Глава 8 Чужая душа − потёмки, своя − тёмный лес. Часть 1

День сменялся днём. Я довольно быстро шла на поправку, хотя истинная причина столь долгого недомогания так и осталась для всех, включая императорского лекаря, тайной за семью печатями.

Застрявшая в облике рыськи сестрица всегда была рядом. Герцогиня… то есть − бабушка, так же проводила большую часть времени в моём обществе. Её рассказы позволяли побольше узнать о родителях, которых я, к сожалению, никогда не видела. Вот только расспрашивая о них, ощущала чувство вины перед теми, кто принял меня в семью и, несмотря на все трудности и бедность, воспитал как родную дочь. И даже обилие внимания и ласки, получаемых от новообретённых родных, не могло затмить тоску по маме и братишкам.

Но в то же время многое разъяснилось. Например, то, что это был первый оборот Даниэлы, в результате которого она так и застряла в зверином обличии. Чего раньше, по словам герцогини, никогда не случалось. Поначалу это не напугало, она даже не поняла, что произошло. Всё было ново и интересно. А потом да, стало страшно. После недели скитаний она ощутила таинственный зов, пошла к нему навстречу, и по неосторожности попала в руки охотников. Ну а дальше я и сама всё знала.

Выпытывали это мы довольно долго. Сказать Даниэла ничего не могла, а покамест мы угадаем − о чём она жаждет поведать? И как ни странно, сестру её новое положение ничуть не смущало, чего нельзя было сказать обо мне. Рози была уверена, что без магии здесь не обошлось. Но… беда заключалась в том, что ни я, ни герцогиня, и уж тем более ни бессловесная рыська понятия не имели, что делать, а посоветоваться с кем-либо мы не могли. Да и что посоветуют? Разве что дорогу на плаху ковровой дорожкой выложат да ручкой на прощание помашут без зазрения совести.

Стоит заметить, что нашу с Даниэлой временную подмену решили не афишировать, и мне приходилось продолжать этот цирк, играя роль сестры. По мере того, как я приходила в себя, Рози ускоренно устраняла пробелы в моём образовании. Конечно же, она не надеялась выучить меня декламировать поэтические шедевры, писать сонеты и играть на виолончели, но один немаловажный пробел всё же устранила – подпись ставить всё же научила.

Ну и этикет конечно, куда ж без него-то при дворе? Эти хитровыделанные реверансы сводили с ума! Язык веера − это мрак! А чего стоит не только запомнить, но и научиться пользоваться этими неисчислимыми вилочками, ложечками, ножичками за столом? Ужас! Голова пухнет от обилия поступающих в неё знаний. Так и подмывает сказать: «Всё! Дальше продолжайте без меня!» Вот только чувствующая мои мысли рыська тут же начинает дуться, а я… я не могу устоять перед обаянием этой рыжей нахалки.

Но! Выяснилось, и немало весьма интересного.

− В нашем роду ВСЕГДА рождались девочки-двойняшки, − как-то утром, сидя в полюбившейся мне беседке в замковом парке, произнесла герцогиня, а мы с рыськой тут же ушки навострили. − Не обязательно близнецы, но двойняшки − всегда.

− То есть вы знали о моём существовании, но ничего не предпринимали? − ощутив подкативший к горлу комок обиды, сдавленно прошептала я.

Лицо сидящей напротив пожилой женщины, кажется, вмиг осунулось, сделав её ещё старше. Какое-то время в беседке висела тишина, нарушаемая лишь пением птиц. К тому моменту, как у меня с языка почти сорвалось колкое замечание в адрес избирательно слепых родственничков, Рози наконец-то заговорила:

− Знали, что… ты умерла…

И столько боли прозвучало в этой короткой фразе, что я не решилась бередить старую рану в душе герцогини. Хотя вопросов после этой новости только прибавилось. Не терпелось сорвать завесу тайны, нависшую над историей моего рождения, но одного взгляда на Розалинду было достаточно, чтобы понять − сейчас этого делать не стоит.

− После первого обращения, − неожиданно вновь подала голос она, − между сёстрами возникает связь. Находясь в зоне видимости, вы можете мысленно общаться, либо просто ощущать присутствие второй половинки, если вы в этот момент далеко друг от друга.

Упоминание «второй половинки» в устах герцогини напомнило о ведьмином задании. Могло оно означать, что я должна была найти свою сестру-близнеца? Спросить бы, да только где та ведьма, а где я? Да и боязно как-то на глаза ей показываться, надо будет сначала что-нибудь с императором придумать…

− Но я же не слышу Даниэлу, − задумчиво произношу, поглаживая рыську за ушком. − Она меня − да, а я её − нет.

− Естественно, − отозвалась Рози. − Ты ведь не успела пройти полное обращение, хотя первые признаки, судя по твоим же словам, уже проявились. Но когда это произойдёт, тогда… Ох… Что ж я, дура старая, натворила-то? − прижав руки к побледневшим вновь щекам, воскликнула она.

