Глава 3

Я ликую – у меня есть автомобиль. Нет, не сверкающий монстр огромных размеров, купленный в кредит, а славная, почти новая «семёрка» с авторынка, приобретённая за наличные.

Моя первая машина.

Теперь я стала невероятно мобильной: всего час в вечерней пробке – и вот я уже дома. Автомобиль – это свобода и комфорт, и бездна положительных эмоций. Обнаружила утром, что ночью не слили бензин – радость! Нашла вечером местечко для парковки – счастье! Сломалась печка, а потом сама вдруг починилась – буйный восторг!

Насчёт печки. Как выяснилось, я дёргала не тот рычажок, да ещё и не в ту сторону. Если честно, я так до сих пор и не поняла, как оно там всё включается – это загадка похлеще Бермудского треугольника.

С тех пор, как я стала автоледи, у Никиты появилась дополнительная возможность демонстрировать мне свою любовь. Раньше он просто покупал розы или тюльпаны. Теперь ещё может свозить мою машину на мойку и диагностику или заправить её бензином. Прогреть, смести снег… Трогательная забота о любимой женщине. Надеюсь, к следующей зиме Никитина депрессия закончится, и тогда он вновь начнёт оказывать мне подобные знаки внимания. Но пока милый в анабиозе, всё приходится делать самой.

О розах и вовсе молчу.

Уже забыла, как они выглядят.

…Вернувшись с работы, я быстро соорудила ужин и с трудом выманила на кухню Никиту. Он кромсал в клочья компьютерных врагов и никак не мог оторваться от экрана. Думаю, в этой игре у солдат противника одинаковые лица – все они имеют физиономию гендиректора «Фросткома».

- Женя звонила. Просила зайти, - сообщил Никита, вновь возвращаясь к компьютеру.

- Ты не против, если я сейчас к ней загляну? – спросила я, надеясь услышать возражение: нет, он никуда меня не отпустит. Ему хочется со мной поговорить, поделиться новостями, обсудить перспективы нашего совместного существования…

- Да ради бога, - пожал плечами Никита и уткнулся в комп. Я увидела, что он сменил оружие. Прямо из его запястья вырос отточенный металлический диск с зазубринами. И этим диском мой милый пошёл косить головы и конечности врага. Кровь била фонтаном, хрустели шейные позвонки и берцовые кости, срезаемые, словно сочные побеги бамбука…

Я вздохнула и отправилась к соседке.

Евгения.

Моя жертва.

Из-за меня она лишилась мужа. Я чувствую себя такой виноватой.

В квартире Евгении витал божественный аромат. Дети выкатились в прихожую с радостным визгом. На кухонном столе лежали ровными рядами приготовленные к выпечке штрудели.

- Это вишнёвые, - с гордостью сообщила Женя. – Вот готовый. Попробуй.

- Где ты взяла вишню в марте? – удивилась я, пытаясь вовлечь соседку в живой диалог и незаметно отвертеться от предложенного штруделя.

Не люблю!

- С лета припасла мешок в морозилке. Ну как?

- Феноменально вкусно, - заверила я. – Когда мы с Нонной откроем кофейню, будешь печь и для нас тоже.

- Правда? – обрадовалась Женя. – Ура, у меня прибавляется клиентов.

Эти штрудели бедняжка печёт на заказ. Пашет, как пчёлка, чтобы прокормить детей и оплатить коммунальные счета. А всего несколько месяцев назад все финансовые вопросы решал её муж. Женя думала о том, как истратить, а не как заработать. Теперь второй вопрос превалирует.

- Знаешь, - нерешительно начала я, - а мне хороший гонорар обломился.

- Обломился – в смысле перепал, или в смысле прокатили? – улыбнулась Женя.

- В смысле, всё о’кей. Хотела с тобой поделиться. Ты ведь ещё не вышла на проектные мощности?

- Ой, Юля, я просто зашиваюсь, - призналась Женя и, дунув вверх, согнала со лба чёлку. Ей щёки раскраснелись. Она вытащила из духовки противень с золотистыми штруделями и с грохотом вставила внутрь новый лист.

