Глава 7

Я устало вздохнула и открыла дверь последней на сегодня комнаты. Самую приятную для меня комнату, книжную, я оставила напоследок. Моя природная страсть к чтению заставляла меня трепетать от возбуждения при мысли о местной библиотеке. И хотя книги почитать я не смогу, ведь учили меня только устной речи, никак не письменной, я не могла не трепетать перед местом их хранения. Возможно, это связано также с тем, что в прошлой жизни я полгода проработала в библиотеке.

За массивной дубовой дверью меня ждала обширная комната, освещенная двумя окнами. Между ними расположилась прозрачная дверь на балкон. Стекла в этом мире не было, его с лихвой заменяли слюда для простых людей и хрусталь для аристократии. На остальных трех стенах висели медные узорные канделябры. Там, где их не было стояли либо мягкие кресла, либо небольшие книжные шкафы, скрывающие от глаз потрепанные стены или другие кресла. Если честно, переступая порог книжной, я ожидала увидеть горы книг, таящих в себе знания ближайших пяти поколений, но тут этого не было. Книг было меньше, гораздо меньше, примерно столько, сколько раньше было в моей комнатке в том мире, но книжная была гораздо больше, чем моя прошлая комната. Большую часть помещения занимали кресла для отдыха и ковры на полу.

Немного взгрустнув из-за своих несбывшихся ожиданий, я приступила к уборке. Схватившись рукой за деревянную ручку швабры, я начала методично подметать пол. К счастью, влажную уборку тут проводили вчера, о чем Зун все же удосужился мне сообщить, поэтому я просто должна была избавиться от пыли. Несмотря на то, что такого объема работы у меня никогда не было, убираться я умела, хотя и не так хорошо, как профессиональные уборщицы из клининговых компаний, но вполне сносно. Чтобы убираться было не так тоскливо, я тихонько замурлыкала под нос знакомую с детства песенку. Мягкие прутики сорго*, из которого тут делали все инструменты для уборки и в честь которого называли веники, из угла в угол плясали под звуки мелодии, безропотно повинуясь девичьим рукам.

Уборку я закончила быстрее, чем ожидала: солнце еще даже не приблизилось к горизонту. Зун собирался зайти за мной после заката, у меня было достаточно времени, чтобы насладиться запахом и видом книг. Книги – моя страсть, любовь и жизнь. В прошлом если я не прочитала хотя бы десять страниц, значит, день прошел зря – так меня воспитали. Сколько же дней в этом мире я потратила в пустую… Пальцами провела по кожаным переплетам, ловя подушечками мельчайшие трещинки и неровности. Вдыхая запах миндаля, ванили и сладкий запах старости, перемешанный с легким ароматом трав – результат разрушения бумаги и чернил – я, словно завороженная стояла перед книжными полками, наслаждаясь встречей с великими хранилищами мудрости человеческой. Мелкие пылинки, кружившие в воздухе до моего прихода, теперь совсем не мешали. Осмелев от мысли, что я тут одна, я осторожно взяла с полки первый попавшийся том и открыла его на первой попавшейся странице.

Неведомые мне письмена ровной лентой лежали на тонкой бумаге. Не удержав своего любопытства, я провела пальцем по первому слову. Ровные черточки букв казались причудливыми и будто магическими. Некоторые знаки приблизительно похожи на родную мне кириллицу, другие же больше напоминают замысловатые иероглифы, чем буквы. Так вот как выглядит местная письменность. Рукописные строки всегда казались мне чем-то инородным, будто не принадлежавшим миру людей. Они, в отличие от машинописного текста, предсказуемого и обезличенного, интимно, будто прикосновения к оголенной коже, медленно обнажают смысл написанного, делятся своими тайнами лишь с одним человеком, читающим их в этот определенный момент. Это меня завораживало.

– Занятно, не правда ли? – раздался над моим ухом мужской голос.

Испугавшись, что меня застали за неподобающим служанке занятием, я захлопнула книгу, прижав ее к груди, будто в надежде спрятать. Только после этого я повернулась к говорившему.

– Милорд, я… – начала оправдываться. – Такого больше не повториться, – глаза опущены долу, нижняя губа закушена – идеальный образ смиренной девицы.

Он был тут все время, скрываясь за книжными полками, или только сейчас подошел. В любом случае, Сквалло застал меня врасплох.

– Как звучит твое имя? – будто не слыша моих неумелых извинений, продолжил герцог.

Скованная осознанием, что нарушила правило «Никогда не трогать вещи господина», я не могла осмелиться на разговор; слова будто застряли в горле. Свое имя я еще никому не называла, боясь, что оно будет неуместно тут. Но ответить нужно было: нельзя игнорировать вопросы хозяина. Пока я судорожно соображала, что делать, Сквалло надоело ждать, и он решил поторопить меня с ответом.

– Пока три луны не минули ты была приветлива в моем обществе, отчего же теперь жмешься, будто мелкая пташка при хитром лисе? – серебристо-стальной взгляд прорывался сквозь меня. – Отвечай словами.

