Глава 3. Эдвард

Когда у тебя все есть, жизнь становится чертовски скучной. Так случилось и со мной. Достиг тех высот, что и сам не мечтал, женился, родил ребенка. И все, появилось ощущение, что больше ничего интересного уже не будет. Наверно, именно поэтому перестал смотреть в сторону жены, вот она вначале загуляла, а затем и вовсе ушла. Настроил работу бизнеса, как часы, и теперь мне даже в офисе делать нечего. Спорт? Тягаю железо пару раз в неделю, чтобы держать себя в форме. Хобби? Не сказал бы, что оно у меня есть. 

Все наскучило, приелось. Но едва я вижу девушку, что стоит рядом с моей разбалованной дочерью, сразу понимаю, что вот она — искорка — которая снова разожжет во мне вкус к жизни. 

Я повидал много красивых женщин, но не настолько. И красива незнакомка не благодаря слою штукатурки на лице, а своей естественностью: волосы, небрежно собранные в косу, развеваются на ветру, ключицы, выглядывающие из-под ворота рубашки, раскинулись крыльями бабочки и притягивают мой взгляд; брови в разлет над большими карими глазами; а губы...губы нежного розового цвета, их так и хочется поцеловать.

И самое интересное, что она тоже на меня реагирует. Замирает испуганным олененком, но взгляда не отводит. Сглатывает, словно замучила жажда. Возможно, так и есть. У меня в горле также пересохло, но не от страха, а от возбуждения, сковавшего все тело. Стараюсь стать так, чтобы не было заметно то, что выпирает в районе ширинки.

Аннет нас представляет друг другу, и даже имя у незнакомки оказывается необычным — Марта. Давно я не встречал с таким, сейчас детей предпочитают называть по-модному, как моя бывшая жена и назвала дочь. 

Марта. Перекатываю во рту звучание, пожимая хрупкую руку. 

Марта. Имя словно шелк скользит по моим губам, оставляя послевкусие терпкого вина. В ее руке – искра, способная запалить костер в моей остывшей душе. Прикосновение мимолетно, но ощущаю его каждой клеткой тела. Взгляд глаз – омут, обещающий бездну неизведанных чувств. В этом юном, едва распустившемся бутоне зреет сила, способная затмить солнце.

Мы перебрасываемся ничего не значащими фразами о погоде, о школе, в которой училась  Аннет. Но между строк – электричество, неуловимое, но ощутимое. 

Марта словно пытается удержать дистанцию, отгораживаясь от меня стеной вежливости, но я вижу, как предательски дрожат ее пальцы, как учащенно бьется ее сердце. Теперь я охотник, учуявший добычу, и готов к долгой, изматывающей погоне.

Дочка, увлеченная разговором с подругой, не замечает бушующей меж нами бури. А я наслаждаюсь этим моментом предвкушения, словно гурман, предвкушающий изысканное блюдо. Кажется, теперь Марта – моя Джоконда, тайна, которую я жажду разгадать. В каждом ее движении, в каждом взгляде присутствует загадка, манящая меня в свой лабиринт.

Знаю, что этот роман будет опасным, если случится, что он может разрушить мой устоявшийся мир. Но разве не в этом смысл жизни: рисковать, испытывать, гореть? 

Я устал от предсказуемости, от пресности дней. Марта это глоток свежего воздуха, буря, ворвавшаяся в мой застоявшийся пруд. И я готов утонуть в этой буре, лишь бы снова почувствовать себя живым.

— Папик, в каких облаках ты там витаешь? — Аннет касается моего плеча, возвращая в реальность.

— Сколько раз я просил меня так не называть? — злость подкатывает ожидаемо. — Ты не моя содержанка, чтобы так выражаться! Прекращай, или останешься без Мальдив на Новый год. 

Девушка недовольно куксится. Все-таки разбаловал я ее. Хотел дать все, чего в моем детстве не было, а в итоге получил великовозрастную девицу с хотелками детсадовца. 

— Поняла? — переспрашиваю, зная, что у дочери в одно ухо информация влетает, а в другое вылетает. Она кивает. — Марш за учебники. Ты серьезно отстаешь от других будущих студентов.

На самом деле, мне просто хочется побыть одному, поразмыслить над тем, какие чувства сегодня испытал и что с ними делать.