Глава 5

Тем не менее, он дал охране и экономке в доме четкие инструкции. Захочет есть или пить, пусть чешет в магазин. Который, к слову, в часе ходьбы от дома. Вывести Алису нахалка не сможет, а гулять – только по периметру дома. Так насколько хватит ее хваленой любви?

— Вот и посмотрим, — Влад жестко улыбнулся, ведь был уверен практически на все сто, что нахалка уже этой ночью покажет себя.

Например, предложит ему себя на блюдечке в соблазнительном белье.

Он и не заметил, как быстро пролетело время за работой. В любой другой день Влад бы задержался в офисе до глубокой ночи, но не сегодня. Как чувствовал, что дома его ждет нечто интересное. И не прогадал!

Едва они с Алексеем вошли, как их мгновенно засосало в трясину разборки:

— Ты с ума сошла?! – лютовал в гостиной мужской голос, отчего Влад напрягся.

Во-первых – кто такой? Во-вторых – какого черта? Ну и напоследок – кто его впустил?

— Юр, не кричи, — шикнула на него Ангелина и ситуация стала понемногу проясняться для Влада.

Соучастник появился и закатил сцену? У него от предвкушения чего-то забавного растянулась усмешка.

– Я только-только с трудом укачала Лисенка.

Они с помощником вошли в гостиную и перед ними открылась забавная картинка. Некий Юра держал Ангелину за запястье, а она упиралась и посматривала на второй этаж. Наверное думала, что в любой момент может проснуться Алиса.

Войтенко не собирался прятаться и тайком подслушивать, поэтому вышел прямиком к ругающейся парочке. Пацан его заметил, нахмурился, но проигнорировал. Влад успел его разглядеть: высокий, худощавый, с резкими чертами лица. По виду он дал бы ему не более двадцати восьми лет. Пацан держался напряженно, словно внутри пружина сжалась до предела и готова была резко разжаться в любой момент.

Он стоял, ссутулившись и упорно смотрел на Ангелину. Надеялся, что спор закончится сам собой. Или его полной победой.

— Ты здесь не останешься! — проорал наглец, будто и не собирался успокаиваться.

Его глаза искрились злобой, а пальцами он сжал запястье еще крепче.

— Юр, успокойся, прошу, — устало попросила Ангелина. – Лисичка спит…

Она снова покосилась на лестницу, явно переживая, что сейчас сверху донесется недовольный детский голосок. И не удивительно, такой концерт!

— Мне плевать! — взорвался пацан. — Ты в своем уме? Ты осталась в доме чужого мужика! Он, — показательно ткнул пальцем в сторону Войтенко, — может нанять себе сотню нянек, ты тут не нужна!

— Ой-ой, давай не будем драматизировать, — подал голос Влад и лениво облокотился бедром диван. — Вообще-то, если уж на то пошло, Ангелина здесь по собственной инициативе. Лично пожелала заботиться о моей дочери. А ты, судя по всему, решил устроить в чужом доме сцену из дешевого сериала? Так ты продолжай, развлекаешь отменно.

Юра метнул в него убийственный взгляд, но отцепляться от Ангелины не спешил.

— Ангел, я должен просто молча смотреть, как моя невеста собирается ночевать в доме другого мужика? Ты серьезно?

Невеста? Влад бы присвистнул, но промолчал. Боже, с каждой минутой становилось все более любопытно! Он словно включил телек на каком-то слезливом фильме для девчонок.

— Юра, прекрати. Я здесь ради малышки. Алиса — ребенок, а не игрушка. Я дала слово, что присмотрю за ней, поэтому буду рядом, пока Лисичка нуждается во мне.

Войтенко хоть и услышал слова, пропитанные болью, но совершенно их не понял. Дала слово кому? Сестре? Где же, черт возьми, делась сама Рита и какого фига отдала его дочь на воспитание сестре?!

Хотя, если отбросить предубеждение и злобу, то Ангелина казалась надежной. Ключевое слово – казалась. И вся эта сцена в его доме могла быть заранее спланированным спектаклем. Ну, реально, какой здравомыслящий жених разрешит своей любимой оставаться в доме другого мужика? Да еще и воспитывать чужого ребенка!

Тем временем Юра стиснул зубы, отчего его скулы заострились. Он бросил взгляд на Войтенко, чем и отвлек от размышлений. Влад ухмыльнулся, потому что в глазах женишка промелькнула вспышка ярости. А ревность отразилась настолько ярко, отчего Войтенко реально чуть не поверил, что разрушает чужие отношения. А точно ли спектакль? Черт, может, они актеры? Ну тогда Оскара им!

— Великолепно, — прошипел пацан. — Просто чудесно! Оставайся, чего уж там. Я же потерплю. Я же, черт возьми, терпила! Только, Ангел, любому терпению рано или поздно наступает конец.