Его просьбу я не могла проигнорировать. И причиной было не только мое положение по отношению к нему. Перед этими серыми глазами я не могла молчать при всем желании.

– Марина, – произнесла я свое настоящее имя прежде, чем придумала другое, и тут же отвела взгляд в сторону, пока мужчина снова не загипнотизировал меня.

– Тебе подходит, – прокомментировал он через секунду.

Он продолжал молча изучать меня. И, когда я уже совсем устала мучаться в догадках, что же герцог от меня хочет и не собирается ли наказать меня за то, что я трогала книгу без разрешения, он совсем неожиданно спросил:

– Тебя интересуют книги?

Вопрос застал меня врасплох, поэтому я лишь запоздало кивнула, но вспомнив его недавний приказ, тут же ответила.

– Мне не хватает познаний, – промямлила я. – Переплеты привлекли меня.

Сквалло усмехнулся, видимо, мой ответ позабавил его. Он продолжал стоять передо мной, молча сверля меня взглядом. Я же не знала, куда деть свой. Вертя глазами, я ждала, пока мужчина отпустит меня. Будь проклята та минута, когда я решила, будто в книжной одна и могу потрогать книги.

– Хочешь, я научу тебя письменам? – совсем неожиданно спросил герцог.

Я, определенно, не ослышалась: вопрос был задан слишком громко, чтобы его точно услышали. Из рассказа Зуна я знала, что слугам тут не положено знать письменность, их ей просто никто не обучает. Что же толкнуло Сквалло предложить мне уроки? Неужели, ему нечем заняться, и он решил скрасить время экспериментами? Что ж, какие бы мотивы не преследовал Сквалло, но его предложение мне на руку.

– Так каков будет твой ответ? – видимо, я слишком долго обдумывала его предложение, и герцог решил поторопить меня.

– Я буду благодарна вам, милорд, – я сделала реверанс, как видела в фильмах.

– Не делай подобного, – Сквалло жестом остановил меня. – Ни одна душа в моем замке не склоняет передо мной головы, памятуй об этом.

Он взял у меня из рук книгу и открыл ее на самой первой странице. Свободной рукой, Сквалло взял мою руку и провел ей, будто кистью, по строкам.

– Я читать буду, а ты запоминай, – сказал он спокойно и дружелюбно.

И мы начали читать: он голосом, а я прикосновениями. Слова, произносимые вкрадчивым слегка грубоватым грудным голосом, ласкали слух. Я слушала приятную речь герцога, ловя каждое слово, стараясь запомнить их написание, пока мой палец водили по плавным черточкам-буквам. Само по себе содержание книги тоже оказалось довольно интересным. Возможно, само провидение решило посодействовать мне в исследовании этого мира, и с первой попытки я интуитивно вытащила сборник местных мифов. Сквалло как раз читал мне миф о сотворении этого мира.

– В незапамятной старине, когда люди были неизвестны, а земля гола как лед, жило существо нареченное Теивас, от света и тьмы рожденное. Тоскливо было существование его и безрадостно, бесцельно бродил он по пустынной земле много лун и солнц, да так и уснул он сном вечным, – читал Сквалло для меня, пока губы мои шевелились, шепотом повторяя за ним слова.

В тишине книжной голос Сквалло звучал особенно отчетливо, мелодично разливаясь по комнате. Наедине с ним мне было хорошо, от недавной зажатости не осталось и следа. Я будто опять вернулась на шесть месяцев назад, когда еще не знала о его высоком положении и о своем месте служанки. Сквалло снова проводил для меня урок, я снова ловила каждое его слова, надеясь, что оно обязательно пригодится мне в будущем.

– Ноги и руки его сделались горами и скалами, тело его превратилось в твердь земную, из черепа его произошел небесный свод. Океанами хлынула кровь его, травами да деревьями проросли волосы его, пещерами с гротами оказались нос его да глазницы. Из пальцев его пошли звери лесные, из ушей его взлетели птицы небесные, из внутренностей его поплыли гады морские, – Сквалло продолжал читать миф, я продолжала запоминать.

Некоторые элементы этой легенды казались мне смутно знакомыми, что совсем не удивляло. Все мифы о сотворении мира примерно похожи и развиваются по одному сценарию. Главное для меня, не вслушиваться в сюжет, а запомнить написание букв и слов.

– Возродился Теивас в теле новом, бессмертном, и, породив род людской, разумный и великий, нарекся именем новым – Агнус, – Сквалло закончил и закрыл книгу.

– А дальше? – немного расстроенно протянула я, увлеченная новым занятием.

Герцог ухмыльнулся, но ничего не сказал, молча ставя книгу на место. Он все еще стоял сзади меня, прижимаясь к моей спине. Руки, которыми Сквалло потянулся к книжной полке, будто обвили меня, со стороны это, наверное, было похоже на объятия. В такой позе и застал нас Зун, пришедший, чтобы забрать меня в новую комнату.

*Сорго — растение из семейства злаковых с соцветием типа «метелка». То есть, от стебля отходит много более тонких стебельков, которые снова разветвляются. Чем больше разветвлений, тем более пушистым получается соцветие.