4

Видение. Раз. Вспышка, моментальный снимок в голове Шефера – радость капитана. Два. Вспышка, моментальный снимок – нетерпение. Три. Вспышка, моментальный снимок – азарт.

- Что за черт, какие странные эмоции у капитана, - с тревогой подумал Шефер. – Неужели он меня в чем-то подозревает? И вообще, я почему-то стал видеть эмоции людей, не соответствующие их внешнему виду и поведению. Капитан кажется спокойным, но внутри у него прямо полыхает.

Но у него не было времени разбираться в своих сомнениях, потому что Сидоренко взорвал настоящую бомбу:

- Видите ли, Леонид Анатольевич, вчера вечером, в то же самое время, в том же самом месте пропала женщина. Сегодня утром заявление об этом в полицию написала ее мать. Женщина ушла вечером, дома не ночевала, телефон не отвечал, у подруг ее не было. Естественно, мать подняла тревогу.

- Что вы хотите этим сказать? - внутри Шефера завыл сигнал тревоги.

- Ничего, просто информирую вас. Может, что-то вспомните.

Капитан поднялся со стула. У двери он остановился:

- Советую не покидать город. Подписку о невыезде вручить не могу, не в моей компетенции, но настоятельно рекомендую. Да, свой мотоцикл можете забрать с нашей автостоянки. Он исправен.

С этими словами Сидоренко захлопнул дверь.

Шефер остался сидеть, как оглушенный. Картина получалась следующая. Капитан не сказал напрямую, но ясно дал понять, что его подозревают в исчезновении женщины.

Шефер почувствовал себя усталым и грязным. Но не только из-за аварии. Где-то он видел этого гаишника. Но где и при каких обстоятельствах? Воспоминания ускользали от больной головы, и он оставил свои попытки.

Следовало добраться до дома и привести себя в порядок, а также поразмыслить о том, что творится в его голове. Шефер поднялся, вышел из больницы, дошел до отдела полиции, благо он находился недалеко, завел свой верный чоппер и поехал домой.

Измученный организм требовал отдыха. Шефер разделся, снял бинты с правой руки и груди. Все тело было в синяках, содранная кожа на руке саднила, когда он встал под душ. Горячая вода немного взбодрила. Он осторожно вытер тело, стараясь не задеть сломанные ребра. Рука вновь начала кровоточить и пришлось прижечь ее спиртом.

Шефер сделал себе кофе. Горячее тепло разлилось по телу. Ему хотелось упасть на кровать и забыться, но ему надо было осмыслить произошедшее с ним за последние часы. В первую очередь, то, что случилось с его головой.

Видения. Они отпечатывались как мгновенные фото, одно за другим. Что он видел? Скрытые эмоции, которые люди не хотели выставлять напоказ. Нет, мысли Шефер читать не мог, но и спрятанные внутри человека чувства говорили о многом. Он заглядывал в тайники души. Это происходило помимо его воли и желания, но все равно ему становилось не по себе, как будто он подглядывал в замочную скважину.

Хронологически это произошло после аварии. Каким-то образом Шефер стал обладателем необъяснимых способностей. Видимо, ударился головой о дерево. Но это могло вызвать лишь обычное сотрясение мозга, но никак то, что появилось в его голове. Кажется, врач сказал, что в ней поселились две маленькие лампочки, скорее искорки, между которыми висела яркая дуга, напоминавшая электрическую. Это тревожило Шефера. Он не знал, к чему новоиспеченный дар приведет и останется ли с ним навсегда. Пока что видимым проявлением аварии стали сломанные ребра, содранная кожа, синяки и вставшие дыбом волосы, которые никак не хотели слушаться расчески. Он дал себе обещание завтра же постричься наголо.

Шефер не заметил, как заснул. Сон его был беспокойным, тревожным и мрачным. Он идет по подземному лабиринту, который весь сочится водой. Она капает с потолка, по бетонным стенам текут ручьи, под ногами бежит ручей. Чем дальше он идет, тем холоднее становится вода. Он ищет выход, ему не терпится выбраться из подземелья. Но проклятый лабиринт не кончается, он кажется бесконечным, и Шефер подозревает, что бродит по кругу. Но как это докажешь, если обстановка не меняется: все те же бесконечные бетонные стены, пропитанные водой. Он устал и замерз, пар идет из его рта. Вдруг стены начинают сжиматься, грозя его раздавить. Ужас объял его. Шефер бежит, не разбирая дороги. Он сворачивает то направо, то налево, то несется прямо, пока не утыкается в тупик.

- А-а-а! – хочет закричать Шефер, но из его горла вырывается лишь сдавленный хрип.

Вдруг откуда-то сверху на него ринулся целый водопад, тащит, совсем обессиленного, по лабиринту. Тонны воды играют с ним, подбрасывают, переворачивают, бросают из стороны в сторону. Из последних сил он цепляется за угол входа в ответвление лабиринта. Пальцы сводит судорогой, но он держится до тех пор, пока поток не иссяк.

Измученный Шефер облегченно делает выдох, пытается встать, но это ему не удается: его тело примерзло к полу и покрывается коркой льда. Он пытается закричать, но рот скован льдом. Он чувствует, что превращается в ледяную фигуру, одну из тех, что местные умельцы высекают из глыб льда ежегодно на главной городской площади перед Новым годом. Невыносимый холод пронзает его тело, подбирается к сердцу, которое вот-вот остановится. Шефер делает неимоверное усилие, лед начинает трескаться, дробиться, рассыпаясь на мелкие кусочки с оглушительным звоном…

Телефон! Его вытащил из кошмара телефонный звонок. Шефер очнулся в позе эмбриона, весь дрожа. В комнате стоял холод – он забыл на ночь закрыть окно. Телефон надрывался не переставая. Два часа ночи, кто может звонить в такое время?

Шефер взял трубку:

- Да.

Молчание.

- Да! – раздражено повторил он.

Послышался шум, похожий на плеск волн. А потом шепот:

- Найди меня.

- Слушай, шутник! – не выдержал Шефер. – Я тебя точно найду и надеру тебе зад…

Шефер осекся. Он узнал голос. Это был голос его друга Ивана, погибшего три года назад.

- Ваня! – закричал Шефер. Но ответом ему было молчание.

Чертовщина. Такого не может быть, просто не может быть. Это продолжается сон. Но нет. Вот знакомая спальня, открытое окно, шкаф, где хранится белье, прикроватная тумбочка. Явь. Он включил настольную лампу, встал, закрыл окно. Сон пропал начисто.

5