Он резко развернулся и вышел. Хлопнул дверью так громко, что стекла задрожали, а Войтенко стиснул зубы. Но быстро успокоился и присвистнул.

— А у вас, оказывается, бурные отношения. Что, всегда так горячо или только при мне?

Он обмахнулся и ухмыльнулся с коварством, а девушка бросила на него испепеляющий взгляд.

— Не ваше дело!

Нахалка развернулась, стала подниматься по лестнице, но Войтенко с ней еще не закончил! Пошел следом. И будто ссоры ранее было мало, ему хотелось продолжения!

— Почему же, не мое? Хочу понимать, когда ждать следующую серию. Этой ночью? Завтра? Послезавтра?

Девица молча поднималась, но, не дойдя всего пару ступенек, вдруг резко обернулась.

— Влад! – он тоже встал.

Обомлел на пару секунд. Сталь в голосе показалась ему несколько интимной, что аж горячие мурашки поползли по телу. Он шустро тряхнул головой, чтобы прогнать наваждение. Да ну бред же! Почему, собственно, позволил ей заткнуть себя?

— Что, Влад? – Войтенко скрестил руки на груди. – Тридцать восемь лет уже как Влад.

Он бы мог добавить, что для нее он Владислав Викторович, но… Не захотел. От ее «выканья» и так чувствовал себя дряхлым стариком. Хотя от того же помощника обращение на «Вы» не вызвало бури отвращения. Да что с ним не так? Эта девица явно умела манипулировать мужиками, как тиграми в зоопарке.

— Ничего, — спешно буркнула Ангелина и опустила взгляд.

Но сжала пальцы в кулаки, останавливая себя от катастрофы. И только он открыл рот для ехидного комментария, как весь дом оглушил поистине отвратительный вопль ребенка.

Войтенко содрогнулся, а Ангелина не растерялась и побежала в детскую. Ну и он потянулся следом. Какого-то фига… Зачем? Сам не понял. Его будто в спину кто-то намеренно толкал в ту сторону. На всякий случай Влад обернулся, но, естественно, там никого не было.

— Моя девочка, — взяв Алису на руки, Ангелина стала покачивать и ворковать: — разбудили тебя злые дядьки, да? Вот я им задам всем! Будут знать, как маленькую принцессу обижать.

Та, как зачарованная, все слушала голос Ангелины и вскоре умолкла.

Влад замер в дверях детской. Он глядел на происходящее так, будто это был отрывок из чужой жизни. Сцена из фильма, в котором он – всего лишь зритель в кинотеатре.

Ангелина держала Алису на руках крепко и уверенно, как самое драгоценное сокровище. Свет от настольной лампы скользнул по ее лицу, делая черты мягче, теплее, почти… домашними. Показывая ее с другой стороны: уютной и родной…

Алиса уткнулась маленьким носом в шею девушки и отчего-то снова захныкала. Но Ангелина тут же принялась нашептывать ей нечто ласковое и водить пальцами по тонким волосикам малявки.

— Ну вот, хорошая моя, переставай плакать, я рядом, — произнесла негромко, но с такой нежностью, отчего у Влада что-то сдавило в груди. — Больше никто не будет тебя пугать. Я им не позволю.

Алиса кивнула, судорожно вздохнула и уткнулась в Ангелину еще крепче.

Влад сглотнул. В горле вдруг пересохло и ему не понравилось ощущение жжения в груди.

Не нравилось, как легко та девица находила общий язык с его дочерью. Как будто точно знала, что делать. Как будто… реально любила ее?

Ну, не могло этого быть! Он не верил в альтруизм. Не верил в бескорыстность. В этом мире никто не делает ничего просто так. А значит, и у нее своя игра. Скрытые мотивы. В паре с сестрой или тем женишком, но они точно что-то задумали!

Но, черт возьми…

Влад все смотрел на девчонок, искал что-то, за что сможет зацепиться и укоренить собственные подозрения. А увидел совсем другое! То, как Ангелина держала малышку. Как прижимала, чуть покачиваясь в такт дыханию ребенка. Нянька вчера совершенно иначе все делала! Безразлично, что ли. Не веяло от нее тем уютом, который сейчас излучала Ангелина.

Влад стиснул зубы и отвел взгляд. Какого черта в нем зашевелилось это паскудное чувство? Чувство, которому он даже не мог дать четкое определение. Симпатия? Нежность?

Он ушел оттуда, убрался, пока мысли не завели его в джунгли. И снова напомнил себе, что та девица – Сидорчук. Сестра шантажистки! И не плохо бы вытрясти из Ангелины правду, куда же подевалась Рита.