пока Штефан переоденется, — предложила Вика и увела сестру.

Кира кивнула, но разочарование, отразившееся на ее лице, не скрылось от парней. Демьян качнул головой, и цыган незаметно кивнул.

— Верно, переодевайся поскорее, Штеф, — подтвердил Дем.

Цыган покинул шатер и направился к вагончику матери. Та рукодельничала с ворохом костюмов и не сразу обратила внимание на взволнованного сына.

Штефан скрылся за узкой ширмочкой и быстро натянул штаны с футболкой. Вытащил из сундука заброшенные кеды и свободную толстовку.

— Я девчонок проведу, — на ходу обуваясь, крикнул он, но в дверях его остановил голос Надьи.

— Берегись девушек с кошачьими глазами, они потомки ведьм и видят больше, чем простые люди.

Штефан понял, кого она имела в виду, и закрыл дверь.

У стойки с сахарной ватой цыган нашел Вику, которая держала на белой палочке розовое облачко и отрывала от него куски, осторожно засовывая в рот и жмурясь от удовольствия. Кира вытирала пальцы влажной салфеткой. Когда их взгляды встретились, у Штефана перехватило дыхание: в отблеске фонаря женские глаза сверкнули расплавленным золотом, на миг обретя вертикальные, как у кошки, зрачки. Сморгнув, Штефан увидел их прежними и постарался забыть о словах матери.

Поле начинало пустеть, у костра остались взрослые и влюбленные парочки, слушающие мелодию скрипки и аккордеона, некоторые романтики танцевали, другие поедали жареные сосиски и пробовали разливное домашнее вино с пряностями. Цыганки разносили выпивку и готовящуюся на костре стряпню, звеня мешочками с деньгами.

— Ну что, пойдемте? — предложил Штефан.

— Конечно, не сидеть же со стариками, — Вика кивнула в сторону костра и зашагала по дорожке, огибая шатер.

Проходя мимо палаток с выпечкой, ребята услышали громкие мужские голоса. В полумраке было сложно разглядеть людей, но одного цыган узнал сразу — барона.

— О чем он говорит с хозяином рынка? — шепнул Демьян, увидев выступившего из тени Семена Игнатова. Этого бизнесмена в Бердичеве знала каждая собака.

Штефан напрягся.

— Явно не о выступлении, — ему безумно хотелось подслушать, но вряд ли подруги поймут это любопытство.

— Кира, смотри какие веера, из настоящих вороньих перьев! — воскликнула Вика, отвлекая сестру, и потянула к палатке.

Парни переглянулись и бросились в тень рекламного щита, скрываясь от посторонних взглядов и прислушиваясь к голосам мужчин.

— Я уже все решил и внес залог за покупку дома культуры, — голос барона был тверд.

— Это мы еще посмотрим, Павличенко не имел права продавать его тебе в обход меня, — бизнесмен нервно топнул ногой.

Барон пожал плечами:

— Кто успел, тот и съел. Больше не подсылай ко мне своих ребят, иначе ни одна взятка не спасет тебя от тюрьмы. Думаешь, раз вышел из девяностых, то и двухтысячные будут такими же благодатными на деньги и «случайную прибыль»? Наступают другие времена, Семен. Это здоровая конкуренция и не более.

— Конкуренция говоришь? — прошипел Семен. — Предупреждаю, откажись от здания, иначе…

Парни услышали, как что-то прошуршало, и глава рынка издал болезненный стон, ударившись о столб, за которым притаились Штефан с Демьяном.

— Я же просил… без угроз, но по-хорошему ты не понимаешь, — процедил барон, хлопнув ладонями.

Штефан был уверен: цыган дал Семену под дых, и бизнесмен свалился на землю. Барон и змея обучил некоторым приемам самообороны.

«Этому Игнатову тоже приспичило наложить лапу на дом культуры?» — подумал Штефан. В таборе ходили разные слухи о дележке территории в Бердичеве за лучшие места для торговли и бизнеса — от цветочного ларька до крупной недвижимости.

— Отвали от меня, бешеный! — взвизгнул Семен и отступил в сторону, едва не свалив щит, но мальчишки вовремя сбежали к озирающимся подругам и уже издалека заметили, как хозяин рынка покинул поле, сев в черный мерседес. С визгом машина рванула по дороге.

— Не к добру это, — прошептал Штефан.

— Что? — переспросила Вика, держа в руке веер с костяной ручкой и торчащими из нее иссиня-черными перьями. — Красота!

— А ты себе что-нибудь купила? — спросил цыган у Киры, но та качнула головой и показала нить браслета, подаренную Надьей в их первую встречу.

— Не снимаешь ее? — удивился Штефан.

Девочка мечтательно улыбнулась.

— Поедем или прогуляемся? — Демьян шел рядом с Кирой.

— Можно и прогуляться… — туманно ответила она. Сейчас ее мысли занимало нечто иное, но делиться этим ни с сестрой, ни с мальчишками она не собиралась.

— Я знаю отличный ларек на вокзале, там даже среди ночи можно купить пирожное или пирожки, выпить чайку, кофе, — поделился Штефан.

— Я за! — Вика взяла его под руку, и цыган улыбнулся. — Еще недостаточно поздно, чтобы возвращаться домой.

— Значит, решено, — согласился Демьян.

Кира пожала плечами. Цирковое представление доставило ей не так много восторгов, как Вике, но показало, каким может быть Штефан с неизвестной до этого вечера стороны. «Наг…»