- Зачем так много? – удивилась я. – Неужели всё для кафе? Они же не смогут продать.

- Это не только для них. Одна дама сделала заказ для банкета. Ночью буду ещё печь для неё трёхэтажный торт. Поспать сегодня точно не удастся.

Мы с Женей синхронно вздохнули.

- А от денег не откажусь, - бесхитростно сказала подруга. – В этом месяце даже садик не оплатила. Никак не получается заплатить сразу по всем счетам. Накапливаю долги.

У меня сжалось сердце, а на глазах навернулись слёзы. Женщина с двумя детьми. Без нормальной работы. Хватается за всё, что попадётся под руку, ни от чего не отказывается. Белка в колесе… Сколько лет мы живём в одном доме, она всё пыталась похудеть, но терпела фиаско. А теперь тает на глазах – потому что вкалывает, как галерный раб.

Но когда Женя попала в трудную ситуацию, я, конечно, не растерялась. Сразу вошла в группу поддержки. Делюсь с соседкой гонораром и комиссионными за рекламу, приношу колбасу, сок и конфеты, забираю Свету из школы и Кирилла из садика. В общем, помогаю семье пережить трудный период. Моя мама говорит, я всегда найду, на кого потратить свои деньги и время…

Женя вытерла о передник руки, запорошенные мукой, и осторожно взяла купюры.

- Юль, да ты сдурела что ли?! – тут же воскликнула она, удивившись размеру материальной помощи. - А как я отдавать буду?

- Не волнуйся, отдашь когда-нибудь потом, - отмахнулась я. – Когда найдёшь хорошую работу.

- Когда? С моим-то пустым резюме!

О, да, Женино резюме – это вопль ужаса, раздирающий грудь менеджера по персоналу. Чистая страница. Незаконченное высшее образование (три года педагогического института). Пока училась, успела поработать секретаршей, а затем вышла замуж, родила ребёнка и плотно засела дома – украинский борщ, памперсы, забрызганный детской отрыжкой халат, телятина в сливочном соусе, первый зуб, песочница, антибиотики, очередь за путёвкой в детсад, бесконечные командировки мужа, логопед, лишние килограммы, оливье и холодец на Новый год, ещё раз гестапо (роддом), сцеживание, банты-пионы дочки-первоклассницы, груды немытой посуды…

Несмотря на отсутствие резюме, Женя буквально за два дня нашла работу, едва проблема денег нависла над ней каменной глыбой. Я и оглянуться не успела, а она устроилась в магазин через дорогу – выкладывать товар. Ещё через пару дней нашла вторую работу – в пельменной. И договорилась с маленьким кафе в супермаркете, что будет снабжать их изысканной выпечкой. Там сначала отказались, но Женя уговорила взять на пробу лимонный торт и ореховое печенье. В тот же день в кафе отправились мы с Никитой, затем заглянула моя подруга Нонна, потом подтянулись Ева и Виктор – наши соседи с верхних этажей, получившие спецзадание.

Посетители все, как один, со словами «о, а у вас новый ассортимент! Наконец-то!» заказывали лимонный торт и печенье. А потом – по второй порции… Мы сожрали всё до крошки. Меня мутило. А Нонна – любительница углеводов, пропела администратору дифирамб, восхваляя «неизвестного» кондитера. Не удивительно, что в тот же вечер Жене позвонили из кафе и пригласили сотрудничать…

- И тебе это выгодно? – я покосилась на штрудели. – Ведь ты покупаешь продукты. Сейчас всё так дорого. Ещё и собственную вишню пожертвовала.

- Выгодно, - кивнула Женя. – Смотри. Возьмём, к примеру, лимонный торт. Я высчитала, продукты обходятся мне в сто тридцать рублей. Мука, яйца, орехи, лимон, специи, шоколад, разрыхлитель и так далее. Электричество не считаю, хотя можно грубо ещё пятёрку добавить. Свой труд – тоже. А в кафе за этот торт мне платят пятьсот рублей.

