Глава 11 В первый раз – не в бровь, а в глаз. Часть 2

Раздался стук в дверь. Не успела я ответить, как она отворилась, и кто-то вошёл в комнату, вот только кто именно − из-за ширмы было не видно. Вроде бы и понимаю − посторонним здесь делать нечего, а всё равно не по себе как-то стало.

− И долго ты меня за нос водить собиралась? Дана-Лея? − произнёс Ренар.

А меня с одной стороны вроде как поотпустило, а с другой… Вот и что ему ответить?

− Ты о чём?

М-да-а-а… ничего более глупого я даже специально придумать бы не смогла. Ляпнула так ляпнула!

− Как ты умудрялась быть и там, и тут? Это что, магия какая-то? Я понимаю, у вас, богатых, есть много чего, о чём простым смертным неведомо. Но зачем весь этот цирк был, когда ты на мельнице деньги брала? Зачем про сестру навыдумывала! Графа очернить пыталась!..

− Что-о-о?! − возопила я и, забыв, что не одета, выскочила из бадьи. Последнее обвинение явно лишним было! − Да как ты смеешь!

Вот в этот момент, когда заметила обращённый ко мне взгляд, я и осознала наконец-то, что голая перед мужчиной стою. Краска тут же прилила к лицу. Я раненой птицей метнулась к кровати и, сдёрнув покрывало, завернулась в него с головы до пяток. Но слишком поздно. Ренар стоит рядом. Слишком близко, чтобы моё трепещущее сердечко не отозвалось. Кажется, даже сквозь разделяющую нас ткань я кожей ощущаю жар его тела.

− За что ты так мучила меня? − шепчет, подступая всё ближе, хотя куда уж ближе-то? − Почему заставляла страдать, разрываясь между двумя? Почему не выкупила раньше? Почему правды всей не сказала? Почему…

И с каждым «почему» шаг ко мне, а я от него. А последнее «почему» заставило меня вздрогнуть, ибо отступать дальше было некуда − стена, будь она неладна, мешала. Ренар как будто только этого и ждал. Его руки тут же обняли моё ставшее вмиг ватным тело. Губы жарко и как-то жёстко впились в мои. Этот поцелуй был странным, совсем не похожим на всё, что я помнила. Он одновременно причинял боль и дарил небывалую сладость. Казалось, Ренар таким образом пытается выплеснуть переполняющие его эмоции.

В какой-то миг я испугалась, услышав вырвавшийся из моей груди стон. Но мой мучитель и не подумал сжалиться. Его руки скользнули под покрывало. От этих прикосновений по всему телу пробежала волна сводящей с ума дрожи, а внизу живота вспыхнул настоящий пожар. Я уже не сопротивлялась поцелуям. Я пила их… Тянулась к его губам, мысленно моля не прекращать эту сладкую пытку.

Мир всколыхнулся и поплыл. Я ощущаю, что парю как птица, и лишь в тот миг, когда очутилась на кровати, осознала, что это Ренар меня нёс на руках. Но не успел мой разум воспротивиться происходящему, как его губы вновь накрыли мои. Краем сознания понимаю, что в комнате светло, а я совершенно обнажена, но сейчас эти мелочи волнуют гораздо меньше, нежели ласкающие моё лицо губы, скользящие по груди руки…

В какой-то миг его рука совершенно бесстыдно прикоснулась к самому сокровенному, а я… я, вместо того, чтобы оттолкнуть, со стоном прогнулась ему навстречу, а внутри всё закричало: «Сделай же это!» Что именно сделать, я прекрасно представляла. Как-никак папка с мамкой малых при мне делали, в дальнем углу нашей крохотной комнатухи. Но вскоре я уже была не в состоянии думать, а мир, в котором существовали только он и я, поплыл перед глазами.

На мгновение он отстранился, но не успела я прийти в себя, как его разгорячённое тело покрыло моё. Во внутреннюю часть бёдер упёрлось что-то твёрдое и горячее, но это не испугало, мне было хорошо, как никогда в жизни. Тело таяло от его ласк. А когда его губы коснулись моей груди, я, забыв о смущении, выгнулась дугой и вцепилась когтями в его плечи. Казалось, ещё чуть-чуть, и сойду с ума, взорвусь от переполняющих меня чувств и эмоций. В этот миг я хотела чего-то большего… Он словно понял моё желание: его губы вновь вернулись к моим, а где-то там, внизу, я ощутила давление, боль, резкий и опять же болезненный толчок и… пустота.

Всё прекратилось.

− Как… − пробормотал резко откатившийся в сторону и смотрящий куда-то вниз Ренар.

Я тоже посмотрела. Его… хм… достойное уважения достоинство (не удивительно, что было так больно) было в крови. Хм… откуда? Грязные дни закончились не так и давно, они не могли прийти снова…

− Ты не можешь быть девственницей! Ты… − он переводил взгляд с «него» на меня и обратно, а я с опозданием залилась краской и натянула до самого подбородка валявшееся возле кровати покрывало.

М-да уж… Вот и лишилась я чести. Начало было приятным, ничего не скажешь, а конец непонятный. Если так и должно быть, то не уверена, что мне это нравится. В животе до сих пор всё горит, ноет, там словно тугой комок собрался, и всё тело чего-то жаждет. Вот только чего? Если всё уже кончилось.

