6 Марк

Сказать что я возмущен - ничего не сказать. Рыжая, похожая на кошку, девка, меня выбешивала так, что хотелось оказаться от нее как можно дальше. Желательно в другой стране. Я сидел за коричневым, толстым столом нотариуса, и пытался понять, что мой дядя в ней нашел.

Ирину нельзя было бы назвать классической красавицей. В ней мало было женственности в прямом смысле этого слова. Тонкая, худая, похожая на парня-подростка. Высокая, это было сразу заметно. Коротко и неровно обрезанные рыжие пряди, даже после того как она сняла ужасный берет не улеглись на голове как следует, а торчали в разные стороны. Прическа «я помыла голову и так легла спать» во всей своей красе.

Лицо у девушки было с широкими скулами, кожа на носу с россыпью бледных веснушек. А вот глаза - точно как у кошки. Зеленые, цвета хризолита, вытянутые до висков. Меня пробрало когда я лишь раз заглянул в эти ведьмовские глаза.

И сидела девушка как кошка, эта энергия дикого животного чувствовалась в ней и раздражала.

И вот этой приблуде дядя с какого-то чуда отписал половину всего что имел. Там всевозможную мелочь типа депозита в Приватбанке я не считаю. Но основную массу - не родственникам, не маме или мне. А этой аферистке рыжей!

А она сидит, глаза круглые, удивленные так будто не ожидала того, что прочитал Фицман. Ага, так я поверил. Еще бы она этого не знала. Видимо сама все и подстроила. Навешала дяде Моне спагетти на уши, а он старый дурак! Кому все отдает? Она же профукает все богатство раньше, чем я доеду до Киева!

И это я должен с этой ведьмой жить в одном доме?

Я вскочил со стула и ушел прочь из кабинета, в последний момент вспомнил, что имею манеры, и не хряпнул дверью так, чтобы штукатурка осыпалась.

Смял письмо от Модеста, засунул его в карман штанов, и вышел на улицу. Сырой, холодный воздух набился в легкие. В кармане завибрировал телефон. Я на каком-то интуитивном уровне понял уже, что это мама. И не стал отвечать. Пусть лучше считает, что я еще занят с нотариусом, чем начнет причитать и ругать брата. Дяде Моне уже наплевать, лежит в гробу и злорадствует с нас гад. А мама в своей истерике не только мне мозг съест, а еще и бригаду скорой вызовет, чтобы уже отыграть спектакль до конца, и хотя бы какой-то зритель у нее был.

Я немного поразглядывал разноцветные пододеяльники вывешенные на балконе в доме напротив, и вынул телефон. Набрал номер адвоката.

- Виктор Романович, имеете свободную минутку? - заговорил, обдумывая свою последнюю надежду.

- Для вас - всегда, - собеседник кажется улыбнулся. - Говорите, Марк Борисович.

- Возможно ли обжаловать завещание, если оно очень со странными условиями?

- А что именно вас смутило?

- Старый человек завещает полтора миллиона чужой женщине, это разве не странно? Считаете что лицо еврейской национальности в здравом уме могло бы так поступить?

- Вы считаете наследодатель не осознавал последствия своих действий?

Наконец-то кто-то верно сформулировал мои ощущения.

- У дяди стопроцентно был маразм! Это можно как-то доказать?

Адвокат задумался, тем временем позади меня стукнули двери конторы. Я обернулся и увидел рыжую аферистку, она, спрятав руки в карманы тонкой куртки шла к перекрестку с Ришельевской улицей. В синагогу она собралась идти, что ли?

Но, оказалось, что девушка завернула в какое-то кафе.

- И надо будет истребовать его медицинские документы, - вывел меня из задумчивого созерцания ее ягодиц адвокат. Я что прослушал все, глядя как Ирина переставляет ноги по тротуару?

- Извиняюсь, Виктор Романович, - признал свою невнимательность я. - Повторите еще раз, что вы сказали.

Стоял и еще пять минут слушал, как адвокат рассказывал, что именно надо сделать, чтобы обжаловать странное завещание. Тем временем вернулась Вольная. В одной руке бумажный стаканчик с кофе, словно у нотариуса не угощают этим добром, или у него не кошерно. В глазах что-то блестит - плакать она собирается, или играет просто? Конечно играет в бедную овечку, но только я ее уже раскусил.

- Скоро я обжалую это завещание, - сказал я ей. - Мы докажем, что ты заставила дядю подписать эту ерунду, а потом ты сядешь в тюрьму!

- Иди в задницу, - огрызнулась, втягивая вихрастую голову в плечи.

Ага, я же говорил - никакая она не бідняжка-тихоня! Тем меньше я буду чувствовать какие-то моральные сомнения, когда буду выбрасывать ее из дома.

А бестия зыркнула на меня из под лба, подарив зеленую молнию из глаз, и исчезла в помещении конторы.

Я еще постоял. И таки вынул из кармана письмо. Хотел просто выбросить его, это все полный бред. Адвокат сделает свое дело, и мне не придется играть в игры родственника. Но потом подумалось, а вдруг в письме какая-то очередная чушь, что станет дополнительным аргументом Модестовой неадекватности на суде?

«Марку», - было написано на конверте.

Я не колеблясь надорвал край и вынул оттуда лист бумаги, где от руки было написано несколько строк.

"Не скажу, что ты мой любимый племянник, потому что причин любить тебя у меня нет, - написал дядя Моня вместо приветствия. - Но ты деловой человек, и я имею о тебе неплохое мнение. Поэтому сразу перейду к делу.

Я знаю, что моя сестра будет настаивать на судах, но попробуйте только что-то написать или пойти к полицаям - и не получите и копейки. Жора вам еще не все зачитал, а только пол завещания. Так сказать добрую его половину. Так что Ирку из дома выгонять не смей. Это моя хата и моя воля кому ее подарить, ни ты ни Роза мне на нее денег не давали, чтобы командовать.

Согласись, что получить пол завода лучше, чем не получить ничего. А если пойдешь оспаривать завещание то будет второе. Я и об этом позаботился. Проиграешь суд и все отойдет Ирке.

Поэтому не слушай свою мать и ее советы. Ты взрослый мужик, и тебе давно пора научиться самостоятельности и выйти из под мамкиной юбки.

Именно поэтому с этого дня все счета, связанные с моим бизнесом блокируются. Жить будешь на свою официальную зарплату.

Лучше попробуй объясниться с Ириной, она хорошая девушка, хоть и колючая как еж ".

Я перечитал еще раз.

«Шмок!» - сказала бы емко моя мама и отправила бы меня мыть уши после услышанного. Я же мужчина приличный, поэтому не ругался, а молча закипал от ярости на аферистку. Ни за что не поверю, что она не причастна ко всему этому.

Но если она надеется, что жить со мной почти пол года под одной крышей будет просто - значит она просто глупая. Я приложу максимум усилий чтобы она сама сбежала. Просто выживу ее из дома и получу все. Без судов и полиции! Она не выдержит.