Глава 3

3

Утром Шефер прошел обследование. Рентген показал, что у него сломаны два ребра, отсюда и боль в груди. Результаты томографии вызвали неподдельный интерес доктора. Он долго вглядывался в снимки, пока, наконец, не произнес:

- Любопытно, очень любопытно.

- Что-то не так? – поинтересовался Шефер.

- Меня смущают две точки в вашей голове. Они светятся как две маленькие лампочки, скорее, искорки, а между ними дуга, будто это электрическая цепь. Никогда не видел ничего подобного. Вы говорили, что у вас голова словно наэлектризована. Я вас правильно понял?

- Да.

- Вы и сейчас это чувствуете?

- Да.

- Никаких других неприятных ощущений?

- Нет.

- Хм, - хмыкнул врач и, прищурившись, посмотрел на торчащие дыбом волосы Шефера. – Похоже, ваша прическа следствие этого необъяснимого явления. Вас надо обследовать более тщательно.

Видение. Эмоции врача. Раз. Вспышка, моментальный снимок в голове Шефера – любопытство, смешанное с недоумением. Это соответствовало мыслям и самого Шефера.

- Нет, доктор, не сейчас, - запротестовал Шефер. – У меня много срочных дел. Я хочу, чтобы меня выписали.

- У вас ребра сломаны, сотрясение мозга, вам надо хотя бы пару деньков отлежаться.

- Дома отлежусь.

- Что ж, я вас выпишу, но с условием: через неделю придете к нам на обследование.

- Обязательно, - торопливо согласился Шефер.

Ему сделали тугую повязку на груди, зафиксировав ребра. Шефер пообещал через день прийти на перевязку. Его выписали. Он вернулся в палату за курткой, рваной, грязной и испачканной, и увидел толстого полицейского с кожаной папкой под мышкой, который смотрел в окно.

Услышав, как открывается дверь, он повернулся и широко улыбнулся:

- Леонид Анатольевич?

- Да, это я. Но откуда вы…

- Капитан Сидоренко Иван Михайлович, ГИБДД, а попросту гаишник. Откуда я знаю ваше имя и отчество? Так я занимаюсь вашей аварией. Вы вчера без сознания были, поэтому не имел возможности с вами переговорить. А сейчас, смотрю, вы в добром здравии. Не возражаете, если я задам несколько вопросов. Впрочем, более для формальностей. Дело – то ясное. Не справились с управлением.

- Ну-у… - протянул Шефер, несколько удивленный неожиданным появлением пожилого капитана с красноватым лицом, говорящим о пристрастии к спиртным напиткам. – В общем, да…но не совсем.

- Что значит – не совсем, - оживился капитан.

- Передо мной неожиданно появилась женщина. Я едва успел среагировать, дал вправо, дорога была совершенно непроезжей, вы должны знать те места, и полетел в обрыв. Надеюсь, женщина не пострадала?

- Там не нашли не только женщину, но даже и ее следов.

- Шел сильный дождь, настоящий ливень. Если следы и были, то их могло смыть.

- То есть вы ее больше не видели?

- Нет.

- Давайте присядем, Леонид Анатольевич, - предложил капитан, - зарисуем схему дорожно-транспортного происшествия и напишем объяснение. Полчаса они выясняли подробности аварии, рисовали схему, причем ее набрасывал капитан со слов Шефера. Наконец закончили. Сидоренко выпрямился на стуле, посмотрел в ему глаза и спросил:

- Вы перед отъездом употребляли спиртное?

- Конечно, нет.

Видение. Вспышка, моментальный снимок в голове – предвкушение.

- Вы точно не знаете, куда делась женщина, которая так внезапно появилась перед вами?

- Нет. Я уже говорил вам.

Сидоренко очень внимательно посмотрел на Шефера. И он понял, что капитан в засаленном мундирчике, криво висящем галстуке и сдвинутой на затылок фуражке далеко не прост.