Глава 13 Первый оборот и судьбы поворот. Часть 2

Прозвучало как-то жутковато. Хотя, что ещё можно услышать о допросах под пытками? Я сама готова была замучить того лекаря, выбивая из него правду, коль сумела б его разыскать. Хотя, возможно, это всего лишь бравада. Легко перед самой собой распаляться на тему − «что бы я сделала, если бы…», а вот как повела бы себя на самом деле, повстречав того же лекаря, это одним богам ведомо.

− Так вот, первым делом я отправил своих людей к графу Леонскому и на ту самую мельницу, где, судя по сведениям, до сих пор проживала семья одного из соучастников.

При словах «мельница» и «один из соучастников» я вздрогнула, да так и затаила дыхание в ожидании.

− Но они опоздали. Граф скрылся. О лекаре никто уже лет пятнадцать ничего не слышал. А двое, чьи имена фигурировали в рассказах допрашиваемого − погибли. Один три года назад, другой сгорел как раз перед тем, как прибыли мои люди. Но… что удивительно − мельница тоже сгорела!

«А то я не знаю», − грустно подумала. Интересно, он сказал: «…один из… погиб три года назад…» и «подозреваемый» на мельнице. Но ведь именно тогда погиб мой отец! Он что, хочет сказать, что… нет, спрашивать даже не хочу, и слышать об этом не желаю! Да и как спросишь, если будучи Даниэлой, я о той мельнице знать ничего не должна.

− Твоя очередь, − коротко молвил он и придвинул одно из кресел поближе ко мне. − Ты ведь не просто узнала, что у тебя была сестра и она умерла вскоре после рождения, не так ли? Что ты выяснила?

А я всё решиться не могу. И в то же время понимаю − у него возможностей гораздо больше, мои же ниточки все оборваны − я в тупике. А потом… потом внезапно навалилась неимоверная усталость, граничащая с апатией, и я произнесла:

− Сын графа тогда не погиб…

− Что?! − воззрился на меня император, видимо, этого он действительно не знал.

− Его определили к местному хлебопашцу под видом нагулянного дитя.

− Откуда тебе это известно?

− От него.

Артемилиан, неверно истолковав мои слова, тут же ударился в догадки и… обвинения?

− Хлебопашец как раз и погиб в том пожаре. Ты сюда пришла накануне… до этого ты не могла с ним встретиться, так как последний месяц была или в столице, или в замке…

− Скажи ещё, что это я всё организовала, не успев на свет появиться! И сестру собственную похитила.

− Вот! Вот видишь? Ты сама проговорилась. Мы о сестре тоже узнали, но я тебе об этом не говорил. Так и откуда ж тебе известно, что она не умерла? Когда ты успела встретиться с тем хлебопашцем? И с чего это он так разоткровенничался перед тобой? Или это ты из него всё выпытала, а потом, скрывая следы, дом спалила? Только не ври. По твоим следам успели псари пробежаться. Ты была и у его дома, и возле мельницы. Причём шла не в открытую, а утайкой − лесами. Опять же вопрос: как дорогу в ночи найти умудрилась?

От всех этих обвинений у меня всё внутри перевернулось. На что это он намекает?

− Так что же ты выяснила? − ещё немного придвигаясь, вкрадчиво интересуется, а в его голубых глазах, мелькнуло… уважение?

− Больше ничего, − вполне честно, признаюсь.

− И что это мне напоминает… − задумался он. Или сделал вид? − Ах да… того смельчака, что долго пытался утаить сведенья! − произносит, а я вздрогнула: он что, пытать меня собрался? А император, словно и не заметив моей реакции, продолжил: − И имя графского сынка ты, конечно же, знаешь, но что-то мне подсказывает − называть не хочешь?

Я аж задохнулась от этих слов. Но… неужели он всё ещё считает, что я замешана в этом деле? Что за бред? Зачем мне это? Нет, ну как вообще до такого можно додуматься?

− Имя!!! − вмиг очутившись рядом и нависнув надо мной настолько низко, что я кожей ощутила его дыхание, выкрикнул он.

