Глава 3

— Держишься? — Лу участливо смотрит на меня, пока я с жадностью осушаю стакан с водой.

Приятно, что она так добра ко мне, хотя я и удивлена, почему.

— Да, порядок, — я киваю, наконец-то поборов засуху во рту. Я очень сильно перенервничала.

— Ты неплохо справилась для того, кто никогда не имел с этим дела раньше. Даже очень неплохо.

— Я занималась гимнастикой, — наклонив голову, признаюсь я. Наверное, не стоило этого делать, но мне хотелось отплатить хоть чем-то за хорошее отношение Лу. — Это не одно и то же, но помогло.

Новая знакомая выглядит впечатлённой.

— Это давно было, — поспешно добавляю я, надеясь, что Лу не станет расспрашивать. — Просто навыки остались.

— Хм, — Лу чуть хмурится, о чём-то раздумывая, а потом спрашивает: — Ты же знаешь, что это не просто клуб, где девушки танцуют в нижнем белье? Вечером придётся снять верх полностью. Ты готова?

Я резко, с перебоем втягиваю воздух. Из-за успешного выступления я успела забыть, что танцевать придётся топлес.

— Я не знаю, — решаю быть честной с Лу. Насколько это возможно. — Это тяжело?

— Да нет, теперь уже. — Лу запрыгивает на сцену и, усаживаясь рядом, начинает болтать ногами в воздухе. — Сейчас это как почистить зубы. Но не буду лгать — сразу было непросто. После первого выступления я чуть не упала в обморок.

Мои брови взлетают на лоб в удивлении. Никогда бы не подумала.

— Ты давно здесь работаешь?

— Почти пять лет.

Лу вновь меня удивляет — долгий срок.

— Мне было девятнадцать, когда я только приехала в Чикаго, убегая от своей сумасшедшей семейки, — Лу криво усмехается. — Я слонялась без работы, деньги скоро закончились, и я оказалась на улице. Не самое благополучное место. Меня никуда не хотели брать, потому что я вся была в пирсинге, с килограммом подводки на глазах и ужасной прической. Иногда удавалось заночевать в ночлежке, но место не всегда находилось. Мне пришлось пережить несколько ужасных ночей, — Лу тяжело вздыхает от воспоминаний. — Однажды двое отморозков напали на меня возле одного бара и пытались затащить в переулок. Плохо бы мне пришлось, если бы Эрик не оказался рядом и не спас меня, — Лу улыбается. — Он привёз меня к себе, накормил, позволил помыться и потом предложил работу в клубе, если я приведу себя в порядок — сниму весь пирсинг и прекращу делать глаза «а-ля Эльвира». Сначала я была просто официанткой, но видела, насколько разные у нас доходы с девчонками-танцовщицами, и в итоге оказалась здесь, — Лу машет себе за плечо, указывая на пилон.

Значит, Лу считает Эрика своим спасителем. И не без основания. Но меня вдруг заинтересовал вопрос — было ли между ними нечто большее, чем она рассказала мне?

— А тебя что заставило прийти сюда?

Лу смотрит на меня с любопытством. Мне жаль, что я не могу ответить ей с такой же честностью.

— Моя машина сломалась, когда я собиралась уехать из Чикаго. На ремонт нужны время и деньги. Я застряла здесь, и мне очень нужна эта работа.

Лу с пониманием кивает.

— Тогда ты там, где следует быть. Ладно, — она вскакивает, хлопая в ладоши, — давай подумаем, в чём ты выйдешь вечером, и прогоним номер с раздеванием.

Следующий час Лу учит меня премудростям своего ремесла. Джимми куда-то отлучился, и мы с девушкой одни, чему я рада. То и дело я поглядываю в сторону лестницы, боясь, чтобы Эрик не спустился в тот момент, пока на мне нет лифчика.

Это, конечно, глупо. Скоро весь зал увидит мою грудь.

От этой мысли меня кидает едва не в озноб.

— Думаю, можно сделать перерыв и чего-нибудь съесть. Что думаешь?

— Отличная идея, — быстро соглашаюсь я.