− Так что тогда? Что случилось-то?

− Я же спровоцировала твоё первое проявление магии… − бегая глазами из стороны в сторону, проскрипела она. − А оно же неконтролируемое… Вот ты и отдала слишком много, возможно всё, коли и жизненной энергии в тебе почти не осталось. Чудо ещё, что ты упрямая и до замка дойти смогла.

− Да ладно, − отмахнулась я. − Вы же не догадывались о том, что дело обстоит именно так. Да и позади всё уже, так что незачем себя винить, − пытаюсь утешить женщину, ставшую за последнее время действительно родной.

− Так я ж не договорила… − шепчет, а у самой слёзы по щекам текут. − Иногда, как получилось у Даниэлы, магия просыпается гораздо раньше, нежели происходит первое обращение. Но это редкое исключение. Обычно − сразу же после него. И она особо сильна для ваших вторых половинок. Например, я своей сестре открытый перелом ноги за считанные секунды вылечила − обычным прикосновением. Вот я и надеялась, что, обретя магию, ты сможешь помочь сестре, но… − она всхлипнула.

− Но что?

− Не исключено, что тогда, в лесу, когда пыталась помочь мне, ты выжгла всю свою магию дотла…

− Рози… − подсаживаясь к ней и легонько обнимая за плечи, шепчу я. − Бабушка… Не плачь. Не нужна нам эта магия, − я слегка отстранилась, ища поддержки в янтарных глазках моей пушистой сестрицы. − Мы и без неё обязательно что-нибудь придумаем!

− Ур-р-р-р… − проявляя солидарность, потёрлась о её ноги Даниэла.

− Хорошие вы мои, − с этими словами женщина развела руки в стороны, и мы с рыськой, не сговариваясь, вмиг оказались в её объятиях. − Ну слушайте уж… Заслужили, − поглаживая меня по плечу, а нашу пятнистую мурлыку под шейкой, молвила бабушка. − Так уж вышло, что вы появились на свет на два месяца раньше срока. Прежде в нашем роду такого не случалось. Слабенькие, тощенькие, глазки белёсенькие, в чём и душа-то теплилась?

Она ненадолго умолкла, видимо вспоминая те дни.

− Я-то редко из замка нос высовывала, но ваша мама настояла тогда поехать с ними. Их как раз граф один пригласил на празднование по поводу именин своего не так давно родившегося наследника… − едва ли не прошипела она.

− Случайно не тот самый граф? − интересуюсь, намекая на резню в лесу, а она, грустно вздохнув, кивает. − О, боги…

− Он был на хорошем счету у вашего отца, − продолжает кивать каким-то своим мыслям герцогиня. − Тогда. Не знаю, что на него сейчас нашло. В общем, на второй день пребывания в гостях, у вашей мамы неожиданно начались схватки и вот. И как назло не уехать было. Во-первых, вы совсем слабенькие и дорогу могли не перенести, а во-вторых, в округе разразился неведомый доселе мор: гибли именно дети.

Я сидела, вся обратившись в слух, а в голове словно молотком стучала мысль: «Граф ещё тогда что-то замыслил, вот только понять бы − что именно? Интриги… Интриги… Интриги…»

− Замковый лекарь выявил у тебя первые признаки заболевания и тут же изолировал. А вскоре пришла печальная весть о… − и вновь на её глазах заблестели слёзы.

− Жива я и здорова, хватит уже меня оплакивать, − одёрнула я, желая поскорее узнать, чем же дело закончилось.

− Твои родители были безутешны, − вздыхает. − Они так давно деток хотели, да всё не получалось. А тут такое! Благо боги хоть Даниэлу уберегли. Всем посвящённым в подробности этой трагедии строго-настрого запретили распространяться о постигшем королевскую чету горе. И пустили слух, что родилась всего ОДНА девочка.

− А меня тем временем кто-то унёс в лес и вручил моему отцу… ну… то есть…

− Не важно, девочка, он для тебя ведь и есть отец, а родного ты и в глаза-то не видывала, − поддержала меня Рози.

− Мама думала, что меня просто в лесу бросили, а он нашёл случайно. Но ведь он знал моё имя, − задумчиво произношу.

− И здесь наши истории раздваиваются. В твоей ты живёшь в семье каких-то пришлых чужаков, с разрешения графа поселившихся в заброшенной мельнице. В нашей… нам не позволили даже проститься с телом. Просто вынесли его, завёрнутое в тряпьё, и сожгли в яме, чтобы зараза не распространилась.

А у меня после этих слов словно щёлкнуло что-то в голове:

− Кстати! − восклицаю. − Мама же как-то и заикнулась, мол, нашу семью с самого начала невзлюбили. Мол, мы пришли, и мор сразу же начался. Тогда все дети, не достигшие двух лет, повымерли в округе, а именно я выжила. Вот и посчитали, что это наша семья на них порчу навела… − горько вздыхаю и добавляю уже свои, а не мамины мысли: − А мои глаза… лишним доказательством стали тому, что ведьмаки…