− Р-рена-ар… − выдохнула я, коря себя за малодушность.

− Ну вот, − тут же совершенно спокойно произнёс он. − Что и следовало доказать. А я-то уж думал, что сноровку потерял. Ну, здравствуй, что ли, Лейнара. Может теперь, когда всё встало на свои места, ты соизволишь сообщить − где твоя сестра? Или для того, чтобы выяснить это, надо попытать… М-м-м… Например, твоего дружка? Он же женихом твоим был…

Несмотря на то, что сидела я возле самого камина, меня внезапно начало морозить, а по телу горячей волной пробежал озноб. Дура! Боги, какая же я дура! И себя выдала, и Ренара подставила. А этот извращённый придворными интригами идиот измыслил неведомо что…

− Интересно, и долго бы ты ещё водила всех за нос? Если б не это нелепое покушение? − тем временем задумчиво произнёс император. − Молодец, хотя бы хватает силы воли признать, что проиграла. Я-то ожидал, что будешь кричать: «Ах, как ты мог такое подумать! Милый, да я б никогда в жизни…» Хотя, нет. Это было бы слишком в стиле Даниэлы. Это она лаской и хитростью могла добиться многого, ты же дикая, дерзкая и предприимчивая.

Он встал, размял плечи. Прошёлся по комнате. И совершенно неожиданно добавил:

− Хотя мне это даже нравится. Жаль только, что опасно тебя в императрицы возводить. Моя жизнь с того момента и гроша ломаного стоить не будет. А ты мне импонируешь куда больше своей взбалмошной и избалованной сестрицы. Так где же она и кто остальные соучастники? − вновь вставая где-то за моей спиной, вопрошает он, а его руки ложатся на мои плечи и опасно продвигаются к шее.

Неожиданно раздавшийся стук в дверь показался мне спасением. Скрипнули петли, и… я ощутила, что всё моё тело выворачивается наизнанку, а в следующий миг мир стал ярче. Наполнился цветами, запахами и звуками, а потом… потом я упала… на четыре лапы. Это было непривычно. Лапы дрожали и норовили подкоситься. Но страх был всё ещё слишком силен, и я что было сил рванула прочь.

В тот миг, когда я выскакивала из дома, мне наперерез бросилась рыжая мохнатая тень, и в голове взорвался фейерверк образов, слов, мыслей, эмоций… Даниэла! Вот теперь, когда мы неслись с ней рядом, я наконец-то слышала сестру. Как и она меня. Возвращаться было опасно. Но там остался Ренар, и ему грозила опасность. Надо было бежать, пока есть силы, иначе псари быстро нас нагонят. Рядом проскользнула серебристая шкурка седой рыси, и я остановилась, вспоминая, как надо вернуть своё тело. Боясь, как бы со мной не случилось того же, что и с сестрой.

Обошлось. Зато произошло то, чего втайне опасалась − я была абсолютно голой! Что и немудрено − после оборота платье так кучкой тряпья на кресле и осталось. Одно странно: найденный тогдя в лесу кулон так и продолжал болтаться на шее.

− Рози. Император обвинил меня в том, что мы с Ренаром пособники графа, лекаря и иже с ними. Он уверен, что я собиралась женить его на себе и, став императрицей, отравить. Ренар в опасности, предупреди его.

Седошерстая кивнула на прощанье и бросилась назад. А я вновь обратилась в зверя и рванула следом за сестрицей, искренне молясь, чтобы с Ренаром и бабушкой ничего дурного не произошло.

Бежали мы долго, пока не выдохлись. Ощущения во время пребывания в рыськиной шкурке − просто невероятные! И что интересно − все беды и печали сглаживаются и кажутся не такими уж и фатальными. Хотя тревога за оставленных позади близких всё равно не даёт покоя, как мне, так и Даниэле.

И кстати, не настолько уж она избалованная и эгоистичная, как все её расписывали. Уж сейчас-то я могла сказать это с полной определённостью. Как-никак, теперь её мысли были словно открытая книга.