- Ага. Затем режут его на восемь кусков и каждый скармливают посетителям по сто пятьдесят рублей. Получается, тысяча двести! Ух ты! Кафе в любом случае не в проигрыше.

- Я тоже. Жаль, что они не каждый день его заказывают. Я бы пекла безостановочно. И торты, и штрудели. Но нет, увы. Знаешь, хотела ещё устроиться полы мыть, но никак не успеваю, - вздохнула труженица.

Евгения мечтает поменять три суматошных работы на одну непыльную должность в офисе. Она даже помнит, как включать ксерокс, и лихорадочно осваивает Exсel и другие офисные программы. Десять лет назад умения печатать «вслепую» ей хватило, чтобы устроиться секретарём. Теперь этого мало. Воспоминания о времени, проведённом в должности секретарши, приятно будоражат. Она сидела в приёмной нарядная и значительная, дозировала доступ к телу шефа и была незаменима…

- Посмотрела сайт по трудоустройству. Есть вакансии офис-менеджера, секретаря, администратора… Зарплаты, конечно, не очень, - со вздохом сказала я.

Не зарплаты, а насмешка!

- О, - мечтательно произнесла Женя. – Найти бы тёплое местечко тысяч на пятнадцать в месяц. И чтобы не метаться. Приходишь утром, надеваешь туфли на высоком каблуке, садишься в компьютеру… И не надо бегать, постоянно смотреть на часы, боясь опоздать.

Если честно, пятнадцать тысяч – это кошкины слёзы. Но и такой работы не найдёшь, слишком много желающих. За выкладку товара Жене платят четыре тысячи, в пельменной – шесть. Дети мужественно превозмогают весеннюю простуду – им нельзя болеть, потому что мама работает. Дочка дотемна сидит в продлёнке, а сынок стал парией в своей детсадовской группе: ведь теперь его всегда приводят к семи утра, невзирая на мороз или надсадный кашель, а забирают самым последним.

Думаю, в два часа ночи, переделав домашние дела, Женя плачет от усталости и обиды. Почему судьба обошлась с ней так несправедливо? В одно мгновение всё перевернулось с ног на голову. Её сердце раздавлено бульдозером, в груди зияет чёрная дыра – не трудно и с ума сойти, если вспомнить, в каком положении она оказалась. Самое ужасное – удар ей нанёс любимый и близкий человек, с которым она собиралась жить ещё долгие-долгие годы.

О муже Евгения почти не говорит, ситуацию не обсуждает – это слишком больно. И, конечно, ей некогда жалеть себя – каждый месяц подругу заваливает бумажным ворохом квитанций, и все их надо оплатить. Поэтому, порыдав ночью, днём Евгения впрягается в лямку и начинает свой бег по кругу. Я и раньше подозревала, что подруга невероятно вынослива, наблюдая из окна, как она, к примеру, тащит по снегу санки с дочкой, толкая перед собой коляску с младшим, да ещё и прихватив пару сумок с провиантом. Теперь я убедилась: кроме физической выносливости, природа наградила её ещё и огнеупорной психикой. Никаких истерик и воплей, обида спрятана настолько глубоко, что о психологической травме, нанесённой Евгении, нельзя и догадаться. Люди годами не могут оправиться от подобного удара, мучительно собирают себя по кусочкам – как паззл… Евгения выглядит довольно бодро, она настоящий энерджайзер. Нет, она не оплакивает свою несчастную судьбу, а ставит близкие цели и идёт к ним.

Впрочем, наверное, есть простое объяснение тому, почему источник, из которого она черпает свои физические и нравственные силы, кажется бездонным. У неё на руках два маленьких ребёнка. И ради них она будет работать по двадцать часов в сутки, щебетать и улыбаться, когда на душе тяжело. Даже если рядом на улице обрушится дом, она встанет, отряхнёт с себя кирпичную крошку и помчится на работу – добывать деньги…

Наверное, тогда я должна была промолчать?

А я не сумела.

И испортила человеку жизнь.