Стук в дверь разогнал мои странные мысли и заставил покраснеть так, как я никогда в жизни ещё не краснела. Послышался скрип, и в образовавшуюся узенькую щёлочку проник заговорщицкий шёпот Рози:

− Голубки, на обед пора. Вы же не хотите, чтобы кое-чья мама застала вас на горяченьком?

− Идём, − отозвался совершенно спокойным голосом Ренар.

Вот и как ему удалось так быстро прийти в себя? Я пока что не в силах и слова из себя выдавить. Смотрю на резко поднявшегося с постели мужчину. И всё же он хорош. А его руки… губы… от одних только воспоминаний я ощутила новую волну тепла внизу живота и такую неимоверную слабость во всём теле…

− Ты не Даниэла, − неожиданно холодно произнёс он и, поспешно натянув штаны, прихватил с собой рубаху и со всей дури хлопнув дверью, вышел из комнаты.

Лежу. Его слова подействовали и отрезвляюще, и оглушающе одновременно. От былого опьянения не осталось ни следа, лишь обида и злость. Да, я − не она, и что? Это повод после всего, что между нами случилось, вот так вот уйти, хлопнув дверью? А где ласковые слова, утешение, в конце концов! Это же я, а не он чести лишилась!

Гнев ушёл, уступив место странной пустоте внутри. Почему-то теперь даже обидно не было.

− Зато… зато теперь он и моим тоже был! − сама того не ожидая, мстительно прошипела я и начала поспешно одеваться.

Не хватало, чтобы ещё кто-нибудь застал меня в таком виде на всклокоченной постели посреди бела дня. Самое удивительное, то ли после ванны, то ли после случившегося, но я совершенно не ощущала усталости, которая с ног валила, когда мы подходили к дому.

За столом я старалась не поднимать глаз, чтобы не встречаться взглядом с Ренаром. В душе царило подозрительное спокойствие, но ровно до того момента, пока наши глаза не встретились. Я тут же потупилась, заливаясь краской, и еле удержала себя на месте, чтобы не выскочить из-за стола. Но вскоре пришёл тот, кто вмиг заставил забыть о минувшем приключении − муж Клавдии.

Появление мужчины, несмотря на мой обострившийся слух, я не услышала, вопреки ожиданиям, а именно ощутила, причём − спиной. Как-то тесно сразу стало в мгновение назад просторном помещении. Словно кто-то занял собой всё оставшееся свободное пространство.

− Здравствуйте, гости дорогие, − раздался обволакивающий всё вокруг, какой-то неестественно рокочущий голос с едва различимыми рыкающими нотками. − Извиняйте, что припозднился.

И вот тогда я увидела его. Нереально высокий, широкий в кости мужчина лет пятидесяти. В густой тёмно-каштановой шевелюре ни единого седого волоска. Лицо немного странноватой формы: широкое в лобной части, зауженное и слегка вытянутое вперёд в нижней. Непропорционально длинный, слегка приплющенный нос. Тёмные, глубоко посаженные глаза смотрят на гостей настороженно, словно бы с опаской. Хотя чего такому здоровенному бугаю-то опасаться?

Клавдия тут же засуетилась, наполняя миски и ставя их во главу стола, где и должно в обычных семьях хозяину дома восседать. Было видно, что мужчина чувствует себя неуютно в кругу совершенно незнакомых ему людей. Знай себе ел, нет-нет да поглядывая на окружающих из-под густых кустистых бровей, но ни слова больше так и не проронил.

Странно вот, кажется мне, что есть в нём что-то звериное. Вон как зыркает. Да и лицо − ни дать ни взять мишка косолапый. Да ещё и этот голос с порыкиванием… Хотя… кто ж его знает-то? Вот мой род в рысек оборачивается, а мало ли ещё таких одарённых? Может, и он один из них? Вот и закрыл глаза на Клавину магию, а то, что не красавица, так и он не первый парень на селе, разве что телом на славу удался.

И только я собралась встать из-за стола, как с улицы донёсся быстро приближающийся лай собачьей своры. За столом повисла гнетущая тишина. Даже ложки, не донесённые до ртов, так и зависли в воздухе. Мать вся сжалась. «Хозяин дома» нахмурился пуще прежнего, и только Клавдия сумела совладать с чувствами и подскочила к окну. Да так там и осталась, ни слова не сказав. Спустя мгновение послышался топот конских копыт, ржание, всхрапывание. Вот тут уже и Рози не выдержала, и отстранив хозяйку, выглянула во двор.

− Артемилиан, − едва ли не простонала она, кинув на меня мимолётный взгляд.

− Что? − не поняла мама.

− Его императорское величество пожаловал, − не без ехидства известил Ренар и, встав из-за стола, с поклоном в мою сторону произнёс: − Разрешите откланяться, ваше высочество?

Поймав мамин ничего не понимающий взгляд, я осознала две вещи: во-первых, если Ренар о-о-очень быстро не уберётся с моих глаз, я его прибью, и во-вторых, я, кажется, влипла по самые уши…