Умираю от голода. Всё, что я съела за сегодняшний день — это рогалик на завтрак.

Мы с Лу идём на кухню клуба — не очень большую, но оборудованную по последнему слову техники. Здесь пока никого нет, кроме высокого широкоплечего мужчины, который чем-то занят в дальнем конце помещения.

— Это Хойт, помощник нашего шеф-повара, — поясняет Лу, заметив мой любопытный взгляд. — Эй, Хойт! Это Ханна, наша новенькая! — кричит Лу, и мужчина поднимает огромную ладонь в приветствии.

Я улыбаюсь в ответ, радуясь, что накинула халат поверх белья.

— С чем будешь сэндвич: с тунцом, курицей или индейкой? — открыв большой стальной холодильник, спрашивает Лу.

Очевидно, что она чувствует себя здесь как дома.

— С индейкой.

— Так куда ты направлялась, когда твоя машина сломалась? — спрашивает Лу, вынимая продукты и выуживая четыре куска белого хлеба из пакета.

— Эм… Не уверена, — я смущённо улыбаюсь, заправив волосы за ухо. — Просто ехала, решив, что когда почувствую, что пора остановиться, остановлюсь.

Лу недоверчиво сводит брови вместе.

— И часто ты так делаешь?

Я неопределённо пожимаю плечами. Прошло семь месяцев, как я уехала из Фалконвуда. Чикаго стал моей девятой остановкой.

После того как мы закончили есть и убрали за собой, вернулись в комнату для девочек, которая к тому моменту больше не была пустой. Лу представила меня Ангелам — как они сами себя называют, — и я отметила, что девушки тут одна красивей другой.

Отношение ко мне у всех разное: кто-то искренне улыбается со словами «Добро пожаловать в семью», некоторые едва удостаивают взглядом, занимаясь своими делами, а одна девушка — темноволосая красотка с кожей цвета какао и вовсе настроена враждебно, что сбивает меня с толку.

— Чем Эрик вообще думал, беря девулю без опыта? — возмущалась Шериз, разгуливая в чёрном умопомрачительном белье.

— Прежде чем взять Ханну, он посмотрел, на что она способна, — выпятив вперёд подбородок, вступается за меня Лу. — И не тебе ставить под сомнение решения Эрика, Шериз.

Девушки неприветливо смотрят друг на друга несколько секунд, и каждая из присутствующих может почувствовать напряжение, витающее между ними.

Шериз сдаётся первой, махнув рукой.

— Да пофигу!

И возвращается к своим делам.

— Давай накрасим тебя, — подмигивает мне Лу, и я киваю с ответной улыбкой.

***

Мои колени подгибаются от страха. Кровь грохочет в ушах так громко, что я почти не слышу музыку.

Мой выход следующий, и мне хочется развернуться и сбежать. Но если я это сделаю, то скоро могу оказаться на улице и без машины.

Когда предыдущая девушка уходит со сцены и ведущий объявляет дебютантку вечера «Ангела Ханну», я дожидаюсь, когда заиграет музыка и ступаю на сцену.

На этот раз зал полон мужчин. Все они излучают тестостерон, похоть и агрессию. Но Лу заверила меня, что девочкам ничего не угрожает — охрана в зале следит за порядком.

Меня встречают громкими криками и одобрительным свистом. Откуда-то доносится: «Покажи свои сиськи» и «Закинь свои ножки мне на плечи, куколка».

Если бы Джек увидел меня сейчас, то убил бы, не раздумывая. Вынул бы пистолет и пустил пулю между глаз.

Почему первое, о чём я подумала, выйдя на сцену — это Джек?

«Он больше не может влиять на тебя. Больше никогда».

Во мне просыпается злость. Я должна была бороться. Должна была дать ему отпор. Я слишком долго позволяла ему держать меня в положении жертвы.

С этим покончено. Теперь я сама хозяйка своей судьбы.

Я свободна.

Злость придаёт мне уверенности, и я делаю это. Я танцую так, будто в этом зале, кроме меня, никого больше нет.